Возвращаясь к вопросу о происхождении и распространении шлифованного каменного топора в Индии, как и в случае с мотыгами, можно утверждать, что образцы, встречающиеся в Восточной Индии, не попали сюда из Западной Азии[75]. Можно, конечно, предположить, что культура топора проникла в Китай из Западной Азии по одному из торговых путей типа Великого шелкового пути, но на сегодня нет никаких свидетельств в пользу такой точки зрения. В Бирме они, правда, встречаются довольно редко и не тяготеют к какому-то определенному району. В Лаосе встречаются и топор и мотыга. В Малайзии топор напоминает индийские образцы, но имеет более округлый обушок. В прибрежных районах Тонкинского залива топоры использовались общинами, занимавшимися в основном охотой; предполагается, что производство топора стало прямым продолжением все возрастающего производства шлифованных каменных орудий, но это только предположение. Образцы топоров со следами оббива китайских провинций Хэнань и Шаньдун больше похожи на индийские, чем образцы из Юго-Восточной Азии. Недостаточная на сегодня изученность вопроса и, что немаловажно, отсутствие точной датировки не позволяют напрямую связывать между собой образцы, обнаруженные в Индии и Китае; хотя вполне возможно предположить примерный географический маршрут их распространения, идущий из внутрикитайских районов, расположенных севернее Янцзы, через провинцию Сычуань в направлении провинции Хунань[76] и Бирмы[77]. Навряд ли, правда, этот маршрут был маршрутом распространения мотыг, поскольку они, в отличие от топоров, не обнаружены в провинции Юньнань[78]. Также легко попасть в Бирму, Ассам и Бенгал, используя прибрежные маршруты из Китая в Юго-Восточную Азию[79]. В любом случае на сегодня достаточно материала, чтобы предположить, что распространенные в Индии каменные топоры произошли из Центрального Китая. Однако наибольшее распространение и применение как топоры с округлым обушком, так и более часто встречающиеся топоры с заостренным обушком получили именно на индийской земле.
Остается самый главный вопрос: какое воздействие культура каменного топора оказала на человека того времени и его образ жизни? Делать какие-то выводы на основании костных останков, найденных в Брахмагири, можно будет лишь по получении подробного заключения из Департамента антропологии Индии. Но что можно сказать хотя бы об образе жизни тех людей?
На основании раскопок поселения в Брахмагири можно сказать, что жившие там люди вели оседлый образ жизни и в основном занимались приготовлением пищи. Жили в деревянных хижинах, представлявших собой деревянный каркас, внутри и снаружи обмазанных глиной. На плане жилища прямоугольные[80]. Поселение было окружено джунглями, и жители расчищали место для земледелия при помощи каменных топоров и, вероятно, огня.
В этой связи д-р С. фон Фюрер-Хаймендорф предположил, что жизненный уклад людей того времени схож с укладом племени реддис, сохранившим первобытный образ жизни и живущим в горной местности на плоскогорье Декан вдоль берегов Годавари. Занимая промежуточное положение между полукочевыми племенами, занимающимися собирательством, и оседлыми земледельцами и скотоводами, они живут в небольших поселениях, сочетая в своем быту оба эти уклада. «Их способы ведения сельского хозяйства, – пишет фон Фюрер-Хаймендорф, – крайне примитивны. Они вырубают и выжигают площади в джунглях, а затем на почве, удобренной золой, сеют сорго, просо и бобовые; семена разбрасываются по полю, плоды же вкапываются при помощи палки-копалки. Мотыга отсутствует... Человек времени неолита, вооруженный шлифованной мотыгой, вполне мог выращивать аналогичные сельскохозяйственные культуры». Можно предположить, что жители Брахмагири находились на более высоком уровне развития, чем реддис, и что они, по крайней мере, уже умели сочетать подсечно-огневое земледелие с определенной культурой севооборота. К этому следует добавить, что профессор Ф. Цейнер[81] подтвердил связь наличия зольных холмов, расположенных между Беллари и Хоспетом[82], с неолитическими поселениями, объяснив скопление золы сжиганием навоза; осматривая один из холмов и прилегающую к нему местность, я собрал полдюжины каменных топоров с приостренным обушком в течение получаса. Аналогичные находки были сделаны Л. Вулли в 1938 г., а в 1872 г. Б. Фут нашел орудия, похожие на мотыгу, в одном из зольных холмов между Беллари и Гадагом[83]. Недавно Оллчин путем раскопок, проведенных в этом районе, установил наличие загона для скота, датировав его 2000 г. до н. э. Это подтверждает то, что люди времени культуры каменного топора занимались скотоводством и простейшими видами сельского хозяйства.
