— Тем более. Что за чертовщина происходит, а, Ледфилд?
— У меня есть некоторые догадки, лейтенант. Могу поделиться.
— Буду весьма обязана. Кстати, для друзей я просто Оззи. Мы сегодня пережили кое-что вместе, верно?
— Да, — согласился он, — никогда бы не подумал, что буду в компании с вами разгружать грузовик тротила под собственными окнами.
— Вы обещали поделиться какими-то соображениями, — напомнила она.
— Соображения у меня простые. Кто-то хочет свалить консерваторов, и сделать вид, будто это я, как боевой слоник, затоптал их насмерть своими маленькими ножками.
— Для этого мало иллюстрированных рассказов о художественной гребле с 3d куклами на порносайтах, — заметила Коул, — два года назад эти козлы вляпались в педофилию, и что? Пожертвовали парочкой шестерок, и вышли чистенькими.
Ледфилд улыбнулся.
— Вот именно, Оззи. Мало. А вот «исламский джихад» и бомбер в жилом квартале это в самый раз. Что если бы весь этот тротил взорвался?
— Думаю, пол-квартала снесло бы на хрен. Но при чем тут консерваторы?
— Если я прав, то, через пару дней, хвостик от этого джихад-мена протянется к ним. Понятно, что тогда будет?
— Вы серьезно так думаете? — удивилась она.
— Вполне. По-моему, этот вариант лежит на поверхности.
Коул сдула челку со лба.
— Если вы правы Лейв… Да, если так, их одномоментно вышибут из председательской ложи и линчуют прямо у Дома Конгрессов. Все-таки политика — на редкость говняное дело, верно?
— Не то слово, Оззи.
— А у вас сегодня суд?
— Да. Через три с половиной часа. За это время мы успеем спасти целое стадо кошек, застрявших в окнах.
Кошку, впрочем, спасать не пришлось. Она не застревала ни в какой решетке, а сладко спала в углу мансарды на старом листе пенопласта.
Лейв присел рядом и почесал ей за ухом.
— Позвоню бдительной старушке, успокою ее, — сказала Коул, доставая телефон… — миссис Проув? Это Оззи Коул. С кошечкой все нормально… С той, про которую вы звонили, на счет чердачной решетки… Не вы?… Да, да, конечно я могла обознаться… Что? Вы про этого террориста?… Меня по телевизору?… А, ну да, там же были репортеры… Спасибо, миссис Проув. Мы просто делаем свою работу… И вам доброго дня.
Коул уселась на пол и спросила:
— Лейв, я похожа на маразматичку?
— По-моему нет, а что?
— Я точно помню, что мне звонила именно эта старушка. А она уверяет, что не звонила. Я бы, возможно, подумала, что у нее склероз, что она позвонила и забыла. Но эта кошка, она любимица всех местных пенсионеров и вечно умудряется угодить в какие-то истории. Так вот, в эту историю она угодить не могла. Посмотрите на решетки в окнах, она никак бы там не застряла. Там две такие кошки пролезут.
— Странно, — согласился Ледфилд.
— То есть, — продолжала Коул, — кто-то позвонил мне голосом миссис Проув, и вывел меня ровно к месту событий и точно в нужное время. И ведь если я об этом доложу, черта с два мне поверят… Вы-то мне верите, Лейв?
Он кивнул.
— Я вам верю, Оззи.
— Знаете, Лейв, я не трусиха. Когда мы таскали этот гребаный тротил, мне, конечно, было страшно, но я себя держала в руках. А сейчас… Сейчас мне кажется, что, как в старом фильме, мы влипли в матрицу, в чью-то насквозь фальшивую реальность, где все деланное, где каждое событие подстроено… Я чувствую себя шахматной фигуркой, которую переставляют с одного поля на другое, а она, дура, думает, будто сама решает, куда идти… А может, я просто схожу с ума? Есть такое безумие, когда человеку кажется, что им управляют… Ладно, черт с ним, не хочу об этом думать… Лейв…
— Да, Оззи?
— Забейте на все, что я сейчас наговорила, ОК?
Он удивленно приподнял брови и, глядя ей прямо в глаза, спросил:
— А разве вы что-то говорили?
Возникла короткая пауза.
Коул задумчиво погладила кошку.
— С этим Лейвом очень удобно иметь дело, верно, зверюга? Но, с другой стороны, ты никогда не догадаешься, говорит он правду или врет и, хоть в лепешку расшибись, не поймешь, что он думает на самом деле. Иногда это может быть проблемой, верно?
Лейв откашлялся, и мурлыкающим голосом произнес.
— С моей кошкиной точки зрения, вы, мэм, напрасно грузите себя неконструктивными фантомами, в то время, как вас приглашают на вполне реальный кофе со сливками.
— Правда? — спросила она.
— Кошки никогда не врут, — с достоинством ответил Ледфилд.
ОТМЕЛЬ ПОД МОСТОМ
22. Рыбный фастфуд, где самообслуживание
В тени знаменитого моста «Серебряная Арка» сидели двое бродяг с удочками.
— Знаешь, Вальтер, — сказал один из них, — по-моему, ты очень рисковал. Шоу вышло на славу, но что если бы Али Фархад случайно нажал кнопку или если бы какой-нибудь взрыватель сработал раньше времени?
— Никакой взрыватель не мог сработать раньше времени, — ответил другой, — потому что взрывателей там не было. Разумеется, кроме того, который мои ребята положили в угол фургона, перед тем как выскочить наружу.
— Вообще не было? Как-то неаккуратно…
— Нет, Ян, муляжи, конечно были. Омар Рахал установил их собственноручно, как и должен делать лидер группы, отправляя на задание смертника. Они были совсем как настоящие, только с оборванными контактами внутри.
— Я с самого начала подозревал, что Рахал — твой человек, — сказал контрразведчик.
— Вот как? — удивился шеф ССБ АГАС, — Где я прокололся?
Контрразведчик покачал головой:
— Ты не прокололся. Просто у тебя не было вариантов для оперативного разнообразия. Халид Бахри должен был порекомендовать Мейнарду надежного и хорошо знакомого человека. Таким человеком здесь является только Нидаль Аббас. Но у него проблема: агенты сидят на хвосте у обоих его доверенных посредников. И вдруг очень кстати появляется Рахал, у которого за спиной впечатляющий список акций в Афганистане и Сомали. Здесь его никто не знает, и у него есть мюриды. Фанатичные, не рассуждающие, не сомневающиеся. В частности, Фархад. Какая удача… И Аббас попался на эту удочку.
