соответствии с его новым тезисом о том, что молодежь — вернейший барометр партии и резче всего реагирует на партийный бюрократизм, повели кампанию обсуждения документов ЦК и статей оппозиции. Кампания быстро приняла критическую направленность и «неслыханно острые формы».
Главной помехой для оппозиции являлись назначенцы сталинского ЦК, сдерживавшие развитие агитации и препятствовавшие обсуждению дискуссионных вопросов. В декабре 1923 года начальник Политуправления Красной армии В. А. Антонов-Овсеенко без ведома ЦК РКП(б) стал готовить конференцию высших военно-учебных заведений. Всем армейским парторганизациям был разослан циркуляр № 200, согласно которому назначаемые из ЦК партии политотделы превращались в своеобразные культурно- просветительные учреждения, лишенные руководящих полномочий в армейских парторганизациях. Тем самым предполагалось выбить из рук сталинского руководства самый важный инструмент влияния на командно-политический состав Красной армии среднего уровня.
Однако, пока у ЦК сохранялась возможность влиять на кадровую расстановку на высшем военно- политическом уровне, подобные попытки троцкистов были обречены на провал. В январе 1924 года конфликт Антонова-Овсеенко с Оргбюро ЦК завершился тем, что его сняли с занимаемой должности и вывели из состава РВС СССР. Начальником ПУРа был назначен кандидат в члены ЦК А. С. Бубнов, в то время верный защитник линии сталинского ЦК. Трещина, раскалывавшая цитадель Троцкого — военное ведомство, достигла ее верхнего уровня.
Нет, порывистый импульсивный Троцкий не умел быть терпеливым кузнецом своего положения и власти. Яркий трибун революции и военный диктатор безнадежно проигрывал во фракционной борьбе невзрачному и немногословному «товарищу Картотекову». Как удача не шла к Троцкому под лозунги «завинчивания гаек», так и не пошла под новые знамена расширения партийной демократии, сталинский аппарат сумел почти идеально организовать кампанию против оппозиции. Партийная печать, в первую очередь «Правда», освещали ход дискуссии и деятельность оппозиции как антипартийную и раскольническую, сообщалось о потоке резолюций от фабрично-заводских парторганизаций в защиту линии ЦК.
Согласно отчету московского горкома партии, в январе 1924 года в Москве из 413 рабочих партячеек 346 (всего 9843 человека) поддержали линию ЦК. 67 ячеек (2223 человека) голосовали за платформу оппозиции. В вузовских партячейках за линию ЦК голосовали 32 ячейки (2790 человек), за оппозицию — 40 (6594 человека). В советских организациях за линию ЦК выступила 181 первичная организация, за оппозицию 22 организации. В целом на районных партийных конференциях в Москве оппозиция получила 36 процентов голосов[482]. Следовательно даже при сильнейшей «организации» голосований со стороны аппарата, Троцкий и его сторонники еще сохраняли существенное влияние на настроение значительной части партийных низов.
Конференция РКП(б), проходившая в Москве 16–18 января 1924 года, по докладу Сталина о партийном строительстве подавляющим большинством (при 3-х голосах против) приняла резолюцию «Об итогах дискуссии и о мелкобуржуазном уклоне в партии», в которой победители характеризовали оппозицию как «прямой отход от ленинизма» и «явно выраженный мелкобуржуазный уклон»[483].
При безмолвном, парализованном, оканчивающем свои дни вожде этой революции группировка Сталина присвоила себе монопольное право на «фирменный» знак партии — символику ленинизма. Однако идейное размежевание с оппозицией еще на стало организационным. По-прежнему большинство оппозиционеров и сам Троцкий продолжал занимать видные посты в партийно-государственном аппарате.
После дискуссии присутствие Троцкого в Политбюро приняло характер чужеродного явления. Большинство было вынуждено блокироваться за его спиной, чтобы на заседаниях быть готовым к сплоченному отпору Троцкому по обсуждавшимся вопросам. Зиновьеву и Каменеву Троцкий казался более опасной фигурой, чем Сталин. С января 1924 года в ЦК прочно оформляется постоянная фракция Сталина, Зиновьева, Каменева и их сторонников со своим негласным фракционным уставом и строгой дисциплиной и разделением обязанностей. Каждый член «тройки» имел свой ответственный участок. Зиновьев как признанный второй оратор партии выступал основным докладчиком на важнейших партийных, советских, коминтерновских и прочих форумах; Каменев, с его талантом руководить заседаниями и формулировать резолюции, еще при Ленине принял на себя бремя председательства в Политбюро; Сталин сосредоточился на кадровой работе и руководстве аппаратом ЦК РКП(б).
Триумвирату требовалось постепенным давлением лишить Троцкого его главного аргумента в борьбе за лидерство в партии и стране — управления Реввоенсоветом и военным ведомством, требовалось заслонить в вооруженных силах ореол Троцкого, как вождя непобедимой Красной армии, авторитетом непогрешимого «ленинского» ЦК партии. В январе 1924 года пленум ЦК назначил комиссию для обследования положения армии. Состав комиссии, сплошь подобранный из давних недоброжелателей Троцкого во главе с С. И. Гусевым, не позволял сомневаться в итогах ревизии. Уже на февральском пленуме ЦК комиссия сделала доклад, отмечавший наличие в армии серьезных недочетов, в первую очередь подчеркнув необходимость укрепления кадров, центрального военного аппарата путем усиления коммунистического ядра, т. е. замены верных Троцкому кадров назначенцами ЦК РКП(б).
По свидетельству одного из близких к кремлевским кругам очевидца событий, зимой 1924 года Москва переживала критические дни, ожидали переворота. Троцкий мог, как Пилсудский в Польше, опираясь на армию попытаться овладеть властью. Передавались слухи о письме Антонова-Овсеенко в Политбюро с предупреждением, что если тронут Троцкого, то вся Красная армия встанет на защиту «советского Карно». Но Троцкий смалодушествовал, в то время как Сталин вызвал из Харькова Фрунзе, который в марте был назначен зампредом РВСР и быстро заменил высший командный состав РККА своими людьми с Украины[484]. Пленум дал установку на проведение военной реформы, означавшую «перетряхивание» всей армии. В марте заместителем председателя РВС СССР и замнаркома по военным и морским делам был назначен М. В. Фрунзе. ЦК также утвердил новый состав Реввоенсовета, полностью окружив Троцкого людьми Сталина и фактически изолировав его на посту председателя РВС. Мартовский пленум ЦК поручил Оргбюро ЦК во главе со Сталиным обеспечить пополнение Красной армии коммунистами. Получив возможность напрямую передвигать армейские кадры, сталинский аппарат за короткое время в 1924 году провел колоссальную работу по чистке армии и обновлению ее командно-политического состава. Уже скоро в низовых армейских партийных организациях новые кадры погнали знакомую волну заявлений и требований от лица рядовых коммунистов об отстранении Троцкого от работы в РВС и Наркомвоенморе.
Сам Троцкий, обставленный со всех сторон по правилам любимого им охотничьего искусства, после январского пленума ЦК и ЦКК и обвинения его в антиленинизме и мелкобуржуазном уклоне, решил увести свою идейную борьбу от принципиальных вопросов партийного строительства в плоскость воспоминаний, чтобы, используя события не давнего прошлого, показать партии, кто в ЦК был уклонистом, а кто верным ленинцем. Троцкий вновь решил положить свое «перо» на чашу весов против всемогущей бюрократической и агитационно-пропагандистской машины ЦК РКП(б).
В мае 1924 года он издал книгу «О Ленине». Это эссе из старых работ, выступлений, воспоминаний и ретроспективных размышлений прежде всего преследовало цель показать исключительную близость и единомыслие Троцкого с Лениным. Он говорил: в дореволюционную эпоху разногласия были, но во время революции я пришел к Ленину полностью и навсегда. Вышедшая в ноябре 1924 статья «Уроки Октября» развивала идеологическое наступление Троцкого на группировку Сталина, Зиновьева и Каменева. Мотивируя необходимостью изучения опыта Октябрьской революции, Троцкий извлек малоизвестные широким партийным кругам материалы периода 1917 года. Задачей было дискредитировать соперников, подорвать их авторитет, используя их же оружие — противопоставляя Ленину и его политике. Были подняты исторические факты, свидетельствовавшие о существенных разногласиях всех трех триумвиров с Лениным во время подготовки и проведения Октябрьской революции.
Несмотря на то, что литературный демарш Троцкого был серьезным ударом по авторитету Сталина и, прежде всего, Зиновьева и Каменева, тройка сознательно провоцировала его выступление, надеясь выиграть раскручиваемую ими со своей стороны идеологическую кампанию против «троцкизма». Через три года, уже будучи сам в оппозиции Сталину, Зиновьев в узком кругу признавался, что кампания против «троцкизма» состоялась бы независимо от появления «Уроков Октября», так как план начать дискуссию