Вкратце суммируя вышеизложенное, можно сказать, что около 1000 г. до н. э. или немного позже общины земледельцев, изначально не очень многочисленные, пришли в джунгли Северо-Восточной и Восточной Индии из Бирмы или более отдаленных районов. Они были вооружены неолитическими каменными орудиями, происходящими из Северного Китая; здесь в эпоху производства каменных топоров уже были знакомы с изделиями из бронзы, которыми в этих районах пользовались задолго до 1000 г. до н. э. В Юго-Восточной Азии аналогичные каменные орудия появились не раньше IV или III в. до н. э.; использовались ли здесь в то же самое время металлические орудия, точно не установлено. Каменные топоры и, возможно, вслед за ними плечиковые мотыги попали в Индию через Бирму; для увязывания этих явлений с проникновением и распространением языков из Юго-Восточной Азии и Австралии, а также мегалитических культур доказательств на сегодня недостаточно. Стратиграфия не показывает связь этих орудий в Индии с мегалитами.
В Центральной Индии каменные топоры, как представляется, существовали параллельно с микролитическими орудиями на отщепах, уже укоренившимися в центральных и южных районах Индостана, а возможно, и смешались с ними. Навряд ли люди времени мегалитических культур, особенно в Центральной Индии, абсолютно ничего не знали о сельском хозяйстве, в частности о земледелии, создании запасов продовольствия и животноводстве; в северных и северо-западных районах Индостана все это было известно в течение многих веков. Среди труднопроходимых джунглей каменный топор оказался для них очень полезным орудием. Попала ли из Китая в Индию вместе с культурой каменного топора и культура бронзы, однозначно ответить трудно. Скорее всего, она распространилась в Индии вместе с халколитическими культурами. Вероятно, те, кто принес в Индию культуру каменного топора, к моменту своего появления на субконтиненте находились на уровне неолитической культуры. В таком случае можно утверждать, что период неолита существовал в Индии как отдельный культурный период, пусть и недолгое время. Однако археология пока не представила подтверждающих это данных. Особую важность в этом смысле имел бы систематизированный археологический материал, полученный из Ассама и Бирмы.
Глава 5
ЦИВИЛИЗАЦИЯ В ДОЛИНЕ ИНДА
Как в предыдущей, так и в последующих главах употребляется термин «халколитический». Он довольно часто, хотя и не всегда точно, используется авторами работ по археологии Индостана, употребляясь применительно к общинам, использующим в основном каменные орудия и для которых медные или бронзовые изделия являются редкостью, или, реже, к общинам, использующим медь и бронзу в сочетании с каменными орудиями, которые играют важную, но вспомогательную роль. Этот термин можно использовать в качестве рабочего; другой вариант, например «прометаллический», навряд ли лучше и точнее как по смыслу, так и по формулировке.
О периоде халколита в горных районах Белуджистана и в долине Инда написано много, поэтому будет достаточно дать лишь краткое обобщение. Хотелось бы при этом отметить, что все даты до второй половины 3-го тысячелетия до н. э. должны восприниматься как имеющие большую долю погрешности[84].
В 4-м и 3-м тысячелетиях до н. э., если не раньше, там, где Иранское плоскогорье соединяется с долиной Инда, образовался настоящий «муравейник», состоящий из племен и сельских общин, которые при всех своих различиях находились примерно на одной ступени как по уровню жизни, так и по технике изготовления орудий труда. Каждая община на месте своего обитания жила на том уровне культуры, какой ей позволяла суровая окружающая среда. Со временем и по мере распространения от одного района к другому совершенствовалась керамика. К 3000 г. до н. э. она была достаточно хорошего качества, выполненная в основном на гончарном круге, хорошо обожженная, тонкостенная, с красивым расписным орнаментом, изображавшим как геометрические фигуры, так и фантастические узоры. Изделия, будучи индивидуализированными, с другой стороны, подтверждают культурное родство местных общин с общинами, проживающими на Иранском плоскогорье. Из каменных орудий преобладали простые пластины,
