Глава 7
Русская кампания
Как уже говорилось, в середине лета 1940 года командующие группами армий не имели конкретной информации о намерениях Гитлера в отношении Восточного фронта. Любой диктатор исповедует принцип умалчивания, и, как известно, даже в тех странах, где существует какая-то другая форма правления, государственные деятели не всегда информируют военачальников о дальнейших планах, а если и информируют, то не сообщают, какие соображения лежат в основе тех или иных планов. Другими словами, солдат – не более чем орудие в руках политиков. Генералам следует смириться с фактом, что в конечном итоге они являются всего лишь солдатами!
В демократических странах премьер-министр и парламент дают солдату, конечно, большее количество информации и считаются с мнением военных. В этих странах между политиками и генералами складываются более тесные отношения. Но при Гитлере ситуация была диаметрально противоположной.
К концу 1940 года пошли упорные слухи о войне с Россией. В приказах, поступающих из штаба Верховного командования вермахта, подчеркивалось, что подготовка ведется исключительно в целях защиты на случай возможного нападения Советского Союза. В начале 1941 года в Восточную Пруссию и Польшу были переброшены дополнительные дивизии. Эти войска, отнюдь не предназначенные для наступления, были разбросаны по большой территории и занимались военной подготовкой. Условия службы были приближены к условиям мирного времени, существовала система отпусков и увольнений. На русско-немецкой демаркационной линии, между Карпатами и Балтикой, помимо 1-й кавалерийской дивизии, находилось еще порядка трех дивизий. Командующим фронтом был фельдмаршал фон Клюге; его штаб находился в Варшаве.
До 22 июня 1941 года на границе было совершенно спокойно; Россия продолжала «дружить» с Германией.
Через границу регулярно ходили грузовые поезда, шел обычный товарообмен. Международный поезд Берлин–Москва прошел за четыре дня до начала военных действий!
Дополнительные дивизии, прибывавшие с Запада после января 1941 года, размещались далеко от пограничной зоны и организовали что-то наподобие гарнизонов. Единственным высшим командным звеном оставался штаб 4-й армии фон Клюге. Наконец, Рундштедт получил приказ переехать со своим личным штабом в Бреслау.
В 1941 году разнеслось известие, что русские собираются напасть не только на Германию, а на всю Европу! В качестве доказательства Гитлер приводил три фактора: усиление советских вооруженных сил, увеличение числа дивизий и война с Финляндией. Он считал, что русские ведут активную подготовку для нападения на Германию. Фюрер вспоминал Ленина, который заявил, что Советы ставят перед собой цель разжечь мировую революцию и эта цель может быть достигнута только с помощью силы. Отсюда лихорадочное формирование Красной армии. И тогда Гитлер заявил, что он не намерен ждать, когда русские будут готовы к нападению, и опередит эту опасность с Востока ради защиты Германии и всей Европы. Он считал, что русские нападут на Германию в 1941 году.
Дело в том, что весной 4-я армия получила секретную информацию от бывших литовских офицеров из Ковно, что русские проводят учения с намерением захвата Восточной Пруссии и в офицерских кругах часто ведутся разговоры о войне с Германией. В советских фильмах открыто звучали выпады в адрес Германии. Из месяца в месяц накапливались факты, подтверждавшие, что русские готовятся к войне.
Рундштедт с самого начала был категорически против войны с Россией. Он довольно хорошо изучил Восток еще в Первую мировую войну, и полученный опыт позволил ему сделать определенные выводы. Это была, с его точки зрения, непонятная страна с тяжелым климатом, безграничными пространствами и плохими дорогами, а русский солдат был вообще непредсказуем. Именно поэтому Рундштедт поинтересовался у Гитлера, понимает ли тот, какой риск берет на себя, нападая на Россию. Главнокомандующий сухопутными войсками Браухич и начальник Генерального штаба Гальдер тоже испытывали серьезные опасения. Следует заметить, что во время Первой мировой войны Гитлер не был на Восточном фронте. Рундштедт полагал, что если бы русские хотели напасть на Германию, то они сделали бы это в тот момент, когда все немецкие армии находились на Западном фронте. Следовательно, считал он, надо заняться укреплением границы, и пусть уж русские решают, стоит им нападать на Германию или нет.
