невероятным когда-либо увидеть его снова.
Наследник
Дом архидиакона Вильгельма находился в стенах города Тир на возвышении, рядом с собором, откуда над толчеей крыш открывался вид на синее Средиземное море и куда бриз уже не доносил запахи гавани. Поначалу жилище это имело скромные размеры, но расширилось за счет нового двора, выходившего через колоннады в сад архиепископа, который его хозяин по доброте своей предоставил в распоряжение коллеги.
Архидиакон Вильгельм стоял в углу колоннады и, улыбаясь, смотрел, как в саду полдюжины мальчишек пытались решить, кто из них дольше может ходить на руках. Вильгельм имел благородную внешность, узкое и умное лицо, на котором никогда не появлялось строгое выражение.
– Какой прекрасный принц! – тихо заметил он, показав на одного из мальчиков, со смехом вскочившего на ноги. – Добр был Господь, дав своему королевству такого наследника!
– Ты честно победил меня, Жерар, – весело воскликнул юный принц, отряхиваясь от пыли. – Но я стану тренироваться и снова тебя вызову!
– Принц Балдуин всегда стремится к превосходству, – прошептал архидиакон.
Рейнальд, принц Сидонский, приехавший специально ради изучения коллекции рукописей архидиакона, явно скучал. Девятилетний мальчик не слишком его интересовал, к тому же он испытывал особую неприязнь к матери принца, общение с которой хоть и было кратким, но оставило у него неприятный осадок.
– Король Амальрих выбрал ему хорошего наставника, – заметил он, – ибо, как я вижу, для вас принц Балдуин уже много значит.
Огонек, блеснувший во взгляде архидиакона, подтвердил его догадку.
– Вы нетерпеливы, принц Рейнальд, но что делать, если приехали вы в неурочный час. Пораньше, днем, я был бы к вашим услугам, ведь как только поднимается бриз, мальчики отправляются на ристалище. Тогда я бываю свободен. К этим их занятиям я не имею никакого отношения и о них могу сообщить лишь то, что знаю со слов учителя: принц совершенно бесстрашен и будет ездить верхом лучше короля Амальриха.
– Образец среди принцев! – быстро отозвался Рейнальд. – Надеюсь, Бог не позволит испортить его лестью.
Вильгельм рассмеялся:
– После верховой езды мальчики устают, и сейчас у них свободное время. Играя в саду, они знают, что я прогуливаюсь под колоннами, поскольку не хочу позволять слугам надзирать за их досугом. Но я не вмешиваюсь в происходящее и не заговариваю с ними, если только они сами не захотят.
– И когда же кончается время досуга?
– Увы, лишь перед вечерней. Попытайтесь обуздать ваше нетерпение до окончания ужина. Мальчики рано ложатся, и я обещаю сидеть с вами так долго, как вам будет угодно.
Рейнальд натянуто улыбнулся:
– Кто бы мог подумать, что мудрый архидиакон превратится в воспитателя ватаги мальчишек!
Мальчики устали от игр, некоторые из них уселись на парапет маленького бассейна и принялись руками ловить рыбу, в результате чего совершенно вымокли. Оказавшись вне поля зрения старших, хрупкий ребенок с руками тонкими, как спички, продолжал попытки удержаться на руках. Очень скоро он шлепнулся оземь, ударился головой и поднял крик.
– Плакса! – воскликнул Жерар и потянулся ударить малыша.
– Эй, оставь Роже в покое, – запротестовал Балдуин. – Ему ведь всего семь лет.
От досады Жерар покраснел. Он был самым высоким и сильным из мальчиков и любил ощущать себя вожаком. Его злило особое положение принца, раздражало, что Балдуин постоянно бросал ему вызов и иногда брал верх. Не торопясь, Жерар встал, подошел к Роже и дернул за руку:
– Кончай хныкать, трус, не то получишь так, что придется заплакать!
Молодой Балдуин тоже поднялся на ноги:
– Я сказал, оставь его!
