Народное ополчение
Общепринятой функцией местной администрации в контролируемых партизанами районах было создание вспомогательных сил из местного населения. Эти силы – по-разному называемые и немецкими, и советскими источниками, что, видимо, было вызвано расхождениями в названии на местах, – представляли собой подобие отрядов местной самообороны. Сведений о существовании таких отрядов до весны 1942 года не обнаружено, но в период с марта по май 1942 года они были организованы в ряде контролируемых партизанами районов. Вполне возможно, что их создание последовало после особого приказа из Москвы[277]. В Калининской области приказом партизанского отряда и восстановленного им районного Совета предписывалось организовать такое «охранное подразделение» из местных жителей. В начале весны 1942 года партизаны Кличевского отряда от имени районного Совета и райкома партии выпустили приказ: «С целью защиты населенных пунктов от фашистских оккупантов в каждом населенном пункте должны быть организованы отряды самообороны»[278]. В советских мемуарах также отмечается, что такие отряды формировались в первой половине 1942 года. В Брянских лесах они создавались по распоряжению подпольного райкома партии, и к ним было подключено подразделение партизан. Они выполняли полицейские функции по поддержанию порядка, занимались распространением листовок, а впоследствии принимали участие в регулярных военных операциях вместе с партизанами. Есть также указания на то, что внутри партизанского командования существовали расхождения по вопросу формирования таких «вспомогательных групп». Согласно объяснениям одного из советских источников, часть партизан, еще до официального приказа, использовала местное население для охраны деревень, сбора обмундирования и продовольствия. «То, что осталось от этих групп, следовало правильно организовать, управлять ими и защищать от внезапных нападений». Но это встретило возражения с двух сторон: заботившиеся о безопасности своих отрядов партизанские командиры боялись, что смешение «старух и инвалидов» с партизанами (явное преувеличение) умножит шансы проникновения в отряды немецких агентов; а самые ярые коммунисты настаивали на том, что партизанское движение должно оставаться небольшим «авангардом» и его не следует «разбавлять» беспартийными массами. С появлением приказа Сталина, поддерживавшего такую позицию, споры о расширении системы народного ополчения усилились [279].
К августу 1942 года отряды местной самообороны существовали в Калининской и Смоленской областях, в районе Брянска и Бобруйска. В ряде случаев в них зачисляли женщин и подростков в возрасте четырнадцати лет и старше. Во всех документально подтвержденных случаях отрядами командовали либо выделенные для этой цели партизаны, либо их возглавляли «опытные товарищи» (по выражению одного из советских авторов).
По всей видимости, отряды самообороны организовывались в тех местах, где партизаны были относительно сильны и рассчитывали сохранять свой контроль. Руководителей местной администрации можно было назначать, даже если они оставались на своей должности лишь временно, но создание отряда самообороны заранее предполагало поддержание контактов. Начиная с появления таких отрядов в 1942 году их главными задачами являлись: предотвращение местных беспорядков и мародерства; организация обороны в случае проведения силами немцев или коллаборационистов рейдов; предупреждение в чрезвычайных ситуациях регулярных партизанских отрядов о грозящей им опасности; помощь местному населению в сельском хозяйстве и строительстве по указаниям партизан; прямое участие (в особенности в 1944 году) в партизанских операциях, в ряде случаев в качестве самостоятельных отрядов.
Есть по меньшей мере одно свидетельство того, как в апреле 1943 года отряд «красного народного ополчения» под командованием прежнего начальника местного отделения милиции взял под свой контроль один из районов Харьковской области, когда его покинули немцы, а части Красной армии туда еще не прибыли. Отряд самообороны был организован местными партизанами главным образом по политическим соображениям.
