– Правда, – сказал он, как всегда улыбаясь. – Но не вся. Хельги сам нарушил наше соглашение, которое заключалось, как вы сейчас от него слышали, в том, что он должен был вывезти абсолютно все содержимое своих кладовых для меня. Теперь я и забираю все, включая моль, червяков или тараканов и любую другую ползающую тварь. Их он из кладовых не вынес, значит, сделка уже недействительна. Более того, Хельги сам находился в кладовой, когда заключал со мной сделку, а значит, тоже принадлежит мне. Правда, он недорого стоит, – насмешливо сказал Рой, указывая на своего противника. – Но я могу заставить его работать или продать мои товары на каком-нибудь базаре. Это требование, король, и я прошу у тебя справедливости.
– Думаю, – король с мрачной улыбкой повернулся к Хельги, – Рой не такой уж глупец, каким все его считают.
– Он хорошо защищается, – заметил Судья, – но мы должны послушать, что он скажет на обвинение Торгильса.
– Верно, – согласился король и вызвал второго истца, который поклялся под присягой, что у него украли кинжал в Нормандии, а также обвинил в этом Роя.
– Обвинение серьезное, – произнес король, поворачиваясь к моряку. – Торгильсу мы доверяем. Что ты ответишь ему?
– Только то, что эта история – совершенная правда, – ответил Рой. – Он потерял свой кинжал в Нормандии, и вот как это произошло. Я родился в Дании, как вы знаете, и у меня был младший брат, очень способный мальчик, которого я взял с собой в Нормандию, когда ему было всего двенадцать лет. Ему нравилось торговать, и я поручал ему небольшие дела, потому что надеялся со временем сделать его своим помощником. Однажды, отправившись выполнять мое поручение, он шел через лес и встретил большого мужчину с прямыми волосами. Они стали торговаться. Мальчик имел неосторожность показать кошелек. Так или иначе, но человек сбил его с ног, взял деньги и убежал. Люди видели, как парень торопливо выбежал из леса, но когда вошли туда, то нашли моего мертвого брата. Деньги пропали, но этот кинжал и пояс он сжимал в своих руках. Так Торгильс и потерял его в Нормандии. Теперь я, в свою очередь, требую суда над убийцей моего брата и грабителем.
– Наказанием за такие страшные преступления является смерть, – на всякий случай заметил Судья.
– Подождите! – подпрыгнул на месте Торир. – Этот грабитель заслуживает не такого суда. А как насчет моего глаза?
Он рассказал свою историю и закончил так:
– Король, хотя этот случай выглядит странным, я рассчитываю, что ты веришь мне. Мы с братьями давно служим тебе и много раз оказывали тебе услуги. Мое слово, конечно, стоит дороже, чем слово этого чужеземца, который к тому же может оказаться грабителем.
– Да, странная история, – сказал король, – но я слышал вещи и более удивительные. Рой, что ты ответишь на это?
– Ничего не могу ответить, – сказал Рой, – кроме того, что он совершенно верно говорит. Его слово весит гораздо больше, чем мое, и под присягой мне негоже обвинять его во лжи. Но я сделаю ему предложение, и оно откроет правду.
– Какое? – спросил король.
– Пусть люди выколют мой глаз и глаз Торира, положат их на весы. Если выяснится, что их вес равен, то глаз принадлежит Ториру. Если же нет, то, значит, он мой.
– Я не согласен! – крикнул Торир и в ужасе представил, что может лишиться единственного глаза.
– Значит, ты лжешь, – сказал Судья, поднимаясь. – Итак, к чему мы пришли? Вы, братья, сговорились разорить Роя и выставить его всем на посмешище. Вы лгали и обманывали слишком часто, и теперь король не может доверять вам. Мое мнение такое: приговор вам вынесет Рой.
Король молча кивнул.
