Призрачный остров Бразилия, маячивший на картах долгие годы, был изгнан из них только в XIX в. Обычно его помещали в нескольких сотнях миль к западу от южной Ирландии и описывали как имеющий форму круга, а один раз – как кольцо островов. Этой иллюзорной земле не давали уйти в небытие такие свидетельства, как отчет капитана Низбета, который в 1674 г. прибыл в Шотландию с несколькими «отверженными», которых он, по его словам, спас с острова Бразилия. Он утверждал, что на том острове живут огромные черные кролики и волшебник, который держал этих «отверженных» в заточении в своем замке, пока благородный капитан не снял заклятье, сковывавшее их. Увы, любителей сказок придется огорчить! Такого острова никогда не было.
На карте Ортелия также изображен громадный южный континент Terra Australis Incognita (неизвестная Австралийская земля), который географы еще со времен Клавдия Птолемея рисовали в южной части Индийского и Тихого океанов. Вера в эту приполярную землю – как Антарктика, но в десять раз больше, – происходит из множества догадок античной эпохи о возможном существовании континентов в Западном и Южном полушариях.
Для первых греческих географов континентом была Европа, а к ней в виде полуостровов подвешены Азия и Африка. Вот почему мы до сих пор, хоть это и нелепо, называем Европу континентом, а не полуостровом континента Азия, что точнее. Даже после того, как открытия позволили понять, что Азия и Африка – это большие континенты, древние картографы продолжали изображать их в неправильных пропорциях. В те времена, когда Землю считали плоской, люди полагали, что три этих «континента» (Европа, Азия и Африка) окружены рекой или морем в форме кольца, называемым Океаном. За пределами Океана лежала неведомая земля, растянувшаяся до неизвестных пределов, как говорил Мидасу Силен в сказании Теопомпа.
Когда же человек осознал, что Земля круглая, александрийские астрономы рассчитали, что три «континента» занимают менее трети площади поверхности земного шара, который считался разделенным на пять зон: две полярные, слишком холодные для проживания, экваториальная, столь жаркая, что океан в ней кипит, и два пояса средних температур, один к северу от экватора, другой к югу.
Тогда философы пифагорейской школы (включая Платона) предположили, что боги создали Вселенную по принципам художественной симметрии. Поэтому им показалось вполне естественным, что должны быть другие участки земли помимо уже знакомой им, уравновешивающие ее. Три прочих, по мнению Крейтия из Маллоса (II в. до н. э.), занимали оставшиеся три четверти шара. Великий александрийский ученый Гиппарх думал, что Цейлон может быть северной оконечностью такой земли. Некий неизвестный географ нарек этот гипотетический континент Антихтоном («противоположная земля»), позаимствовав название у пифагорейцев, которые использовали его для обозначения воображаемой планеты, которую выдумали, чтобы довести количество подвижных небесных тел до мистической десятки. Аристотель, хотя и отрицавший саму мысль о существовании жизни на других планетах, полагал, что такие континенты могут быть. Через несколько столетий Страбон согласился с этим, но счел подобные рассуждения бесполезными до тех пор, пока кто-нибудь не увидит все своими глазами.
Во II в. египетский астроном и математик Клавдий Птолемей (не имевший отношения к династии Птолемеев) написал великий труд «География», в котором допустил несколько грубейших ошибок. Одна из них заключалась в том, что он перевернул просчет своих предшественников, сделав Азию и Африку гораздо крупнее, чем они есть на самом деле. Из другой получалось, очевидно из-за неверного отчета путешественников, что в Индийском океане не бывает приливов, а сам он является внутренним морем, как Средиземное. Поэтому он изобразил Африку загибающейся на восток с южного края, а Азию – на юг с восточного края, они сходились в одной точке, окружая собой Индийский океан.
Некоторые географы более позднего периода (включая Колумба), развивая теорию Птолемея, полагали, будто поверхность суши на земле значительно превышает поверхность воды, так что океаны – это просто огромные озера, со всех сторон окруженные этой землей. Только в эпоху Великих географических открытий доказали, что все они заблуждались, а Аристотель был прав: поверхность воды гораздо больше, а континенты – это острова, со всех сторон окруженные водой.