По существу, отряды народного ополчения представляли собой партизанский аналог создававшихся при поддержке немцев так называемых «вооруженных деревень» (Wehrdoerfer) для самообороны во время рейдов партизан. Главной причиной создания таких отрядов и немцами, и партизанами была нехватка подготовленного личного состава. В каждом случае возникали разногласия по поводу того, стоит ли привлекать в основном инертных простых жителей, и в каждом случае это признавалось необходимым. По мере общей поляризации отношения населения на оккупированной территории отряды местной самообороны, создаваемые и партизанами, и немцами, постепенно преобразовывались в боевую силу. Вместе с тем партизанское народное ополчение не сыграло заметой роли в проведении военных операций – оно в основном выполняло оборонительные функции.
Призыв на военную службу
Важной частью восстанавливаемых советских порядков был призыв людей с оккупированных территорий на службу в партизанское движение и Красную армию. Этот процесс знаменовал собой переход от прямых акций партизан по призыву, часто сопровождаемых угрозами и принуждением, к восстановлению обычной процедуры мобилизации.
Когда проводившийся от случая к случаю захват людей сменился более упорядоченным призывом, партизаны и создаваемая ими местная администрация стали издавать постановления о мобилизации на основании советских законов. Обычно постановления о призыве вывешивались на всеобщее обозрение в контролируемых партизанами деревнях; в отдельных случаях повестки о призыве рассылались даже людям, проживавшим в оккупированных немцами городах (например, в Бобруйске). Пик призывной кампании, по всей вероятности, пришелся на вторую половину 1942 года, то есть на период, когда партизаны уже обладали достаточной мощью для того, чтобы добиться повиновения, и вместе с тем все еще не мобилизованным оставалось значительное количество попавших в окружение военнослужащих и местных жителей призывного возраста. Так, плакат, вывешенный летом 1942 года в одной из занятых партизанами деревень, гласил: «Все военнослужащие [советских] вооруженных сил, вышедшие из окружения и находящиеся в своих домах, а также все мужчины 1925 года рождения обязаны явиться в свои воинские части или вступить в партизаны. Те, кто продолжают прятаться и сидеть по домам, чтобы спасти свои шкуры, и те… кто не помогают уничтожать немецких захватчиков… являются предателями Родины и рано или поздно будут нами уничтожены».
В других случаях приказы о призыве на службу были намного более точными – в них указывались дата и место, куда призывникам следует явиться. В имевших хорошую организацию партизанских бригадах призывники даже проходили комиссию, на которой специальные органы (обычно особые отделы) проводили тщательный отбор. Обычно партизаны сами проводили мобилизацию; иногда главы местных администраций привлекались для оказания помощи в призыве, а иногда партизаны восстанавливали военкоматы, проводившие призыв в соответствии с мобилизационными списками местного населения, составленными еще до войны.
Особое положение сложилось в районе Ельни и Дорогобужа, где Красная армия вместе с партизанами играла более существенную роль. Здесь призыв осуществляли присланные армейские офицеры, они же проводили медицинское освидетельствование призывников; значительное количество людей было освобождено от военной службы, а признанные годными направлялись в части Красной армии или партизанские отряды, действовавшие в этом районе. В других местах процедура призыва была менее формальной. Но почти во всех контролируемых партизанами районах мобилизация, в ходе которой на службу постепенно стали призывать мужчин более старших возрастных групп, оставалась крайне важным видом деятельности, для осуществления которой партизаны прибегали как к советскому законодательству, так и к физической силе.
Реквизиция
В еще большей степени, чем призыв, осуществлявшиеся партизанами реквизиции относятся к той категории действий, где происходивший от случая к случаю насильственный захват соседствовал с организованным сбором обязательных поставок. Лишь последние, являвшие собой узаконенное натуральное налогообложение, можно считать законными действиями партизан, все остальное представляло собой грабеж, как правило в целях незамедлительного использования награбленного.
Официальные уведомления о реквизиции, требовавшие сдачи определенного количества зерна и другой продукции, вывешивались партизанами даже в тех населенных пунктах, где они не создавали