Он посмотрел на писаря, стоявшего рядом. Тот покачал головой.
— Mes seigneurs, un mot avec vous?[10] — повернулся к французам Криспин.
Мужчина с темными, зачесанными назад волосами, отозвался:
— Oh oui. Enfin, un anglais qui yaut la peine[11].
— Вы путешествовали втроем? — продолжат Гест на их языке.
Мужчины закивали.
— Вы видели, что произошло?
Темноволосый пожал плечами:
— Мы были… заняты.
— Ясно. А он не проявил склонности к подобному «занятию»?
— Мы не знаем. Думаю, он нашел для себя добычу и, возможно, последовал за ней сюда.
— Насколько я понимаю, французский посол хочет, чтобы вы явились ко двору.
Мужчина сплюнул на пол.
— Он хочет посадить нас под замок за нашу беспечность. У нас нет никакого желания играть ему на руку.
— Если вы прибыли в Англию для того, чтобы попасть в Вестминстерский дворец, тогда зачем развлекались здесь, в этом сомнительном заведении?
Француз переглянулся со своим светловолосым товарищем.
— Мы… у нас были здесь дела. Мы должны были… подготовиться к появлению при английском дворе.
— Здесь? — скептически переспросил Криспин.
Шериф ткнул его локтем.
— Что он сказал?
Криспин знаком попросил шерифа помолчать.
— Могу я пересказать господину шерифу эту… историю?
Мужчина презрительно усмехнулся:
— Скажите ему что хотите. У нас есть еще один товарищ, который ищет реликвию. Мы в вашей помощи не нуждаемся.
Криспин повернулся к сгоравшему от нетерпения Уинкому.
— Они отказываются идти ко двору. Они чувствуют, что это ловушка.
— Проклятые французы, — пробормотал Уинком. — Узнай их имена.
Криспин снова повернулся к иностранцам.
— Господин шериф желает узнать ваши имена.
Темноволосый мужчина поклонился.
— Готье Ле Бретон. А это, — он жестом указал на своего компаньона, — Лоран Лефевр. Наш покойный друг, — он перекрестился, — это… был… Мишель Жирар.
Уинком кивнул своему писарю.
— Ты понял?
Писарь торопливо зацарапал пером по вощеной табличке. Шериф прищелкнул языком и, оставив в покое писаря и курьеров, переключился на покойника. Глубоко вошедшая стрела по-прежнему торчала из его груди.
— Что насчет стрелы? — спросил он у Криспина. — Можешь что-то сказать?
Поклонившись курьерам, стоявшим в центре комнаты, Криспин отошел к Уинкому.
— Стрела благородного человека. Ястребиное оперение дороже, чем более распространенное гусиное.
— Согласен. Где он находился, когда его застрелили?
Криспин прошел несколько шагов по земляному полу и остановился в нужном месте. Здесь все еще оставалась лужица крови, смешанной с землей, а вокруг нее — множество следов.
— Здесь, милорд.
Уинком подошел и уставился на указанное место.
— Борьбы не было?
— Его оружие осталось в ножнах.
— А что насчет выстрела? — Он посмотрел на окошко. — Из того окна без всякого труда можно выстрелить вниз.
— Посмотрите на угол, под которым торчит стрела. Француз должен был лежать на спине, чтобы его застрелили из того окна.
— Что? — Уинком вернулся к мертвецу и наклонился над ним. Потрогал стрелу и фыркнул. — Да. Угол не тот.
— Как я и сказал, милорд.
— Значит, он был застрелен здесь?
— Похоже на то, господин шериф. С близкого расстояния.
— Из-за этой проклятой реликвии.
Криспин помолчал. Что он мог сказать? Сыщик знал, что таинственный лучник убил не из-за реликвии, обладателем которой стал теперь он.
— Возможно. Но могут быть и другие, неизвестные нам мотивы.
Уинком поджал губы.
— А зачем ты это говоришь?
Один из солдат шерифа, растолкав французов, пробрался к Уинкому.
— Милорд, королевская стража собирает мужчин для упражнений в стрельбе из лука.
— Сейчас? — удивился Криспин.
— В его указе сказано — немедленно, если ты помнишь, — кивнул подчиненному Уинком. — Очень хорошо. Проследи там за порядком. — Он сердито повернулся к Криспину. — А тебе что, отдельное приглашение требуется?
Криспин поклонился, радуясь возможности удалиться.
— Слушаюсь, милорд.
Сказать ли больше? Криспин незаметно огляделся — французские курьеры с подозрением смотрели на солдат шерифа, на сырые стены, грязное месиво на полу— и решил оставить свои мысли при себе, подумал о доставшейся ему реликвии. Да, чем больше он утаит от шерифа, тем лучше.
Он бочком пробрался мимо солдат шерифа, выдержав их насмешки, и нашел на грязном дворе Джека. Криспин невольно оглянулся на подвал и подумал о курьерах. Зачем им, вместо того чтобы сразу идти в Вестминстер, понадобилось, как они сказали, «готовиться» в этой скверной гостинице? Готовиться к чему?
Они протиснулись мимо убогих кляч на гостиничном дворе и, не выходя за ограду, остановились, глядя на Темз-стрит.
— Ну и переполох, хозяин. Мужчины выскакивают из домов, на ходу доедая обед.
— Ты же слышал, что сказал господин шериф. Упражнения в стрельбе из лука — это закон. Благодаря лучникам выиграно множество сражений. Знаменитый английский большой лук нагоняет страх на всех наших врагов.
— Если это закон, почему вы никогда раньше туда не ходили?
Криспин улыбнулся:
— Иногда ходил. Но мне приходится одалживать лук. Своего у меня нет, хотя закон этого и требует. Я не могу позволить себе лук. — Он поднял голову, наблюдая за мужчинами, идущими по улицам с луками в руках. — Давай посмотрим, на что мы способны.
А зрелище было поистине впечатляющим. Мужчины всех возрастов и всех занятий тянулись из своих домов как пчелы из улья, заполняя улицы и тесня лавочников. Мальчишки-подмастерья проворно скрывались в мастерских, спасаясь от живого водоворота. То и дело вспыхивали словесные перепалки, потому что люди наступали друг другу на ноги, задевали луками чужие головы. Воплощенная мечта карманника, по мнению Криспина: столько людей теснится в одном месте. Он готов был побиться об
