получали выходной, как солдаты в действующей армии. Среди них были каменотесы, плотники, художники и рабочие других специальностей, чьей наследственной обязанностью было выкапывание могил и украшение гробниц, постройка погребальных часовен и окончательная подготовка мертвых к похоронам.
Похороны Аменхотепа III начались с торжественных ритуалов, которые длились днем и ночью в павильоне Смерти, где опустошенная оболочка старого царя лежала в течение семидесятидневного траура. Жрецы-хирурги были умелыми и расторопными. Из тела вынимались внутренние органы, и с помощью тонких проволочек с крючком из черепа через нос вынимался мозг. Мозг считался хранилищем человеческой мудрости, а сердце и кишки, это знали все, были средоточием эмоций и ума. Они составляли сущность бытия (вероятно, отсюда произошла греческая теория логоса), и их следовало сохранить, поскольку кому же захочется жить в подземном мире, утратив сущность бытия? Поэтому кишечник и мозг помещали в четыре красивые канопы, которые являлись частью погребального оснащения каждой могилы. Их плотно запечатанные крышки имели форму голов четырех сыновей Гора, которые помогали охранять мертвых: Амсети с человеческой головой, Кебехсенуф с головой сокола, Дуаумутеф с головой дикой собаки и Хепу с головой павиана.
Стража, стоявшая у павильона Смерти и тела старого царя, изображала Анубиса, черного бога-шакала, покровителя специалистов по бальзамированию, поскольку он был владыкой некрополя.
Где бы ни находился Эхнатон в течение этих двух месяцев, его постоянно окружали боги, которых он отверг и покинул, но которые все еще господствовали в Фивах.
Анубис бродил между могил, на улицах орала Бает, в болотах ревел Баби, а Амон вынашивал планы и плел интриги против молодого царя. Египтяне, не жившие в Амарне, не осмеливались принять концепцию единого бога. Эхнатон должен был остро ощутить тот ужас и страх, который он им внушал.
Но он обязан был исполнить погребальные ритуалы. Опустошенное тело высохло. Подготовленное сердце было возвращено в грудную клетку, над сердцем был помещен «сердечный скарабей», и под песнопения и заклинания жрецов начался процесс бальзамирования. Длинные извивающиеся полосы тончайшего льна смачивали в смолах, камеди, дегте, битуме, умащивали душистыми маслами, редкими пряностями и цветочными духами, а затем туго обматывали вокруг тела. Между льняными бинтами вкладывались бесценные сокровища: маленькие образы богов и священных животных, скарабеи с гравировкой, личные украшения и множество амулетов из золота, серебра, драгоценных камней, стекла и фаянса. На каждой вещи было выгравировано имя умершего с тем, чтобы после перехода в иной мир он мог легко ее узнать.
В противоположность распространенному мнению, от разложения тела предохраняло не бальзамирование. Факторами, позволившими мумиям в течение шести тысяч лет сохранять тела, лица, зубы и волосы, были века, проведенные в песке, и сухой ровный климат Египта, так что, побывав в музее, мы имеем возможность буквально лицом к лицу познакомиться со многими знатными египтянами, увидеть воочию, какими они были: их индивидуальность и чувство собственного достоинства сохранились.
Захоронения производились в западной пустыне, в уединенном ущелье, таком же пустынном и диком, как сама смерть. С стороны холмы казались неприступными, и постороннему не могло прийти в голову, что изнутри эти известняковые холмы походили на ульи, настолько тесно они были нашпигованы подземными дворцами, где были спрятаны тела более сорока фиванских царей. Там были похоронены все предки Эхнатона, цари восемнадцатой династии. По красоте некоторые гробницы даже превосходили дворцы, в которых они жили при жизни.
Это было место действительного захоронения царской семьи, в отличие от тщательно спланированных погребальных храмов, являвшихся вторыми домами, которые, по желанию, могло навещать второе «я» умершего. В глубине каменных покоев, залов и коридоров, некоторые из которых достигали сотен футов в длину, находилась погребальная камера, где было спрятано тело. Очень важным считалось сохранить тело царя, так как без тела он не мог бы продолжить свое правление после смерти.
Любой египтянин, который мог себе это позволить, старался обеспечить себе вечное спасение с помощью мумификации и правильных похорон. Поскольку тело сопровождало душу в подземный мир, требовалось, чтобы оно прибыло туда неповрежденным и в хорошем состоянии, дабы его хозяин мог беспрепятственно продолжить комфортабельное и роскошное существование в ином мире.
