полководцем, он не был дальновидным политиком и не был способен к решительным действиям в период подобного кризиса. Он был энергичен и импульсивен, но ему не хватало упорства и твердости. Он умел сражаться, но не умел планировать. Он проявлял безрассудную храбрость, сталкиваясь с физической опасностью, но в борьбе с политическими трудностями знал один лишь способ — побег. Поэтому неудивительно, что вскоре вся Сицилия узнала: Пирр решил отложить покорение Африки и вернуться в Тарент, откуда и явился. Царь объявил, что получил известие из Тарента и обстоятельства требуют его немедленного возвращения. Пирр бросил Тарент в таком положении, что наверняка получал мольбы о помощи постоянно, получил ли он соответствующее известие именно в тот момент, остается неизвестным. Во всяком случае, Пирр сделал вид, что известие действительно получено, и под этим предлогом собрался покинуть Сицилию, пока его с позором не изгнали с острова.
Враги не собирались отпускать его с миром. Карфагеняне, прознав о планах Пирра, послали к побережью эскадру, дабы перехватить его, а мамертинцы форсировали пролив и прошли по итальянскому побережью*к тому месту, где он собирался высадиться. Там они и собирались атаковать армию Пирра, как только она ступит на берег. Оба замысла были успешно исполнены. Карфагеняне напали на Пирров флот и потопили множество его кораблей. Самому царю с небольшой эскадрой едва удалось избежать гибели и добраться до берега. Но не успел он высадиться, как столкнулся с опередившими его мамертинцами числом около десяти тысяч. Правда, с кораблей, достигших берега, Пирру удалось набрать внушительный отряд, так что мамертинцы не осмелились броситься в лобовую атаку. Зато они заблокировали все пути, ведущие в Тарент, и изводили войска Пирра на марше. Они убили двух его слонов, окружили отдельные отряды и в конце концов, приведя всю армию в смятение, расстроили его планы. Терпение Пирра лопнуло, и он решил вынудить своих врагов принять бой. Как только представилась благоприятная возможность, он выдвинул вперед большой отряд и неожиданно атаковал мамертинцев.
Разразилось ожесточенное сражение. Пирр, как обычно, ввязывался в самые отчаянные схватки. Видимо, преследовавшие его разочарования и оскорбления переполнили чашу его терпения. Ярость на врагов усиливала его и без того немалые физические силы, и он безжалостно уничтожал всех, кто пытался противостоять ему.
Однако в конце концов он был тяжело ранен в голову и потерял сознание. Друзья вынесли его, залитого кровью, с поля боя. Оказавшись в безопасности среди своих воинов, Пирр вскоре пришел в сознание, и выяснилось, что рана не очень опасна. Враги, объятые гневом и ненавистью, подошли так близко, как только смели, и стали кричать, что если Пирр еще жив, то пусть вернется на поле боя. Они никак не желали уняться и все выкрикивали оскорбления и насмешки. Пирр терпел недолго. Вскоре он схватил оружие, оттолкнул друзей и приближенных и, несмотря на их возражения и попытки удержать его, ринулся вперед и стал рубить врагов с еще большей яростью, чем прежде. Весь покрытый запекшейся кровью, обессиленный, он представлял жуткое зрелище. Самый сильный мамертинец — тот, что громче всех призывал Пирра вернуться в бой, — бросился на царя с поднятым мечом. Пирр парировал удар, занес свой меч над головой противника и, как рассказывали очевидцы, разрубил его надвое, так что половины тела упали в разные стороны.
Трудно представить, какая колоссальная физическая сила требуется, чтобы разрубить человека ударом меча, и в древности воин, способный на это, почитался героем, способным совершить почти невозможное. Подобные деяния приписывались всего лишь нескольким воинам, жившим в разные времена, и вряд ли в наши дни найдутся силачи, способные совершить такое.
Однако, какова бы ни была участь воина, погибшего от меча Пирра, армия мамертинцев пала духом, бежала с поля боя и больше не препятствовала продвижению греков к Таренту. Пирр в конце концов вернулся в Тарент примерно с такой же по численности армией, с какой отправился на Сицилию, вот только цель его экспедиции не была достигнута. Этот поход, как и почти все военные кампании Пирра, триумфальные в начале, в конце приводили лишь к разочарованию и поражениям.
Глава 8
УХОД ИЗ ИТАЛИИ
Итак, как мы только что упомянули, армия, вернувшаяся с Пирром в Тарент, по численности не уступала отправившейся с ним на Сицилию, но состав ее был иным. Эпирские греки, ушедшие с Пирром, постепенно исчезли из ее рядов. Многие были убиты в сражениях, еще большее их число унесли кораблекрушения и перенесенные лишения. Их места время от. времени занимали новые рекруты, поступавшие на службу к Пирру по собственному решению или же по принуждению. Разумеется, эти новые рекруты не испытывали к своему полководцу ни восхищения, ни чувства особой преданности. В большинстве своем они были обычными наемниками, то есть воинами, нанятыми для сражений и готовыми сражаться во имя любых целей под началом любого командира при условии, что им заплатят. Иными словами, теперь армия Пирра состояла не из эпиротов, а из беспринципных, нищих бедолаг, совершенно не заинтересованных в успехе его дела и не тревожившихся о его чести. Они примкнули к нему лишь ради денег, привилегий воинской службы и возможности поживиться награбленным добром.
Кроме состояния армии, критическим оказалось и положение дел в Таренте. В отсутствие Пирра римляне добились больших успехов в покорении итальянских территорий, завладели многими городами, причем не только силой, но и по доброй воле населения. Правительство, оставленное в Таренте, лишилось большей части своей власти, и Пирр понял, что для возвращения утраченного необходимо возобновить войну.
Пирр сразу же начал наводить порядок в армии, собирать необходимые припасы. Его казна истощилась. И чтобы пополнить ее, он разослал послов к своим союзникам, надеясь одолжить денег. Он прекрасно понимал, что большая часть армии бросит его, как только обнаружит, что им нечем платить. Встревоженный состоянием своих финансов, он приказал послам настоятельно требовать денег.
Однако результатов посольств Пирр дожидаться не стал и немедленно приступил к военным действиям. Одной из первых его задач было возвращение города Локры, расположенного на южном побережье Италии. Пирр завоевал Локры перед отплытием на Сицилию, но, пока он отсутствовал, городом завладели римляне. Локры были стратегически важным пунктом, и захват их римляне почитали первоочередной целью. Столь значимым город стал благодаря знаменитому храму Прозерпины, богини смерти. Храм славился архитектурой и несметными сокровищами, а в жизни Пирра он сыграл очень важную роль благодаря некоторым обстоятельствам.
Прозерпина, как мы уже вскользь упомянули, была богиней смерти. Теперь нам трудно понять веру древних греков и римлян в мифические существа. Мы видим в этих созданиях причудливую смесь поэтических фантазий, возвышенных суеверий и исторической правды. Чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо иметь в виду, что границы реальности и вымысла в те времена — когда известна была лишь незначительная часть видимого мира — были очень размытыми. В представлениях любого человека непонятные события обрастали чудовищными, нелепыми суевериями, и не было никаких критериев, способных обозначить границу истинного и ложного. Таким образом, знания, почерпнутые людьми из реальных событий, переходили в область фантазий, которым верили беззаветно. В соседних землях люди
