Том 1. Авиация превращений

Вон монастырь,
а вон колодец.
Шумит дыхание в груди.
Ноги дряхлые, тоскуя,
гнутся подо мной.
Мысли темя покидают,
сердце не стучит.
Земля поднимается в лоб,
монахи, несите гроб.

(Падает.)

Монахи:

Кто-то в поле пал,
    о монахи
Бог велик и мал,
    аллилуйя
Смерть — кондуктор могил,
    о монахи.
Бог свиреп и мил,
    аллилуйя
Рухнут жижа и твердь,
    о монахи
но не рухнут Бог и Смерть,
    аллилуйя.

Гвидон (вбегая):

А Лиза где?

Настоятель монастыря:

Не волнуйтесь, молодой человек.
Садитесь.
Но не сюда, тут масло пролито.

Гвидон:

Беда, беда.
Ночные птицы
разбили купол храма.
Когда я быстро шёл сюда,
весны мелькала панорама.
Орёл мохнатый развевался,
я быстро шёл и запыхался.

Настоятель:

Вы папироску закурите.

Гвидон:

Спасибо.
Значит, было так:
на синем небе, точно флаг,
орел задумчивый летел,
я молча вслед ему глядел,
куда крылами маховыми
начальник ветра держит путь,
куда ночами столбовыми
со свистом воздух режет грудь.
И долго ль путь его надзвёздный
собой пленять захочет.
Орёл в лесу,
орёл над бездной,
орёл задумчивый грохочет.

Настоятель:

Вопросов не решая,
отвечу вам шутя:
стряслась беда большая,
над нами пролетя.
Мне слышен плач надгробный
и колокол крестин —
скончался преподобный
святитель Августин.

Гвидон:

Когда дубов зелёный лист
    среди росы,
когда в ушах мы слышим свист