Жерар, не спеша, взял Роже за руку и ущипнул ее. Он закрутил кожу и с такой жестокостью впился в нее ногтями, что Роже завопил.
Принц Балдуин стремительно прыгнул на врага и увлек его на землю. Они сцепились, а Жерар попытался разбить голову противника о парапет бассейна.
– Осторожно! Ты убьешь его! – встревоженно крикнул другой мальчик.
Он бросился к дерущимся, за ним последовали еще двое. Они устроили кучу-малу и беспорядочно катались по гравию, в то время как Роже вытирал слезы рукавом курточки.
– Гм! Так вот какие у них игры! – заметил принц Сидонский. – Разве вы никогда не останавливаете их, даже если они начинают безобразничать?
– Это случается нечасто, – ответил Вильгельм. – На самом деле я благодарен Жерару за то, что он не уступает принцу, как другие.
Мальчишки продолжали выяснять отношения. У Жерара на загорелой щеке появилась безобразная рана, из которой сочилась кровь и стекала по шее, но он не обращал на нее внимания, устремив злой взгляд на Балдуина.
– Они все тебя боятся! – выкрикнул он. – Ведь ты будешь ими повелевать, когда станешь королем. А я, когда вырасту, стану великим магистром тамплиеров, как мой дядя. И никому не буду подчиняться, кроме Бога и папы. Ты никогда не будешь править мной!
– Все равно сделаешь как я скажу, – парировал Балдуин, приосанясь и пожав плечами. – Хочешь, подеремся на это.
– О нет, не надо! – крикнул тот мальчик, который первым полез их разнимать. – Жерар, когда злится, дерется не по-честному. Он пытался тебя убить.
– Принц слишком драгоценен и не может получать тумаки! – усмехнувшись, воскликнул Жерар.
Принц Балдуин осмотрелся вокруг, что-то соображая. Его взгляд упал на малыша Роже, присевшего на край бассейна и растиравшего руку.
– Я скажу тебе, – сказал он. – Ты щиплешь меня, как щипал Роже, а я – тебя. Первый из нас, кто откажется или заплачет, считается побежденным. А чтобы показать тебе, что я не выигрываю благодаря своему положению, позволяю тебе начать. – Он закатал рукав. – Арнульф будет считать до двадцати, пока ты будешь щипаться. Только считай помедленнее!
Жерар ухмыльнулся:
– Ладно, мой черед! – Он схватил протянутую ему руку и от души ущипнул ее над локтем.
– Начинай считать, – спокойно произнес Балдуин, как только пальцы закрутили его кожу. – Не спеши.
Вильгельм и принц Сидонский наблюдали, выглядывая из-за олеандра, по крайней мере частично скрывавшего их от мальчиков. Балдуин сохранял абсолютное спокойствие и улыбался противнику, который в неистовом усилии даже наклонил над рукой свою темную голову.
– Двадцать! – выкрикнул Арнульф.
Жерар обнажил руку и вытянул ее перед собой. Счет начался заново.
Жерар стиснул зубы и стоял неподвижно; он побагровел, но не издал ни звука.
– Это больно, – заметил принц Сидонский. – Он крепкий мальчик.
– Ну а другой? В конце концов, ему всего лишь девять лет, а Жерару одиннадцать.
Рейнальд Сидонский кивнул, находясь под впечатлением разворачивавшегося поединка. Первейшим долгом иерусалимского короля была защита своего королевства. Очень часто это приходилось делать в тяжелых сражениях, что в первую очередь требовало от него стойкости.
– И по уму тоже, – продолжал архидиакон, – Балдуин значительно превосходит других. Смотрите, и манеры у него уже как у принца!
Балдуин отпустил противника на счет «восемнадцать», заметив, что ради него Арнульф считал медленнее.
Во второй раз протянул он руку, и Жерар внимательно ее осмотрел, ища тот же участок кожи. Он впился в руку ногтями и выкручивал кожу изо всех сил, но лицо принца оставалось непроницаемым, и легкая улыбка не покидала его уст. Будто он наблюдал, как мучают кого-то другого. Даже архидиакон
