явно ли — всегда ведут себя в соответствии с нею.)
Говорят еще, что однажды принц Элиху уступил-таки Смерти, это случилось во дворце президента Либерии, чьим почетным гостем он тогда был: его внезапно сразил тяжелый недуг, начались судороги, затем наступила кома, или транс, продолжавшийся двадцать часов; из него он в конце концов вышел исключительно усилием своей могучей воли. Еще говорят, что он — единственный, кто выжил в «случайной» авиакатастрофе, произошедшей с шестиместным бипланом «Черный орел» (недавно приобретенным Всемирным союзом борьбы за освобождение и улучшение жизни негров), а также в «случайном» кораблекрушении, произошедшем в ста милях к югу от Лонг-Айленда, на пути в Майами, с океанским лайнером «Черный Юпитер» (недавно приобретенным «в целях укрепления коммерческих связей с негритянским бизнесом в Африке и Вест-Индии»)… обе истории темные, о действительных обстоятельствах катастроф мало что известно (было лишь краткое сообщение где-то на внутренних полосах «Нигро юнион таймс»).
Еще более уверенно говорят, будто на жизнь принца Элиху явно покушались осенью 1928 года, во время его секретной встречи с белыми лидерами (среди которых были мэр Джимми Уолкер, англиканский епископ Генри Рудвик, несколько богатых бизнесменов и, не в последнюю очередь, великий магистр куклукс-клана), когда ему подсыпали яд то ли в бокал вина, то ли в салат из фруктов… опять же гигантским усилием своей благородной воли он превозмог смертельное действие отравы.
И так далее, и так далее; ибо у всех, кому довелось видеть принца Элиху, не говоря уж о тех, кто удостоился чести перекинуться с ним словом, была собственная история; полностью правдивыми эти истории не назовешь, но то, что это не просто фантазии, — тоже факт.
И еще говорят — что ему нравится гораздо меньше, — будто, несмотря на обет безбрачия, у него невероятное количество жен — настоящий черный гарем! — значительная часть которого содержится на верхнем этаже его личной резиденции на Страйверз-роу (самый престижный квартал Гарлема); другая же рассеяна по городу. В общем, повсюду в Соединенных Штатах и в зарубежных странах, где Элиху случалось оказаться после создания Всемирного союза в 1916 году — например, в Либерии, Сьерра-Леоне, Эфиопии, Бразилии, Аргентине, Вест-Индии и т. д., — женщины настолько возбуждались при одном его появлении или настолько он сам привлекал их, пользуясь своими телепатическими способностями, что мужской славой он мог бы поспорить с самим царем Соломоном (у которого, как известно, было семьсот жен и триста наложниц). Ах как же бесстыдны эти женщины и как безумны! — по собственному признанию, они вспыхивают огнем при одном появлении принца, при виде его кожи цвета черного дерева (в своей белой хламиде и ослепительно белых брюках, заметно расклешенных книзу, по особым случаям — в костюме, украшенном тонким золотым шитьем и алым бархатом, с мечом в золотых ножнах, усыпанных рубинами, который он носит так непринужденно, принц действительно выглядит великолепно): сразу по окончании выступления или митинга женщины толпами бросаются к нему, рыдают в истерике, охрана пытается их оттеснить, хотя наверняка (?) самых привлекательных потом приводят к Элиху, чтобы он удовлетворил их пылающую страсть. Ибо даже похоть может быть священной, если она поставлена на службу расе. (Между прочим, в годы наивысшей славы принца Элиху сотни негритянских женщин клялись, что слышат во сне «зов»: им является принц и манит к себе, чтобы зачать дитя… поддержать чистоту черной расы, сильно подпорченной за последние несколько столетий дьявольским белым семенем.)
Отсюда следует, что во всех краях принц Элиху породил бесчисленное количество сыновей и дочерей; в каждом таком младенце угадываются его сильные, решительные черты, угольно-черные глаза с блестящими, как слюда, ореховыми крапинками, крупный широкий нос, надменно оттопыренная верхняя губа; отмечены они (по горделивому утверждению матерей) и
Ибо принц Элиху — не обычный человек; в нем горит неистребимая мужская сила африканских королей древности.
Однако сам принц и наиболее доверенные лица из его окружения с недовольством отмахиваются от этих легенд; ведь в конце концов Элиху принял обет воздержания, безбрачия, поклялся соблюдать мужскую добродетель — как и большинство верных его последователей; вся страсть должна быть отдана делу освобождения и улучшения жизни негров, а в конечном итоге возрождению великой африканской цивилизации (это — задача следующего десятилетия; ибо, по подсчетам Элиху, к тому времени в Европе начнется вторая война между дьяволами-каннибалами). Так что, когда обезумевшие от страсти женщины атакуют после митингов трибуну, на которой стоит Элиху, или появляются, нетрезвые и рыдающие, у дверей его дома на Сто тридцать восьмой улице, умоляя впустить, охране дается указание вежливо, но решительно выпроводить их, а также отвадить от дальнейших поползновений в том же неприличном духе. Их святой долг состоит в том, чтобы заводить семьи и увеличивать вместе с мужчинами своего круга черное потомство, дабы не иссякала энергия расы. На него же, Элиху, по собственным его словам
Однако же в глазах многих, как братьев по крови, так и недругов-белых, принц Элиху — не бог и не животное, а просто шарлатан, обыкновенный преступник, разве что слишком хитрый, чтобы легко попасться.
Но Элиху надувается от гордости, как петух из сказки. Гордость же — вестница беды.
Подумать только, начиная с основания Всемирного союза, он, согласно подсчетам, заманил в свои сети от восьмидесяти до ста тысяч негров в Соединенных Штатах и за границей, и каждый платит 35 центов в месяц членских взносов; а многие вносят еще и добровольные пожертвования. (Сведения об увеличении числа членов и финансовом положении Всемирного союза, публикуемые в его официальном печатном органе «Нигро юнион таймс», быстро сделавшемся серьезным соперником таких изданий, как «Кризис» (Национальная ассоциация развития цветных — НАРЦ) и «Гардиан» (Лига национальных прав), меняются от недели к неделе. Иногда утверждается, что цель — один миллион членов — будет достигнута к 1930 году; в других случаях слышатся жалобы на то, что приток новых членов прекратился — как следствие «извечной негритянской трусости». То объявляется, что последователи принца Элиху щедро жертвуют на нужды союза; то — что взносы поступают нерегулярно. Тем не менее в целом тон «Нигро юннин таймс» следует признать строгим и достойным, по крайней мере им отличаются передовые, написанные самим Элиху; ибо он убежден, что хвастаться на весь свет своими достижениями вульгарно. Когда негритянская революция победит и Африка вновь окажется в руках своих сыновей-изгнанников, начнется новая эпоха, Черный век, и тогда человеческое достоинство перестанет измеряться одними лишь деньгами…)
Однако со страниц «Кризиса» прозвучал вопрос доктора У.Э. Бургхардта Дюбуа: разве накопление денег — не одна из целей принца Элиху? И не только денег, разве власть, слава, провозглашение мошенника-«принца» повелителем цветного мира не есть также его цель?
На подобное нечестивое обвинение принц Элиху ответил лишь косвенно, выступая на одном из собраний в Гарлеме:
— Тем, кто беден духом и не способен к провидению, возвышенного не понять.
Пламенный Элиху, возникший буквально ниоткуда — словно бы из кратера священного вулкана, извергнувшегося прямо на улицах Гарлема, — поначалу вызвал крайне враждебное отношение как со стороны белых оппонентов от начальника нью-йоркской полиции до Генерального прокурора Соединенных Штатов, так и — быть может, не без оснований — со стороны некоторых негров. Ибо предполагалось, что любой негр, вступая во Всемирный союз борьбы за освобождение и улучшение жизни негров и платя за эту честь по 35 центов в месяц, должен отказаться от членства в таких базирующихся в Гарлеме организаций, как НАРЦ, основанная в 1909 году, или Лига национальных прав, или Лига за свободу афроамериканцев, или даже весьма агрессивной партии «Социалисты Гарлема». Эти организации, тесно связанные с черной церковью и черным бизнесом и возглавляемые интеллектуалами, Элиху надменно и презрительно отринул с самого начала. Их лидеры, утверждал он, «лишены трагического видения Истории», их порок — слепота
