— Нет. Многоуважаемый Рыцарь Тёмной Песни, победитель Селветарма! — продолжила дроу дразнящим тоном.
Мерил рассмеялась и махнула рукой.
— Да, да, и это тоже. Просто иногда сложно сразу вспомнить об этом. Когда я смотрю на тебя, то всё ещё вижу ребёнка на руках танцующей Джетель. Тем не менее, — хафлинг вытянула шею, — с каждым разом ты становишься всё более высокой и тощей. Ты тонкая как клинок. Тебе действительно надо больше есть.
Каватина улыбнулась. Несмотря на то, что хафлинг была обычной простолюдинкой, она никогда не соблюдала формальности. Мерил даже к Леди Куилью обращалась по имени.
— Так что привело тебя в Променад? — продолжила хафлинг. — Ещё парочка демонов? А как дела в Лесу Чондал? Эльфы по-прежнему побеждают?
Каватина подняла руки, сражённая потоком вопросов. Мерил редко о чём-то спрашивала, только вот её язык явно опережал её же ноги.
— Рилла позвала. Три йоклол. Хорошо. И да.
Мерил несколько раз кивнула и для удобства перехватила свою корзину. Каватине послышался металлический звон.
— Только не говори, что ты опять крадёшь столовое серебро, — подразнила Каватина.
Насмешка не задела Мерил, она всегда гордилась своей преданностью. Она была поваром Куилью в течение десятилетий и лично пробовала все ингредиенты на наличие яда, прежде чем использовать их. Простая молитва опознания достигала того же результата, но Мерил предпочитала рисковать собой. Она говорила, что если яд заберёт её, она попадёт во владения Эйлистри счастливая и с чувством удовлетворения — и с полным желудком.
Мерил притворилась удивлённой.
— Я! — выпалила она возмущённо. — Да я никогда даже не думала о таком. Ни разу за время своей службы. Да, это действительно серебро.
Она потрясла крышку корзины, быстро взглянув на Каватину.
— Но я несу эти пузырьки
Хафлинг с размаху захлопнула крышку.
Сейчас Каватине стоило бы извиниться. Это было бы правильно. Но короткий взгляд внутрь корзины озадачил её. Эти пузырьки могли быть использованы только для одного.
— Это святая вода?
Мерил кивнула.
Каватина могла подшутить над ней ещё разок — спросить, например, не завелись ли на кухне хафлинга ожившие мёртвые мыши — но её привычная прямота взяла верх.
— И зачем кухарке святая вода?
— Это для Куилью. Она сказала мне удостовериться, что у нас достаточно припасов к тому моменту, когда она вернётся из святыни. Она израсходовала всё, что у неё было.
— А почему она не благословит свою воду?
— Понятия не имею. Но я бы не рекомендовала спрашивать у неё самой. Она в последнее время ужасно не сдержана. Десять дней назад она разозлилась на Хоралдина. Я даже с кухни слышала, как она орала на него. Куилью говорила ему, чтобы он выполнял её приказы. А вчера она накричала на меня за то, что я перекипятила суп, — хафлинг состроила недовольную мину.
— Я никогда не кипячу суп.
— Это на неё не похоже.
— Неа, — пожала плечами Мерил. — Я полагаю, она что-то задумала.
Хафлинг согнула палец, подзывая Каватину поближе, и перешла на хриплый шёпот.
Вчера, прямо перед уходом Куилью, кто-то превратил слепорыбу в золотого краба. А если верить тому, что я слышала, Защитник, которого послали за ним, был съеден скорпионом. Всё это ерунда, конечно. Статуя была такой ржавой, что просто не могла никого проглотить. Да и Лелиана наверняка скоро вернётся. Тем не менее, это
— Понятно.
Просить Мерил рассказать всё менее путано не имело смысла; хафлинг имела привычку смешивать всё в одну кучу, и получившуюся кашу приправлять обильной порцией своего воображения. Рилла могла объяснить всё подробнее. Она также прольёт свет на то, почему высшая жрица не может освятить воду — если, конечно, хафлинг ничего не напутала.
— Я лучше пойду, — сказала Каватина. — Леди Битвы ждёт меня.
Мерил кивнула. Она передвинула корзину ближе к локтю.
— Да благословит тебя Эйлистри, — сказала она, сомкнув большие пальцы с указательными. — Танцуй с лунным светом и песней радости.
Каватина прикоснулась к своему нагруднику, её пальцы легли на символ луны-и-меча.
— С песней радости.
Она смотрела, как повариха зашла в боковую дверь и исчезла в доме высшей жрицы, затем вздохнула и покачала головой.
Только рыцарь развернулась, чтобы уйти, как дверь снова распахнулась; Мерил вышла, по-прежнему с корзиной в руке. На одно мгновенье Каватине показалось странным что-то, в поведении хафлинга. Мерил вышла наружу, огляделась, потом медленно отступила назад, будто испугавшись чего-то. Каватина обернулась — судя оп реакции, то, что так испугало Мерил, находилось прямо за Каватиной — но она не увидела ничего такого.
Она подошла к поварихе.
— Что такое, Мерил? Всё в порядке?
Хафлинг не ответила. Даже не посмотрев на Каватину, она поспешила прочь.
Каватина двинулась следом.
— Мерил?
Хафлинг ускорилась.
— Мерил! — крикнула Каватина. — Я только хочу кое-что спросить.
Повариха перешла на бег.
Каватина бежала за хафлингом в нескольких шагах позади, её тревога усиливалась. Секунду назад Мерил держала корзину в руке, а сейчас та пропала. Хафлинг бежала странной и неуклюжей походкой, покачиваясь из стороны в сторону.
Каватина пропела молитву. Она ожидала увидеть шпиона: обитателя Скаллпорта или хуже, одну из жриц Ллос. То, что открыла молитва, шокировало её. Существо, скрывающее себя под подобием Мерил, было приземистым и лысым, с эластичной серой кожей, красными глазами-бусинками над пускающим слюни ртом и руками, тянущимися по земле.
Дретч — демоническое порождение Абисса.
И оно вышло из покоев Куилью.
Дретч просочился в коридор, ведущий в Зал Исцеления. Каватина выхватила меч и вбежала следом.
— Остановите хафлинга! — выкрикнула она. — Это не Мерил — это
Меч издал свой собственный тревожный звон.
Другие жрицы бросились в погоню. Одна подула в свой охотничий рожок. Звуки рожка наполнили коридор и заглушили гимн, доносящийся со стороны туннеля в Пещеру Песни.
— Окружайте его! — прокричала Каватина через плечо. — Обойдите через Пещеру Песни и вверх по реке через северный туннель. Запрём его!
Жрицы и простолюдины последовали приказу. Каватина бежала и на ходу напевала послание. Как только её разум соприкоснулся с разумом Леди Битвы, Каватина выкрикнула предупреждение Рилле. Не словами — дыхание было нужно, чтобы продолжать преследование — это был ментальный крик.
