улыбаясь, махала на прощанье ручкой. Но едва клиенты скрылись за стеклянными дверями, Бебс обернулась и гневно посмотрела на Мэгги:
– Какого черта ты тут делаешь?
Мэгги склонилась к открытому окну со стороны пассажира:
– Прошу тебя, мне нужно объясниться. Мы можем поговорить минутку?
Бебс резво блокировала все двери:
– Нет! В машину я тебя не пущу. Ты сумасшедшая, вдруг у тебя нож или пистолет.
Мэгги отступила.
– Хорошо, ладно, но, пожалуйста, давай зайдем куда–нибудь поговорим. Я должна объяснить насчет письма. Пожалуйста… Ненадолго. Позволь, я куплю тебе выпить или кофе. Пять минут, не дольше, обещаю. Просто выслушай меня, а дальше поступай как знаешь.
Бебс посверлила ее взглядом, потом глянула на часы и тяжко вздохнула:
– Ой, ладно, но после этого я еду в Совет директоров риелторов и требую, чтобы тебя лишили лицензии. Куда хочешь поехать?
– Неважно. Ты выбирай.
– Погоди–ка. Да ведь Пасха, все закрыто. Нет, не выйдет.
Мэгги отчаянно искала выход.
– Встретимся в «Руфь Крис» возле гостиницы посольства. Я знаю, они открыты. Буду тебя там ждать.
Мэгги побежала, запрыгнула в машину, помчалась через весь город и прибыла к ресторану первая. Заведение было открыто, и там подавали прекрасный пасхальный завтрак, но еда не интересовала Мэгги. Она сидела за столиком и тряслась: вдруг вместо Бебс войдут люди в белых халатах и увезут ее. Но к ее облегчению, через несколько минут вошла Бебс и плюхнулась на стул напротив. Мэгги дико нервничала и, когда подошел официант, сказала:
– Мне «Розовую белку», двойную.
Бебс одарила ее взглядом и скривилась:
– «Розовая белка»? Шутишь? Что за «Розовая белка»?
– Не знаю, но вкусно.
Официант сказал:
– Похожа на «Кузнечика»… только розовая.
– А, ладно, – махнула рукой Бебс. – Мне тоже несите.
Официант ушел. Мэгги хотела было рассказать анекдот Хейзел про кузнечика по имени Гарольд, чтобы разрядить обстановку, но не стала и приступила прямо к делу:
– Прежде всего, Бебс, спасибо, что пришла. Я знаю, что вынудила тебя насильно, но, поверь, это письмо ничего не значит. Я написала его в момент, когда… В общем, неважно, просто я не думала, что его найдут.
– Зачем же оно там лежало, если не ждало, чтобы его нашли?
– Я собиралась поехать на работу и уничтожить его в резальной машинке. Мне в голову не пришло, что в праздник могут пожаловать посетители. В общем, мне очень жаль, что оно тебя расстроило, прости.
Подали коктейли, Мэгги выпила свой залпом… и подала знак официанту принести еще один.
– Я, когда писала это письмо, была в замешательстве. Ну, в общем, какой–то срыв у меня был, что–то вроде этого. У меня в последнее время слишком много разочарований.
– Да ладно, болтай, у кого их нет, – сказала Бебс. – Ты уверена, что у тебя с головой все в порядке? Письмо совершенно безумное.
На этот вопрос Мэгги не смогла ответить быстро и четко.
– По–моему, тебе надо проверить мозги.
– Может, ты и права, но сейчас, уверяю тебя, никаких глупостей я делать не собираюсь.
Бебс хлебнула напитка и скривилась:
– Гос–споди, до чего
– Э–э… Пообещай, что никому не станешь болтать, тогда скажу.
Бебс поклялась, и тогда Мэгги рассказала ей весь план от начала до конца. Бебс кивнула и заметила:
– Отлично, но ты забыла одну вещь.
– Какую?
– Лодка. У всех лодок есть серийные номера. Кто–нибудь нашел бы ее и попытался вернуть тебе.
А ведь Бебс права! Этого она не учла. Но Бебс об этом знать не обязательно, поэтому Мэгги откинулась на стуле и улыбнулась.
– Все верно, но… лодку никто никогда не нашел бы, вот в чем дело, – сказала она, лихорадочно пытаясь придумать почему.
На счастье, подошел официант с еще двумя бокалами, пояснив, что это от мужчины в коричневом габардиновом костюме у стойки. Мэгги улыбнулась ему вежливо, но не слишком дружелюбно, чтобы не подавать напрасных надежд.
Бебс спросила:
– Ну? И как бы ты избавилась от лодки?
– Ну… – протянула Мэгги, – проще простого… Я собиралась… привязаться к лодке веревкой для сушки белья, когда выгребу на середину реки.
Бебс нахмурилась:
– Веревкой для сушки белья?
– Точно. Потом проделала бы дыру в борту, и, когда воздух выйдет, не лодка меня поволокла бы, а я уволокла бы лодку на дно.
Мэгги поневоле загордилась, что смогла так быстро придумать выход.
На Бебс она явно произвела впечатление.
– Что ж, ты или безумнее, чем я думала, или умнее. Даже не знаю.
– Спасибо, Бебс. Короче, мне очень жаль, что именно ты нашла это письмо. Я знаю, ты не слишком меня жалуешь.
Бебс согласилась:
– Верно, не слишком. Даже если б ты прикончила себя, я бы ничуть не пожалела.
– Почему же ты так расстроилась?
– Не хотела, чтобы ты мне сорвала продажу в твоем кооперативе. Купят – прыгай себе в реку на здоровье.
– Бебс, я тебе не верю, ты просто так говоришь.
– Ничего подобного. Слушай, я к тебе отношусь точно так же, как ты ко мне.
– В каком смысле? Я не питаю к тебе неприязни.
– Да ладно, кого ты пытаешься обмануть? Как будто я не знаю, что все остальные риелторы меня ненавидят. И ты тоже.
Мэгги попыталась возразить:
– Да нет никакой ненависти, Бебс… Ты ошибаешься. – Но тут, вероятно, начали действовать четыре двойные «Розовые белки», выпитые на пустой желудок, и она сказала: – Впрочем… Что правда, то правда, есть такое дело.
– Конечно, ненавидите, но знаешь, в чем разница между мной и всеми вами? Мне плевать, что вы обо мне думаете.
– Бебс, ну как тебя может это не волновать?
– Запросто. Не волнует, и все.
– Правда?
– Правда.
Мэгги посидела, откинувшись на спинку, подумала, затем подалась к Бебс:
– Послушай, я не со зла, но… У тебя нет ни малейшего понятия о приличиях и ни капли порядочности, это, видимо, и помогает тебе плевать на чужое мнение.
