ее]. Поэтому боги станут на мою сторону и решат дело в мою пользу».
Вызов, посланный царю Арцавы на третьем году правления Мурсили, выражен в том же духе:
«Мои подданные, что перешли к тебе, когда я требовал от тебя их назад, ты не вернул их мне, ты назвал меня ребенком и трунил надо мной. Хватит! Сразимся, и пусть бог Грозы, мой господин, решат наш спор».
Примером тщательно отработанной апологии того же рода является документ из 326 строк, составленный царем Хаттусили III после его успешного выступления против Урхи — Тешуба. Этот труд свидетельствует о высокоразвитой политической мысли и подробно обсуждается ниже.
Обращение с противником зависело от того, сдавался ли он добровольно или сопротивлялся до конца. Город, захваченный силой оружия, был законной добычей победившей армии и обычно разграблялся и сжигался дотла. Опустошенное место иногда объявлялось навеки проклятым и посвящалось богу Грозы в торжественном обряде. Считалось, что после этого оно становилось пастбищем божественных быков Сери и Хурри. Будущим поселенцам приходилось нарушать это табу на свой страх и риск. Жителей такого завоеванного места переселяли вместе с их скотом в Хаттусу и распределяли как рабов между хеттскими офицерами и сановниками. Ничто не говорит о том, что на их долю выпадало что-либо еще худшее. У хеттов полностью отсутствовала страсть к пыткам и жестокости, которая так явно проглядывает в победных анналах ассирийских царей.
Если неприятель сдавался достаточно скоро, хеттский царь обычно довольствовался взятием с него клятвы верности. Соображения, которые руководили царем в таких случаях, видны из истории с Манапа — Даттой из страны реки Сеха, прошлое которого свидетельствовало о его вероломстве:
Как только Манапа — Датта, сын Мувыльва, услышал обо мне: «Его величество идет», он послал гонца мне навстречу и написал мне так: [Господин мой], не убивай меня, а возьми меня в свои подданные; а что до людей, которые перешли ко мне, то я отдал их тебе, моему господину». Но я ответил ему так: «В свое время, когда твои братья выдворили тебя из твоей страны, я вверил тебя народу Каркисы, я даже слал ради тебя дары народу Каркисы. Но, несмотря на это, ты не пошел за мной, а пошел за Уххацити, моим врагом. И что же, теперь мне брать тебя в подданные?!» Я собрался двинуться и уничтожить его, но он послал ко мне свою мать; и она пришла и пала к моим ногам и говорила так: «Господин наш, не уничтожай нас, но возьми нас, господин наш, в подданные!» И раз женщина пришла ко мне и пала к моим ногам, я был добр к женщине и поэтому не пошел в страну реки Сеха.
Если победитель принимал условия сдачи, то никаких дальнейших действий против территории челобитчика не предпринималось, он получал свое царство обратно, но уже как вассал; составлялся договор, и он обязывался выполнять все наложенные на него обязательства. В таких случаях говорилось, что народ «покорён у себя на месте». Мы встречаемся со ставшей стандартной терминологией в подводящей итоги, заключительной части отчета о завоевании Арцавы:
Так я покорил страну Арцаву. И одну часть людей я привел в Хаттусу, а другую часть я покорил на их месте и наложил на них поставку мне войск; и с тех пор они регулярно поставляли мне войска. И когда я покорил всю страну Арцаву, то число пленных из мирных жителей, которых я, мое величество, привел в царский дворец, было всех вместе 66000 пленных; а сколько пленных из мирных жителей, быков и овец привели знатные люди, солдаты и колесничные Хаттусы — этого не счесть. И когда я покорил всю страну Арцаву, я вернулся домой в Хаттусу.
Глава VI. Языки и этносы
1. Письменные языки
В 1919 г. Э. Форрер сделал сообщение о своем открытии: в клинописных текстах из Богазкёя можно выделить восемь различных языков. С тех пор много говорилось о многоязычном характере хеттской империи. В какой-то степени это верно, но высказывание Форрера не следует понимать так, что в пределах империи говорили на всех восьми языках или что все они в равной степени использовались в надписях. В официальных документах хеттские цари пользовались только двумя языками — хеттским и аккадским; на третьем языке, который мы называем хурритским, весь текст целиком писался лишь время от времени. Из остальных языков три встречаются только в виде коротких пассажей, разбросанных среди хеттских религиозных текстов, а один может быть опознан только по нескольким специальным терминам в единственном документе. Восьмой язык — шумерский; он включен сюда только потому, что хеттские писцы для собственных нужд составляли словари на основе шумерских знаков.
Вот основные особенности этих языков.
Хеттский
Родство хеттского языка с индоевропейскими было установлено чешским ученым Б. Грозным, опубликовавшим свою работу в 1915 г. Утверждение о том, что население Малой Азии во II тыс. до н. э. говорило на индоевропейском языке, встретили очень скептически — настолько оно было разительно. Однако родство хеттского с индоевропейскими языками было исчерпывающе доказано и вот уже более двадцати лет принято всеми, кто изучал этот вопрос.
Это родство наиболее наглядно проявляется в склонении существительных. Имеется шесть падежей (именительный, винительный, родительный, дательный, отложительный и творительный) (
В отличие от греческого и латинского, хеттское существительное имеет только два рода — одушевленный и неодушевленный; прилагательные неодушевленного рода имеют чистую основу в именительном и винительном падежах единственного числа, но в остальных случаях склоняются как указано выше. Склонение множественного числа менее сходно с индоевропейским. Двойтвенного числа нет.
Энклитические личные местоимения — mu — «мне», — ta — «тебе» и — si — «ему» содержат те же согласные, что и соответствующие латинские местоимения mе — «меня», tе — «тебя» и sе — «себя».
Глагол имеет два залога — действительный и медиопассивный. В действительном залоге со спряжением греческих глаголов на —?? сразу бросается в глаза:
