До замка Мельников добрался довольно быстро. Вблизи оказалось, что, кроме башни, все остальное — сплошные развалины. От когда-то мощного сооружения остались две полуразрушенные стены, сложенные из грубо отесанных камней, и донжон — с виду почти целенький, только с обвалившейся верхушкой и, конечно, без перекрытий. Внутри башни обнаружилась довольно утоптанная площадка, пошарив, Сергей обнаружил в траве несколько довольно свеженьких окурков. Отсюда вело несколько троп. Едва видных, нетренированный человек их бы и не заметил. Мельников для начала выбрал одну их них. Далеко идти не пришлось. С другой стороны, под холмом, он увидел то, что и ожидал: под соснами расположилось с десяток блиндажей. Хороших таких, добротно построенных. Возле них шла какая-то будничная партизанская жизнь. Тут находилось самое меньшее человек тридцать. Это явно был главный лагерь. Что ж, теперь оставалось только возвращаться к радисту. Если «лесные братья» назначили встречу на рассвете, то есть шанс прихватить всех местных лесных обитателей…
…За два часа до рассвета Сергей пробирался уже знакомой дорогой. Теперь вместе с ним шли трое крепких и очень серьезных камуфлированных парней с автоматами Судаева. Эти автоматы — хорошая штука. Конечно, магазин вдвое меньше, чем у «ППШ», — всего на тридцать пять патронов. Но для разведчика куда ценнее откидывающийся приклад и рожок вместо громоздкого диска. А уж для парашютиста…
Мельникову множество раз приходилось встречать «людей с неба» — забрасываемых в партизанские отряды радистов, врачей, специалистов-подрывников и диверсантов. Но впервые он видел, что такое большой воздушный десант. Вернувшись из разведки к заброшенной ферме, где его благополучно дожидалась группа, Мельников тут же приказал выйти на связь. И в ответ услышал приказ: готовьте ориентиры для высадки десанта. Честно говоря, лейтенант слегка обалдел. Он-то думал, все будет проще — погрузится в «студебеккеры» какая-нибудь пехотная рота — и ломанется по ночным дорогам. А тут аж из Белоруссии высылали две роты парашютистов…
Впечатляющее это зрелище — когда в ночном небе над твоими кострами кружится множество белых куполов. Такое Мельников видел только до войны, в кино. Но все, что говорилось о тогдашней армии, — вспоминать не хотелось. Сорок первый год перечеркнул все эти бодрые победные репортажи. Но вот теперь уже не в кино, а в реальности в черном небе виднелись купола парашютов — а на траву один за другим приземляются и гасят парашюты вооруженные до зубов крепкие парни.
Командир, суровый полковник с огромным шрамом через всю щеку, тут же послал Мельникова вперед в сопровождении своих разведчиков.
— Ребята, с чего бы это вас-то подняли? — спросил Сергей между делом.
— А а, это чтобы жизнь медом не казалась. В порядке боевой подготовки. У нас командир полка убежден, что вскоре на Лондон прыгать доведется… Нам-то не слишком много довелось попрыгать. Все больше на земле воевали. А тут вы подвернулись со своей ликвидацией. Вон видал — сам командир полка командует десантом. Боевой мужик… Теперь уж ликвидируем кого надо — будь уверен…
Секрет «лесных братьев» успокоили без шума и пыли. Ребята были грамотные — четверка подползла сзади — и когда они навалились — ловить часовым было уже нечего. Одного сержант-десантник полоснул финкой по сонной артерии. А Мельников просто ударил второго, который не успел даже обернуться, прикладом по шейным позвонкам. Хряк — и все было кончено. Можно было двигаться дальше. О блокаде хутора, где сидела смена, позаботятся оставшиеся.
К замку основные силы десантников выбрались примерно за полтора часа до рассвета. Часть группы отправилась блокировать большой лагерь, остальные расположились среди развалин, держа все окрестности под прицелом. Когда уже на востоке воздух стал чуть-чуть светлеть, со стороны базы послышался шум шагов. Партизаны двигались небрежно, не заботясь о предосторожности. Видимо, были уверены в своей безопасности. Довольно нестройной колонной на площадку вышло около тридцати человек. В утренних сумерках было видно их пестрое вооружение. Винтовки, немецкие автоматы, виднелись и несколько наших «ППШ». Особо выделялись две длинных дубины в начале и хвосте колонны — ручные пулеметы, которые бойцы несли на плечах. Десантников было примерно столько же — но они-то сидели в укрытии — и на их стороне был фактор внезапности.
