Счастливчик Нед Пеппер снова застегнул сумку.
— Твоя доля, Том, будет пока у меня, — говорит. — Я выплачу все тебе сегодня на «Старом месте».
А Чейни:
— Для меня ничего не складывается.
Тут Чумазый Боб спрашивает:
— А что у нас с заказной почтой?
— А что у нас с ней? — переспросил Счастливчик Нед. — Ты, Боб, никак письма ждешь?
— Если в ней есть деньги, их тоже можно сейчас раздать. Нет смысла таскать с собой мешок с пломбами как улику.
— Тебе не полегчало?
— Ты к моим словам, Нед, слишком придираешься.
Счастливчик Нед Пеппер задумался. Потом говорит:
— Ну, может, и так. — Опять расстегнул ремешки. Вытащил опечатанный полотняный мешок, распорол его ножом Барлоу[88] и вытряхнул содержимое на землю. Ухмыльнулся и говорит: — Рождественский подарок! — Так, конечно, только дети малые друг другу кричат рано утром на Рождество, а игра тут в том, чтобы успеть это крикнуть раньше всех прочих.[89] Я раньше как-то не задумывалась, что такой тертый-битый разбойник мог когда-то быть маленьким. Наверное, кошек мучил и грубо фыркал в церкви, если не засыпал на службе. А когда ему требовалась твердая рука, чтоб его обуздать, так ее рядом и не было. Старая история!
В мешке было лишь шесть-семь корреспонденций. Какие-то частные письма, в одном — двадцать долларов, и еще какие-то документы, юридического по виду свойства, вроде договоров. Счастливчик Нед Пеппер их проглядел и отбросил в сторону. Зато в толстом сером конверте, перевязанном лентой, была сотня двадцатидолларовых ассигнаций в пачке Торгового банка Цуцика, что в Денисоне, штат Техас. Еще в одном конверте лежал чек.
Счастливчик Нед Пеппер его поразглядывал, потом спрашивает у меня:
— Хорошо читать умеешь?
— Я читаю очень хорошо, — отвечаю.
Он чек дает.
— Мне пригодится? — спрашивает.
То был банковский чек на 2750 долларов, выписанный Трест-компанией ложи фермеров[90] Топики, штат Канзас, на имя Маршалла Пёрвиса. Я говорю:
— Это банковский чек на две тысячи семьсот пятьдесят долларов, выписанный Трест-компанией ложи фермеров Топики, штат Канзас, на имя Маршалла Пёрвиса.
— Я вижу, сколько он стоит, — говорит бандит. — Пригодится или нет?
— Деньги по нему получить можно, если банк способен их заплатить, — отвечаю я. — Но его должен подписать этот человек по имени Маршалл Пёрвис. Банк гарантирует, что на счете деньги есть.
— А эти купюры?
Я рассмотрела ассигнации. Новенькие. Говорю:
— Они не подписаны. Не годятся, если их не подпишут.
— А ты их не можешь подписать?
— Подписывать их должен мистер Цуцик, президент банка.
— Трудно это имя написать?
— Фамилия необычная, но написать ее нетрудно. Вот тут напечатана. Это его подпись, образец — Монро Дж. Б. Цуцик, президент Торгового банка Цуцика города Денисон, штат Техас. Вот тут нужно написать похожую.
— Тогда ты мне это сейчас и подпишешь. И чек тоже.
Само собой, не хотелось мне свое образование пускать на службу этому грабителю, поэтому я медлила.
Он говорит:
— Я тебе так по мордасам надаю, что в башке зазвенит.
А я ему:
— Мне писать нечем.
Он вынул патрон из патронташа и опять открыл складной нож.
— Сойдет и так, — говорит. — Я тебе свинца настрогаю.
— Их надо чернилами подписывать.
Чумазый Боб говорит:
— Мы этим и потом можем заняться, Нед. Подождет.
— Сейчас займемся, — отвечает главарь бандитов. — Ты же хотел почту смотреть. Эта бумага стоит больше четырех тысяч долларов, если на ней немного порисовать. А девчонка умеет. Хэролд, сходи-ка к мусорной куче да найди мне крепкое перо от индюшки, сухое да погуще. — После чего кривыми зубами своими выдернул пулю из патрона и высыпал черный порох на ладонь. Сплюнул туда же щелястым ртом и размешал вязкую гадость пальцем.
Хэролд Пермали вернулся с горстью перьев, Счастливчик Нед Пеппер выбрал одно, срезал кончик ножом и чуть высверлил канал. Макнул перо в «чернила» и корявыми детскими буквами вывел себе на запястье «НЕД». И говорит:
— Вот. Видишь? Это мое имя. Не похоже?
— Да, — говорю, — написано «Нед».
Он мне перо протянул:
— Давай берись за дело.
Стол мне сделали из плоского камня, на который постелили какой-то договор. Не приспособлена я плохо работать, когда речь о письме заходит, потому и честно трудилась — верно списывала подпись мистера Цуцика. Однако самодельные перо и чернила были неудовлетворительны. Буквы скакали, расползались и сужались. Будто палкой писали. Я при этом думала: «Ну кто поверит, что мистер Цуцик подписывает свои ассигнации палкой?»
Однако малограмотный главарь бандитов не много чего понимал в банковском деле — разве что кассиров изредка видел в прицел винтовки, — а потому работой моей был доволен. Я все подписывала и подписывала, перо макала ему в ладонь, как в чернильницу. Очень утомительно. Я заканчивала одну ассигнацию, он ее у меня выхватывал и сразу подсовывал другую.
Потом говорит:
— Они же как золото, Боб. Обменяю их у Колберта.
А Чумазый Боб ему:
— Никакая бумажка с золотом и рядом не станет. Я в этом убежден.
— Да уж, много чего мексиканец чертов понимает.
— У каждого свои принципы. Скажи ей, чтоб быстрей карябала.
Когда с этой преступной работой было покончено, Счастливчик Нед Пеппер сложил ассигнации и чек в серый конверт и упрятал его в седельную сумку. И говорит:
— Том, с тобой мы увидимся вечером. Держи себя с этим ребенком приятно. Малыш Кэрролл к тебе приедет, не успеешь оглянуться.
И они ушли оттуда — не верхами, а ведя лошадей в поводу, потому что склон был очень крутой и кустистый.
Он сидел по другую сторону костра от меня, пистолет за поясом, на коленях — эта его винтовка Генри. Лицо — «в мрачных думах». Я поворошила угли в костре, подгребла их к одной банке с водой.
А Чейни за мной наблюдал. Потом спрашивает:
— Ты что делаешь?
Я говорю:
— Воду грею — смыть с рук всю эту черноту.
— От грязи вреда не будет.