Тогда Рой сказал:
– Я приговариваю Торгильса и Торира к смерти, потому что они хотели этого для меня. Хельги я приговариваю к изгнанию со смертельной болью в душе. Его товары я забираю себе за те раны, которые он мне нанес.
– Да будет так, – произнес король и покинул трон, чтобы не видеть, как арестовывают его бывших любимцев. А Рой поскакал домой вместе с Судьей и по дороге попросил руки его дочери.
– Я вижу, что ты должен жениться на ней, – согласился тот, – или я никогда не узнаю, как ты воспользовался советом, который я дал ей вчера утром.
Гуннар с Речного Склона
Халльгерда
На десятой неделе лета в Исландии на площади собраний царило радостное оживление. Землевладельцы прибыли из своих местностей, одевшись в парадные одежды, в сопровождении многочисленных родственников. Узкая дорога к площади была запружена людьми. По ней ехал Гуннар с Речного Склона. Он направлялся к своему родственнику Рангриверу, который остановился лагерем у озера. Слуги, лениво мывшие лошадей или чистившие упряжь, стали дергать друг друга за рукава, указывая на высокую фигуру в ярко-красных одеждах.
– Видите его? Это Гуннар с Речного Склона, самый красивый мужчина на севере.
Женщины выглядывали из шалашей или сплетничали, сидя на покрытом травой берегу. Многие мужчины везли с собой жен и даже дочерей, поскольку на собрании можно было сладить хорошие свадьбы. Девушки радостно улыбались Гуннару, восхищаясь его свежей кожей и светлыми волосами. «Он лучший стрелок из лука в Исландии, – говорили они друг другу. – Он может прыгнуть выше своей головы в доспехах, и никто не может сравниться с ним в состязаниях. У него самая милая улыбка и самое благородное сердце».
Девушки печально вздыхали, когда Гуннар проезжал мимо них, поскольку он их совсем не замечал.
Гуннар медленно ехал, здороваясь с многочисленными знакомыми, наслаждаясь солнечной погодой и радуясь возвращению домой. Когда он проезжал мимо хижин людей из Мосфелля, с ним заговорила женщина:
– Добрый день, Гуннар с Речного Склона.
– Я вижу, ты знаешь мое имя, – ответил Гуннар, остановившись.
Женщина была очень красива. Густые локоны потоком ниспадали на ее красное платье и вились золотыми кольцами у талии.
– Я спрашивала про тебя, потому что искала новостей из Норвегии. А ты приехал издалека.
– Новости из Норвегии? – поразился Гуннар.
– Расскажи мне о новом короле Хаконе. Кто теперь его любимцы и что стало с людьми Харальда? Действительно ли король несправедлив, как про него говорят, или просто жесток с врагами, как и подобает великому властителю? Как живут в Норвегии землевладельцы, подчиняются ли королю?
– Почему тебя так интересуют короли? – удивленно спросил Гуннар. – Ни одна женщина не задумывается о таких вещах.
– Гуннхильда, последняя королева-мать, правила Норвегией за своего сына. Если она могла думать о таких вещах, почему я не могу о них подумать?
– Из тебя бы тоже получилась великая королева, – в восхищении сказал Гуннар, пораженный статью женщины и яркой красотой ее лица.
– Получилась бы, – согласилась она, – если бы злая судьба не сделала меня дочерью землевладельца в Исландии, где люди предпочитают беспорядок королям. Я уже дважды вдова, но так и не встретила подходящего человека. Могу удовлетворять свое любопытство только разговорами с путешественниками, как сейчас.
– Давай посидим у реки. Там мы сможем поговорить подольше, – продолжил Гуннар, восхищаясь незнакомкой все больше и больше.
В течение дня их беседа перекинулась от Норвегии к Дании и вернулась к домашним делам в Исландии. Гуннар был восхищен знаниями женщины, точности ее замечаний. Больше всего его потрясла ее ошеломляющая красота. Непомерная гордость женщины была украшением к пышному платью и смягчалась в глазах Гуннара ее обхождением.