Многие офицеры имели опыт войны на Восточном фронте во время Первой мировой войны. Они знали, что русские готовы к самопожертвованию, не задумываются о потерях, отличаются мужеством и стойкостью. Они понимали, что эта непонятная страна может в случае войны собрать миллионы солдат. Бескрайние пространства, тяжелый климат, грунтовые труднопроходимые дороги, обширные леса и болота – все это они испытали на собственном опыте в период с 1914-го по 1918 год. Риск был велик!
Кроме того, отсутствовала ясность, сильнее или слабее советские войска царской армии времен Первой мировой войны. Не оставалось сомнений лишь в том, что советская политическая система более жесткая, чем царский режим. Принцип формирования Красной армии отличался от принципа организации армии в царской России, и, не в пример царской армии, Красная армия имела современное оружие.
Сообщения немецкого военного атташе в Москве генерала Кестринга, который в течение нескольких лет изучал Россию, всегда отличались трезвой оценкой ситуации. Гитлер и большая часть его окружения излишне легкомысленно относились к информации Кестринга. Они не верили этим сообщениям и, как Наполеон, недооценивали Россию. Между Наполеоном и Гитлером много общего, и, главное, у обоих было много поводов для нападения.
Гитлер, опасаясь повторения ситуации на Балканах в 1918 году, опасался наступления британцев из Греции в северном направлении к Дунаю. Подобное наступление ставило под угрозу тыл немецкого Восточного фронта на юге. Гитлер решил предвосхитить намерения Британии, захватив Балканы. С этой целью туда был направлен фельдмаршал Лист. К удивлению Гитлера, многие югославы в конце марта 1941 года восстали против государств оси. Война на Балканах, короткая, стремительно развивавшаяся, за несколько недель привела Германию к победе.
Все немецкие формирования, принимавшие участие в войне на Балканах, и в первую очередь танковый корпус Клейста, предназначались для Русской кампании, поэтому следовало отремонтировать всю технику, а главное, танки, чтобы они смогли вернуться в строй.
Гитлер наметил начать войну с Россией в середине мая 1941 года. Затем эта дата была отодвинута на месяц. Основная причина отсрочки заключалась не столько в войне на Балканах, сколько в том, что Гитлер был застигнут врасплох государственным переворотом в Белграде. Все коммуникационные линии с румынами, немецкими союзниками, проходили через Югославию. Дунай и Югославия были необходимы для прохода немецких войск к южной части Восточного фронта. Вторым фактором, определившим отсрочку, были крайне неблагоприятные для начала кампании погодные условия.
Общеизвестно, что до конца мая не было возможности проводить крупномасштабные, быстрые передвижения на Востоке, восточнее линии Сан–Буг. В результате разлива рек под водой оказались огромные территории; рыхлая почва, покрытые толстым слоем жидкой грязи дороги. Обычно к маю дороги уже высыхали, но 1941 год оказался в этом отношении исключением. В конце июня Буг еще не вошел в свои берега.
Когда Гитлер, не обращая внимания на предостережения Рундштедта и других военачальников, решил предвосхитить гипотетическое нападение русских и нанести упреждающий удар, немецкое командование принялось прикидывать возможные варианты.
Беспокойство в основном вызывало соотношение собственных и вражеских сил. Германия имела порядка ста двадцати дивизий всех родов войск, а Россия – около ста пятидесяти. Хотя эта информация могла быть и ошибочной. Немцы не осмеливались проводить воздушную разведку, тем более что вряд ли с ее помощью можно было определить реальное положение вещей.
По сравнению с Западной кампанией 1940 года армии немцев и их союзников были уже не столь сильны. На Западе, между Северным морем и швейцарской границей, на не слишком большом по протяженности фронте было сконцентрировано большее число дивизий и сильные резервы. На Востоке в 1941 году фронт тянулся от Черного до Балтийского моря. При взгляде на карту Европы становилось ясно,