Защита тела царя и сопровождавших его богатств была проблемой с основания первой династии. Великие пирамиды четвертой династии являлись не чем иным, как попыткой сохранения мумий царей, но и они не выполнили своей задачи. Их мумии, а также похороненные с ними драгоценности были украдены из тайников под сотворенной человеком каменной горой.
Более тысячи лет процветало в Египте прибыльное ремесло разграбления гробниц.
Стимул был велик. Вместе с телами царей и богатых людей в пирамидах и каменных тайниках были похоронены несметные сокровища, из которых почти ничего не осталось. Вот почему цари восемнадцатой династии в качестве места захоронений выбрали неприступную Долину царей. Комнаты подземных дворцов ломились от невиданных богатств. Тщательно запечатанные и скрытые потайные двери перегораживали коридоры, ведущие к последней огороженной стенами камере, где было спрятано тело царя.
Похороны царя проходили тайно, как будто их стыдились. Входы в захоронения так искусно прятали с помощью камней и песка, что скала казалась нетронутой. Каждая спрятанная дверь завешивалась защитными амулетами, которые грозили проклятиями каждому, кто попытался бы сломать священные печати. Следы ног заметали банановыми листьями.
Суровые запреты поддерживались угрозами заклинаний и амулетами. Пойманным за разграблением могил по египетским законам полагались самые суровые наказания.
Но ловили их очень редко. Правда состояла в том, что они действовали под мощной защитой, иначе как бы они нашли дорогу к спрятанным могилам? Можно не сомневаться, что они подкупали кого-то из тех, кто присутствовал на похоронах.
Грабители могил были членами большой и хорошо организованной гильдии. Их знания и членство в гильдии передавались от отца к сыну. Благосостояние многих египетских семей в течение нескольких поколений зиждилось на разграблении одной-единственной могилы. Часть информации явно исходила от жрецов Амона. Грабители знали обо всех входах в захоронение, спрятанное под слоем песка и камней. Работая по ночам, они могли войти через любую дверь, разграбить помещение при свете факела и, уходя, так умело замаскировать вход, что никому бы и в голову не пришло, что могила разграблена. В некоторых местах они даже не открывали дверь, а прокапывали проход с другой стороны. Все, что им требовалось, – это дыра, через которую могли проникнуть, и человеческие руки, потому что грабители точно знали, где лежит мумия и где находится каждый предмет из спрятанных в могиле сокровищ. Впрочем, если в спешке им приходилось разрывать ожерелье, сдирая его с царственного горла, вырывать камни из украшений и отламывать пальцы мумий, чтобы снять с них кольца, мертвые все равно не могли предъявить претензий. Да и какое наказание мог заслужить грабитель, оторвавший царскую руку, чтобы взять браслет?
Выкрадывали и продавали даже мумии.
Потомкам грабителей, нашедших путь в таинственные подземные коридоры пирамид, не составляло труда проникнуть через запечатанные двери захоронений в Долине царей. Поколения фиванских семей богатели, занимаясь этой отвратительной профессией. Лишь одна на каждые сто могил оказывалась неразграбленной, и то потому, что грабители знали – там нечего брать. Много позже времен Нефертити, в двадцатой династии, была назначена специальная комиссия по расследованию разграблений гробниц в Долине царей.
К тому времени все царские могилы, за исключением одной, систематически ограблялись.
Двухмесячный траур закончился. Египет исчерпал свое горе по поводу смерти Аменхотепа III. Настала ночь, когда город, реку и холмы окутала особенно плотная темнота. Под покровом темноты по пустыне мимо погребальных храмов похоронная процессия двинулась в темное ущелье, бывшее Долиной царей.
На санях, которые тащили волы, лежал саркофаг с мумифицированным телом Аменхотепа III. За ним по песку шли жрецы Амона. Они несли факелы, сделанные из скрученных льняных веревок, опущенных в масло, и негромко пели псалмы. В мерцающем красноватом свете были виды их белые одеяния, сандалии, церемониальные маски и плащи из леопардовых шкур. Факелы освещали печальные фигуры ближайших родственников: царя Эхнатона, его матери Тиу и его сестры Бекетатон. Конечно, с ними был Рамоз,
