Тьма Анна
КРЫЛАТЫЙ
Всем младшим братьям и, в частности, моему брату Александру посвящается! Младшие братья — это те любимые личности, которых и убить жалко, и жить с ними невозможно.
Пролог
Тени первой расы творцов, создателей всей множественной вселенной, зашевелились впервые за миллионы лет. Приход повелителя растревожил тех, из чьих снов рождались миры, но лишь некоторые очнулись в глубинах мироздания. Расправив кожистые крылья, шестеро призраков устремились к маленькому миру.
Первый крик новорожденного показал им, где искать того, кого они ждали так бесконечно долго.
— Какой крохотный… — тихо прошелестел первый призрак, склонившись над колыбелью, в которой посапывал малыш. Он осторожно взял крошечный сверток, качая в руках.
— Какая сложная судьба у нашего владыки… — тихо вздохнул второй, разглядывая ребенка.
— Но какой неунывающий характер! — восхитился третий. — И нрав! Видите?..
— Мы дарим тебе удачу, маленький повелитель. — Четвертый легко дунул в личико младенца.
— Раскрой свои крылья, наш владыка, — сказал пятый из призраков.
— Пусть будет воля твоя сильна, малыш, — вздохнул последний, предчувствуя беды, ожидающие своего часа. — Пусть сердце останется чистым…
— А я буду рядом…
Тени расступились, давая дорогу новому участнику беседы. Он сильно отличался от шестерых — как холодное пламя от пепла. Если шестеро были призраками, то седьмой — почти реальным. От шестерых этих веяло пылью старых сундуков, но высокая, почти человеческая фигура седьмого дышала жизнью, скрытой мощью арктического ветра.
— Час еще не настал. — Невольное тепло при взгляде на ребенка проскользнуло в голосе того, кто пришел последним.
— Ты забудешь себя, если останешься, Феникс, — сказал первый призрак.
— Потеряешься… — добавил другой.
— И его тоже забудешь, — вступил третий.
— У тебя даже физического тела нет, — печально качнул головой четвертый.
— Давно ли родился последний повелитель и как долго он прожил? — задал риторический вопрос названный Фениксом, взяв на руки малыша. Призракам нечего было ответить, ведь последний владыка умер в незапамятные времена, прожив всего лет двадцать. — У вас нет даже имен и лиц, тени. Я же еще реален. Я останусь…
Шестеро молчали, зная, что на ребенка ополчится половина сил мироздания, желая его смерти. Но он должен вырасти, чтобы стать настоящим повелителем и прервать вековечный сон первой расы. Младшему из расы творцов был уже не один миллиард лет, и в новое рождение представители угасающей расы давно не верили.
Но чудо свершилось — он родился. И теперь кто-то должен помочь ему не потеряться, не погибнуть…
Любопытствующие фиолетовые глазенки проснувшегося малыша с интересом рассматривали ночных визитеров. Он выпутал из пеленки ручки и теперь цеплялся за все, что попадалось под крохотные пальчики. Пару раз дернув застежку плаща призрачного гостя, малыш попытался добраться до его белоснежных волос.
— Ох и неуемный же ты, — хмыкнул держащий мальчишку на руках. — С таким повелителем древним спать недолго осталось. И несладко придется. Не пожалеете ли?..
— Нет. Мы ждали его.
— Тогда идите. Я сберегу повелителя.
— Удачи, собрат наш. И тебе, и маленькому владыке…
Шестеро исчезли, Феникс же еще понянькался с ребенком, бережно качая и напевая древнейшую колыбельную на языке Творения.
— Маленький шкодник, — улыбнулся хранитель новорожденного владыки, опуская его в колыбель. — Спи, сын Неба. И пусть тебе видятся интересные сны…
Как только Феникс приблизился к окну, глазки мальчишки снова распахнулись во всю ширь и через миг раздался требовательный, недовольный рев…
— Неугомонный мальчишка, — тяжко вздохнул хранитель, поднимая малыша на руки. — Ох и намучаюсь я с тобой…
Часть первая
НЕБО
Я сидел за столом, грустно ковыряясь вилкой в тарелке и свободной рукой наматывая на палец прядь своих длинных темных волос. Мой брат всегда стригся очень коротко, я же, в отличие от него, носил волосы по пояс. Да, жутко неудобно и постоянно мешают, но демона лысого позволю себя обстричь!
Покосившись в сторону, наткнулся на угрюмый взгляд старшего наследника и привычно состроил невинное выражение лица. Понятия не имею, в чем меня хотят обвинить, но я точно не виноват! Брат многообещающе сощурился. Не боюсь, не пугай! Даже незаметно продемонстрированный под столом кулак немалых размеров не внушил трепета. У тебя же рука не поднимется на такого хорошего и безобидного меня, брат! Шон старше на восемь лет, и мы с ним очень разные — как внутренне, так и внешне. Я едва