Разумеется, финикийские мореплаватели, которых царь Египта Нику II отправил в опасное путешествие вокруг Африки, за семь столетий до того опровергли теорию о соединении Азии и Африки на юге. Но долгое время на рассказы об их плавании смотрели со скепсисом. Подобные попытки иранского дворянина Сатаспеса (который отправился в путь, чтобы избежать казни за изнасилование, но его все равно казнили) и бесстрашного исследователя Евдокса Кизикосского закончились ничем. Уверенность в существовании афро-азиатского перешейка на юге просуществовала еще долго, и только плавание Васко да Гамы вокруг Африки в Индию в 1497–1498 гг. опровергло ее.
Первые христиане враждебно относились к идее существования заокеанских континентов. Кроме того, ярые противники науки, такие как Косьма, который пытался возродить веру в плоскую Землю, и другие, кто был готов поверить в круглую Землю, не могли заставить себя принять на веру теорию об Антиподах, странах, где люди ходят вверх ногами. Многие христианские богословы, например святой Августин и Исидор Севильский, выступали против идеи об Антиподах на том основании, что Евангелие там никогда не проповедовалось, а также ни Христос, ни апостолы там не бывали, не принимая во внимание изречение святого Павла: «Поистине глас их прошел по всей земле, и слова их во все концы земли». Тем не менее христианское крыло противников науки так и не сумело окончательно искоренить веру в другую сторону земного шара. Открытия эпохи исследований быстро оживили теорию о неизвестной южной земле.
Даже плавание Васко да Гамы не разрушило представление о южном континенте, поскольку ложные убеждения подобного рода, будучи развенчанными, имеют тенденцию маскироваться и пытаться снова и снова вернуться в круг уважаемых идей под чужой личиной. Так, карта Орте лия показывала Terra Australis, включающую истинную Антарктику, Австралию, Яву и Огненную Землю. Одна из пометок утверждала даже, что ее населяли гигантские попугаи. Магеллан, проходя через пролив, названный впоследствии его именем, был убежден в том, что земля слева от него – это мыс Terra Australis. Он назвал ее Tierra del Fuego, Огненная Земля, поскольку ночью увидел множество костров, с помощью которых аборигены старались согреться в своих хижинах.
Terra Australis продолжала существовать в умах даже после того, как открыли, что Огненная Земля – это остров. Например, в 1576 г. Хуан Фернандес доложил о континенте около острова Пасхи с «устьем широкой реки… и людьми настолько белыми и хорошо одетыми», что он был поражен. Предположительно, он увидел сам остров Пасхи, а богатое воображение, которому позавидовал бы профессиональный риелтор, превратило этот небольшой, поросший травой островок в обильный реками континент, а его немногочисленное население полинезийцев-рыбаков – в могущественный белый народ. Хуан снискал себе дурную славу несколькими годами ранее, путешествуя вдоль всего берега Южной Америки и используя попутные ветры, в результате чего так быстро прошел путь от Каллао до Чили (за тридцать дней), что по прибытии был схвачен инквизицией по подозрению в колдовстве. Убедив Святую палату в том, что не продал душу дьяволу за мастерство мореходства, он захотел вернуться и еще раз взглянуть на свой континент, но умер, так и не добравшись до него.
Даже после открытия Австралии слухи о еще большем континенте в южной части Тихого океана продолжали существовать. Капитан Джеймс Кук положил им конец в 60–70-х гг. XVIII в., избороздив весь этот регион так, что в нем не осталось больших неизведанных областей. Весьма прискорбно, что Terra Australis не существует в действительности. С ней было бы гораздо интереснее, чем с завывающими сырыми ветрами и гигантскими волнами, хозяйничающими на территории, которую людское воображение приписывало этой загадочной южной земле.
Интерес к Атлантиде возобновился с открытием двух Америк и с той поры развивался подобно нарастающему неврозу. В 1553 г., через 61 год после открытия Колумба, испанский историк Франческо Лопез де Гомара в своей книге «Общая история Нового Света» предположил, что Атлантида Платона и новые континенты – одно и то же. Или, по меньшей мере, до Платона дошли какие-то слухи о реальных заокеанских континентах, и он написал свой роман на их основе. Данная теория получила новый импульс после обнаружения легенды ацтеков о том, что они прибыли из земли Ацтлан («Долина тростника»), и
