скрестив руки; на губах его играла улыбка. Сердце у Скарлетт забилось так часто, что она прижала руку к груди.
— Кузина, как вы бледны!
— Да, Вилли, — выдохнула Скарлетт, — я бледна. Дамам положено быть бледными. Не беспокойтесь!
Тот мужчина дотронулся указательным пальцем до края блестящей шляпы.
Вилли опустился на колени рядом с креслом Скарлетт.
— А теперь лицо краснеет… Все эта ужасная жара! Позвольте проводить вас в дом.
Тот мужчина в Двенадцати Дубах подслушал ее просьбу, обращенную к Эшли, мольбу любить ее так, как любит она сама, и отказ самого лучшего, самого благородного…
А теперь тот мужчина осмеливается прижимать палец к губам, как будто знает ее сокровенные мысли, но обещает хранить их в тайне.
— Кто… этот человек там? — выдавила Скарлетт.
— Печально известный капитан Батлер, — ответил светловолосый юнец в форме зуава[18].— Не знаю, почему миссис Уорд принимает его.
— Батлер довольно бесстрашен, — признал Вилли Уорд — В свой последний рейс он прошел сквозь блокаду при свете дня: убедил неприятеля, что ведет почтовое судно федералов, и они эскортом препроводили его в гавань!
Батлер приближался к Скарлетт с ленивой кошачьей неспешностью. Загорелый, высокий, непривычно мускулистый для аристократа-южанина. На нем был сюртук из тонкого черного сукна, сорочка с кружевными манжетами, на шее — фуляровый платок нежно-голубого цвета. И хотя он сорвал с головы шляпу, жест этот не выглядел таким благородным, как должно.
— Моя дорогая миссис Гамильтон, я совершенно уничтожен вестью о смерти вашего мужа Чарльза. Dulce et decorum est pro patria mori[19].— Ретт, помедлив, улыбнулся,—
Возможно, вы не изучали античность. «Сладко и почетно умереть за отечество». Мысль, которую, без сомнения, разделяют все эти галантные офицеры.
— А вы, сэр, вы не служите? — невинно осведомилась Скарлетт.
— Не всем же быть героями, мэм, — Он вновь сдернул шляпу, хотя в жесте сквозила издевка. — Как вы, должно быть, гордитесь, — и улыбнулся, поглядев на молодых людей, — Как вы все гордитесь.
Офицерики сразу ощетинились, сами с трудом понимая почему.
Вилли Уорд подумал — не слишком ли Батлер зарвался, чтобы приближаться к самой прекрасной девушке, которую ему приходилось встречать, прямо в саду Уордов. Вилли как раз соображал, что бы такое сказать в упрек, как вдруг Скарлетт ошарашила его словами:
— Джентльмены, прошу извинить. Нам с капитаном Батлером надо кое-что обсудить.
Молодые люди неохотно удалились за пределы слышимости, но Вилли не спускал глаз с парочки, будто капитан Батлер мог по-пиратски схватить юную вдову и сбежать со своей добычей.
Ретт высказал довольно дерзкую оценку внешности Скарлетт:
— Черный вам не идет, дорогая. В этом сезоне модны более изысканные парижские ткани. Например, тафта под цвет ваших глаз.
Скарлетт посмотрела на него в упор.
— Капитан Батлер, в Двенадцати Дубах все обстояло совсем не так, как могло показаться со стороны. Я позволила себе легкомысленный флирт накануне свадьбы моего старого друга. Ни Эшли Уилкс, ни я на самом деле не имели в виду того, что говорили. Уверена, что любой джентльмен, — нa этом слове она чуть не поперхнулась, — должен это понимать.
Батлер прижал руку к груди.
— Разумеется! Вне всякого сомнения, галантный Уилкс принял вашу мольбу за какую-то причуду, не большей важности, чем заигрывание бабочки с цветком! — Он смеялся над ней одними глазами. Смеялся! — А я, в свою очередь, если буду иметь удовольствие увидеть вас снова, притворюсь, что ничего не значащего флирта и в помине не было. Мы даже можем сделать вид, что никогда не встречались. — На его лице самым досадным образом сияла лучезарная улыбка.
Скарлетт впервые в жизни столкнулась с таким омерзительным типом и решительно шагнула прочь.
Но эффектный уход был слегка подпорчен, когда она споткнулась на крыльце.
Скарлетт ворвалась в комнату, где Фредерик Уорд все еще продолжал говорить — его рассуждения привычно катились к обязательному, неотвратимому умозаключению — не им выдуманному, однако неизбежному:
— Может, Филипп Робийяр показался Эллен слишком опасным, хмм. Но выходить замуж за такого неотесанного мужлана, ирландского иммигранта Джеральда О'Хара…
Речь Фредерика была прервана нетерпеливым вопросом Скарлетт:
— Тетя Евлалия, почему вы принимаете капитана Батлера? Он не джентльмен.
Несколько подбородков тетушки Евлалии затряслись от волнения:
— Ну… он… он…
Расправившись с теткой, Скарлетт обернулась к Фредерику:
— Я правильно вас поняла? Вы сказали, что моя мать вышла замуж за человека более низкого положения? Клянусь ночным колпаком самого Господа Бога! — У Скарлетт прорвался резкий акцент отца, — Если уж разбавлять свою кровь, зачем далеко искать, если есть Робийяры! Ей-богу, у них ее вовсе нет!
Глава 11
ВЛЮБЛЕННЫЕ
В половодье река Эшли стала бурой и мутной. Засеянные рисовые поля оказались затоплены, и дома плантаторов островками высились над сверкающей водой. С обочин дороги вспархивали птицы, пугаясь быстро катящегося ярко-голубого фаэтона. Телеги и сельские фургончики съезжали в стороны, пропуская господ.
— Ой, смотри, Ретт! — воскликнула Розмари, — Там чинят старый дом Раванелей.
Ретт придержал Текумсе.
На крыше дома копошились рабочие, отдирая сломанную кедровую дранку и бросая ее в понаросший вокруг фундамента бурьян. Стоя на лесах, трое мужчин вынимали гнилую оконную раму со створками.
— Уильям Би купил его для сына, — сообщил Ретт, — Он сколотил такое состояние на блокаде, что смог позволить себе эту прихоть.
Текумсе принялся грызть удила.
— Хороший мальчик. Интересно, сколько понадобится краски, чтобы замазать грехи этого дома?
— Ты часто здесь бывал? — спросила Розмари.
Ретт пожал плечами.
— В молодости, когда переполняло отчаяние. В последний раз…
— Ретт?
