М-Р КОГБЁРН: Так оно и было.
М-Р ГАУДИ: Чрезвычайно странно. Так, стало быть, неправда, что второго ноября вы предстали пред Аароном Уортоном и двумя его сыновьями в сходной угрожающей манере, иными словами — выскочили к ним из-под прикрытия с тем же самым смертоносным шестизарядником в руке?
М-Р КОГБЁРН: Я всегда стараюсь быть готов.
М-Р ГАУДИ: И револьвер был у вас в руке?
М-Р КОГБЁРН: Да, сэр.
М-Р ГАУДИ: Заряженный и на взводе?
М-Р КОГБЁРН: Если он не заряжен и не на взводе, он не выстрелит.
М-Р ГАУДИ: Отвечайте на мой вопрос, будьте добры.
М-Р КОГБЁРН: Так а в нем смысла нет.
СУДЬЯ ПАРКЕР: Не препирайтесь с защитой, мистер Когбёрн.
М-Р КОГБЁРН: Слушаюсь, сэр.
М-Р ГАУДИ: Мистер Когбёрн, хочу снова обратить ваше внимание к той сцене у ручья. Близятся сумерки. Мистер Аарон Уортон и двое оставшихся в живых его сыновей занимаются своим законным делом у себя на участке, никому не мешают. Забивают кабанчика, чтоб на столе у них было хоть немного мяса…
М-Р КОГБЁРН: Да это краденые свиньи были. Ферма-то — Минни Уортон, скво старика Аарона.
М-Р ГАУДИ: Ваша честь, вы не могли бы обязать свидетеля хранить молчание, если его не спрашивают?
СУДЬЯ ПАРКЕР: Хорошо, а вас я обязываю наконец задавать такие вопросы, на которые свидетель мог бы отвечать.
М-Р ГАУДИ: Прошу прощения, ваша честь. Хорошо. Мистер Уортон и его сыновья — на берегу ручья. Вдруг из зарослей выскакивают два человека с револьверами наизготовку…
М-Р БАРЛОУ: Возражение.
СУДЬЯ ПАРКЕР: Возражение принимается. Мистер Гауди, я крайне терпим. Я позволю вам продолжать такую линию допроса, однако настаиваю, чтобы она имела вид вопросов и ответов, а не театральных монологов. И предупреждаю вас, что лучше бы уже прийти к чему-нибудь существенному — и побыстрее.
М-Р ГАУДИ: Благодарю вас, ваша честь. Если суд согласен меня еще немного потерпеть. Мой подзащитный выражал опасения по поводу суровости этого суда, но я заверил его, что ни единый человек в этой благородной Республике не любит истину, справедливость и милосердие больше судьи Айзека Паркера…
СУДЬЯ ПАРКЕР: Предупреждение, мистер Гауди.
М-Р ГАУДИ: Слушаюсь, сэр. Хорошо. Итак. Мистер Когбёрн, когда вы с Поттером выскочили из зарослей, как Аарон Уортон отреагировал на ваше внезапное появление?
М-Р КОГБЁРН: Он схватил топор и стал ругать нас последними словами.
М-Р ГАУДИ: Инстинктивный рефлекс при внезапной опасности. Такова ли была природа его действий?
М-Р КОГБЁРН: Я не знаю, что это означает.
М-Р ГАУДИ: Сами вы такого движения бы не допустили?
М-Р КОГБЁРН: Если б у нас с Поттером было преимущество, я б сделал, что велено.
М-Р ГАУДИ: Именно — вы с Поттером. Мы можем согласиться, что Уортоны оказались в смертельной опасности. Хорошо. Вернемся к предшествующей сцене — в доме Пестрой Тыквы, у фургона. Кто отвечал за фургон?
М-Р КОГБЁРН: Помощник судебного исполнителя Шмидт.
М-Р ГАУДИ: Он не хотел, чтобы вы ехали к Уортонам, правда?
М-Р КОГБЁРН: Мы немного об этом поговорили, и он признал, что ехать надо нам с Поттером.
