Мыс Афилей:
Хваду глёвла говори. Кто, — сказали, — главари? Медень в оципе гадай или <нрзб.> Тётя:
Я — старуха без очков, не видать мне пятачков, — вижу в морде бурачок, — Ну так значит — пятачок! Мыс Афилей:
Ты, старуха, не виляй, коку-маку не верти, покажу тебе — гуляй! — будешь киснуть взаперти. Где контыль? и где монтыль? Где двудлинная мерла? Тётя (трясясь):
Ой-де, люди, не бундыль, я со страху померла. Мыс Афилей (доставая карандаш):
Прочь, прочь, прочь! Отойди, тётя, радости река, наземь вилы поклади! Пожалейте моряка. Тётя:
Ты не ври и не скуври, вижу в жиле шушность я, ты мой дух не оскверни, потому что скушность я. Мыс Афилей:
Потому что скушность я. Тётя:
Е, еда мне ни к чему: ешь, и ешь, и ешь, и ешь. Ты подумай, почему всё земное — плешь и грешь? Мыс Афилей (подхватывая):
Это верно, плешь и грешь! Когда спишь, тогда не ешь, когда ешь, тогда не спишь, когда ходишь, то гремишь, а гремишь, — так и бежишь. Но варенье — не еда, сунешь ложку в рот, глядишь — надо сахару. Беда! Тётя:
Ты, гордыни печенег, полон ласки, полон нег, приласкай меня за грудь, только сядем где-нибудь. Мыс Афилей:
Дай мне руку и цветок,