Капитан, лежащий рядом с Сергеем, вопросительно посмотрел на него. Но Мельников отрицательно кивнул головой. Как он понял, командир «лесных братьев» располагался где-то отдельно. Надо было ждать. И вот, когда уже стало почти совсем светло, с запада появились три фигуры. В отличие от предыдущих, они шли грамотно и тихо. Сергей тем временем прикидывал, как взять Барона живым. Но… не вышло провести все гладко.
Все вдруг внезапно изменилось. Так и осталось непонятным, что было тому виной. То ли кто-то из десантников проявил небрежность, то ли немецкий командир был прирожденным лесным бойцом, тоже обладавшим шестым чувством на опасность… Так или иначе, он совершенно неожиданно сделал три огромных скачка в сторону, потом прыгнул рыбкой куда-то вниз — в кусты и исчез.
— Огонь! — заорал капитан.
На собравшихся на площадке партизан обрушился шквал огня. Этих-то жалеть было нечего. Многие из «лесных братьев» повалились сразу — другие пытались отстреливаться. Но это был дохлый номер. Десантники были в укрытии, а они — на виду, к тому же не очень понимали — откуда по ним ведут огонь. Да большинство из них не были опытными бойцами. Так — вооруженная шпана.
В общем, случилось то, что и должно было. Началась паника. «Лесные братья» метались туда-сюда, падая под огнем. Один из пулеметчиков, сохраняя присутствие духа, дал полукругом с рук длинную очередь в сторону развалин. Но попасть куда-то, стреляя из ручного пулемета с рук, — дело дохлое. Мельников поймал пулеметчика в прицел и плавно нажал спуск. Тот выронил оружие и схватился за живот, упал на колени, а потом на бок. Другой пулеметчик оказался умнее — он сразу бросил свой «машингевер» и поднял руки. Это послужило чем-то вроде сигнала. Его примеру последовали многие другие. Кое-кто, правда, опоздал — и все равно попал под пули. Десантники — это ведь не войска НКВД, привычные к ликвидации банд. Там-то подробно объясняют, что если враг поднимает руки, его надо брать живым. Дело тут, понятно, не в гуманизме и, тем более, не во всяких Женевских конвенциях. Просто особистам нужны люди для разработки и других ихних игр.
А вот десантники были незамысловатыми ребятами. Их обучали войне на уничтожение. В тылу врага пленных ведь брать бессмысленно — куда их потом девать. Поэтому, хоть перед выходом капитан настойчиво вдалбливал бойцам, что, если противник начнет прекращать сопротивление, нужно брать в плен, — остановить бойню было не так просто. Но, в конце концов, огонь стал утихать. «Лесные братья» сообразили: ловить в таком положении нечего и стали складывать оружие.
Но Сергей этого не видел. Вместе с сержантом-десантником Копеляном, который шел с основной группой — и еще с двумя людьми, Мельников, как только увидел бегство главаря, ринулся ему вслед. Времени было потеряно много — пришлось огибать развалины по довольно большой дуге. Добравшись, наконец, до места, где исчез Барон, Сергей только присвистнул. Вниз вел очень крутой песчаный обрыв, по которому тот, видимо, скатился кубарем. Сергей чертыхнулся. Ну, что у него — проклятье судьбы, что ли, — бегать за этим прытким типом?
Между тем красные лучи свирепого солнца показались из-за лежащих на горизонте облаков.
— Вон он! — крикнул десантник, показав рукой за юго-запад. Примерно в километре в той стороне виднелся длинный пологий песчаный склон. И вот на нем-то и мелькнули три камуфляжных костюма. Значит, еще кто-то ушел. Преследователи повались вниз по обрыву.
Преследовать противника было легко, К счастью для Мельникова и его товарищей, дорога шла через редкий сосняк, в котором между деревьев росла густая трава, обильно покрытая утренней росой. По такой местности след двух уходивших людей отлично просматривался. К тому же по пути стали попадаться капли крови. Сначала немного — потом все больше. Кого-то из беглецов зацепило.
Преследователи двигались вперед на всех порах, когда вдруг впереди, примерно в полукилометре, послышались два одиночных автоматных выстрела. Стреляли из «шмайссера». Мельников и десантники прибавили ходу.
Через несколько минут он увидели причину стрельбы. На земле, возле большой старой сосны, лежал