М-Р ГАУДИ: Но поначалу не хотел, не так ли? Зная, что между вами и Уортонами кошка пробежала?
М-Р КОГБЁРН: Должно быть, хотел, иначе б не послал.
М-Р ГАУДИ: Вам пришлось его убеждать, разве нет?
М-Р КОГБЁРН: Я знал Уортонов и боялся, что кого-нибудь другого просто убьют.
М-Р ГАУДИ: А в итоге сколько человек убили?
М-Р КОГБЁРН: Троих. Но Уортоны не ушли. Могло быть и хуже.
М-Р ГАУДИ: Да, вас самого, например, могли убить.
М-Р КОГБЁРН: Вы неправильно меня поняли. Трое воров и убийц могли бы остаться на свободе и убить кого-нибудь еще. Но вы правы — могли бы убить и меня. Дело к тому шло, а для меня это не шутка.
М-Р ГАУДИ: Для меня тоже. Вам, мистер Когбёрн, самой природой назначено выжить, и я вовсе не имею в виду насмехаться над этим вашим даром. Я не ошибся — вы действительно показали ранее, что отступили от Аарона Уортона?
М-Р КОГБЁРН: Верно.
М-Р ГАУДИ: Вы от него отходили?
М-Р КОГБЁРН: Да, сэр. Он топором замахивался.
М-Р ГАУДИ: В каком направлении вы отступали?
М-Р КОГБЁРН: Если я отступаю, я всегда иду назад.
М-Р ГАУДИ: Ценю юмористический характер данного замечания. Когда вы прибыли, Аарон Уортон стоял у таза?
М-Р КОГБЁРН: Скорее сидел на корточках. Ворошил в костре под тазом.
М-Р ГАУДИ: А где находился топор?
М-Р КОГБЁРН: Да тут же, у него под рукой.
М-Р ГАУДИ: Итак, вы утверждаете, что взведенный револьвер был явно виден у вас в руке, однако мистер Уортон схватил топор и стал на вас наступать примерно так же, как это делал Даб Уортон с гвоздем, свернутой в трубку газетой или что у него там было в руке?
М-Р КОГБЁРН: Да, сэр. Начал ругаться и сыпать угрозами.
М-Р ГАУДИ: А вы все это время отступали? Двигались прочь от таза с кипятком?
М-Р КОГБЁРН: Да, сэр.
М-Р ГАУДИ: Насколько далеко вы отступили до того, как началась стрельба?
М-Р КОГБЁРН: Шагов на семь-восемь.
М-Р ГАУДИ: А это значит, что Аарон Уортон продвинулся вперед на те же семь или восемь шагов, так?
М-Р КОГБЁРН: Вроде того.
М-Р ГАУДИ: И сколько это будет? Почти шестнадцать футов?
М-Р КОГБЁРН: Вроде того.
М-Р ГАУДИ: Как вы тогда объясните жюри присяжных, почему его тело было найдено непосредственно близ таза, а одна рука была в костре и рукав и ладонь тлели?
М-Р КОГБЁРН: Сдается мне, его там не было.
М-Р ГАУДИ: Вы перемещали куда-либо тело после того, как застрелили мистера Уортона?
М-Р КОГБЁРН: Нет, сэр.
М-Р ГАУДИ: И не подтаскивали тело ближе к огню?
М-Р КОГБЁРН: Нет, сэр. Я не думаю, что он там лежал.
М-Р ГАУДИ: Два свидетеля, прибывшие на место преступления вскоре после перестрелки, дадут показания о точном расположении тела. Вы, значит, не помните, что перетаскивали тело в другое место?
М-Р КОГБЁРН: Коли оно там лежало, значит, перетащил. Не помню.
М-Р ГАУДИ: Зачем вы поместили верхнюю часть его тела в костер?
М-Р КОГБЁРН: Ну, этого я точно не делал.
М-Р ГАУДИ: Стало быть, вы его не двигали, а он на вас не наступал. Либо вы передвинули его —
