Беги, пока этот бог не оправился от удара. „Плазмой“ и „лучом“ приложила? Он поддался только потому, что атака была неожиданной. Если не уйдешь, ты погибнешь».
«Я не уйду».
«Тогда мы все здесь сдохнем! Себя мне не жалко, но Вана за что?! Послушай, Венди, позвони моему отцу и скажи, где я, тогда у нас будет шанс спастись!»
Этот длинный разговор занял не больше нескольких секунд. Все-таки мыслеблоками общаться гораздо удобнее, чем словами. Серый Призрак на мгновение задержалась с ответом.
«Я не могу, Ирдес. Я немая».
Оп, как весело!
«Эсэмэску напиши!»
«Я не вижу».
Твою налево!
«Найдешь способ! Быстро ушла отсюда! Запоминай номера… — Я продиктовал ей нужные цифры, координаты и адрес. — А теперь брысь!»
«Держитесь, — сказала Призрак так, чтобы услышал и Ван. — Я сделаю все, что смогу».
Она исчезла. Мы переглянулись.
— Бежим? — изогнул бровь эльф.
— Ползем, — ответил я.
Как мы «шли», это надо было видеть. Повиснув друг на друге, два шатающихся тела, одно из которых еще и все в крови, с трудом передвигают ноги и каждый шаг грозит стать последним. Пока туманный демон не оправился, мы даже успели дойти до окна. И жрецы своего бога успели вернуться…
…Райдан невольно схватился за меч, когда перед ним вдруг возникла из ниоткуда серая безликая фигура. Фигура подняла руки и показала знаком, что нет необходимости наставлять на нее оружие.
— Что тебе нужно? Кто ты? — спросил второй император, убирая меч. Сощурившись, он снова окинул своего гостя внимательным взглядом. — Ты Серый Призрак?
Фигура усиленно закивала и попыталась объясниться жестами, оставаясь безмолвной.
— Я не понимаю, — качнул головой Райдан.
Призрак досадливо мотнул головой, огляделся, вдруг резко приблизился к отпрянувшему императору, достал у того из нагрудного кармана тонкую прозрачную иглу и протянул раскрытую ладонь, прося руку темного повелителя. Райдан, не сводя с Призрака подозрительного взгляда, протянул свою руку. Гость повернул ладонь императора запястьем вверх и проколол плоть прозрачной иглой, которая тут же втянулась под кожу.
«Теперь мы можем разговаривать, — услышал император голос. — Но сейчас не до пустых слов. Ирдеса и Вана убьют!» Даже в безликом голосе Призрака было столько эмоций, что и тени сомнений не могло остаться в правдивости слов и искренности тревоги.
— Где? — коротко спросил император.
В ответ перед внутренним взором Райдана развернулась карта, на которой одна точка была отмечена ярко-алым. «Здесь! Торопитесь, Ирдес едва жив!» Призрак исчез и тут же зазвонил сотовый.
— Слушаю.
— Извините. У меня к вам несколько необычный вопрос… — послышался смущенный голос. — Не сочтите меня шутником, но… вы сына не теряли?
— Терял, — коротко ответил Райдан уже на бегу.
— Тогда я знаю, где вам его искать. Я врач…
Когда разозленный демон, очнувшись, приказал своим жрецам убить нас на берегу моря сейчас же, мне уже было плевать на все. Скандал с Ваном, Венди, поступившая, как наивный ребенок, а не Призрак, все произошедшее за последнее время вычерпало меня до капли, оставив только усталую пустоту. Немного же ты с меня получишь, мерзкий божок.
На берегу лежали три плиты, из которых торчали по четыре крюка, к которым нас и приковали. С эльфа содрали рубашку и венец.
— Знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется? — Я повернул голову, чтобы увидеть брата.
Ван тоже повернулся, поглядел на меня и улыбнулся.
— Кремовое пирожное. С клубникой, — уверенно сказал Апокалипсис.
— Ага, — кивнул я. — Эх, светлый, тебе всегда клыков не хватало…
— А тебе, темный, острых ушей… и перекрасить тебя в белый цвет — точно эльф бы получился.
— Тебе бы уши купировать, — хихикнул я. — Масть и так пойдет…
— Эх, гитару бы, еще хоть разок сыграть.
— И на дикий берег с близняшками и Легендой — всю ночь петь у костра.
— С Легендой можно в основном всю ночь пить у костра.
Кинжалы одновременно нанесли нам болезненные раны. Сгибы локтей, запястья, горло. Мне углубили нанесенные прежде раны и сделали новые. Туман на глазах становился осязаемым, обретая воплощение. А мы обменивались шутками и подколками, тихо смеялись, приветствуя смерть.
— Знаешь, Ван, если мы все-таки выживем… я клянусь больше никогда не перечить матери.
— А я — дедушке. Но едва ли… Ирдес?.. Крылатый…
Не могу больше тебе отвечать, брат, прости. Очень замерз… И даже уже почти не чувствую, как меня начинает пожирать этот мерзкий божок…
Ван еще что-то говорил, в чем-то каялся, о чем-то просил. Потом и он затих…
Крики, свист стали, яростное рычание и выстрелы не сразу дошли до моего почти потухшего сознания. Бред начался?.. Фамильный клич в исполнении отца я ни с чем не спутаю! С трудом открыв глаза, увидел злые лица рыцарей Тьмы.
Кровавое побоище закончилось достаточно быстро, большинство людей взяли живыми. Только десяток жрецов оказались оборотнями. Но рыцарей вроде бы в два раза больше?.. Эх, туман бы с глаз убрать да разглядеть все как следует. Туман?.. А почему пятеро рыцарей не могут преодолеть какую-то туманную стену, а?! Четверо рыцарей, одна леди. Если у всех мужчин-темных чешуя исключительно черного цвета (с вариациями от темно-серого до антрацитово-черного), то покров леди бывает всех цветов радуги, и поизящнее, чем у рыцарей… Алая чешуя и черно-бордовый ритуальный доспех подсказали мне, что та смутная фигурка — моя мать. И демон медленно убивает нас прямо перед ее носом!
Ну уж нет! Если умирать, то только не на глазах у собственных родителей!
— Ван… очнись… Апокалипсис… не смей подыхать, Ван!..
Он не отзывался, и мне показалось, что мой брат уже умер.
— Эгоист демонов, не смей вперед меня подыхать!..
Он только вздохнул. Жив еще, жив!..
Шрамы вдруг обожгло невыносимой болью. Опустив глаза, я попытался разглядеть, что происходит. Пять черных отметин превращались в раны. Тихий стон подсказал мне, что с Ваном творится то же самое. Чтоб ты нами подавился, тварь!
Не ветер… настоящий ураган снес стену тумана, словно… словно обычный туман! Гигант в снежном плаще накрыл нас обоих своей божественной дланью, и оковы рассыпались ржавой пылью. Ух ты, у меня предсмертные глюки!
— Как низко ты пал, Проклятый. — Голос Ветра выледенил воздух вокруг. — Ты уже даже детьми не брезгуешь?
— Тебя это больше не касается, Феникс. — Туман обрел форму получеловеческой фигуры таких же размеров, как у Ветра. — Ты больше не бог творения!
Феникс все еще держал нас под своей ладонью, стоя на коленях. Интересно, а агония уже наступила?! Видения все интересней…
— Ты ошибаешься. И ты поднял руку на моих детей.
— Ветер! А ты правда не бредовое видение?! — На всякий случай стоит поинтересоваться, так ведь? Пусть шепот едва различим, он услышит.
Опять от его улыбки мурашки по коже.
