— Конечно. — Эвиар улыбнулась, словно услышала заданный ребенком нелепый вопрос. — Я говорила с ним утром и уверена в его решении. Алла, пройдут жалкие пять-шесть десятков лет, и ты сама без всякой магии сумеешь убедить шестнадцатилетнего подростка, что черное — это белое. Поверь, мальчик уедет со мной.
Прежде чем продолжить наше повествование, следует ненадолго вернуться в прошлое и отклониться от основной линии событий. Речь пойдет о магах, так неосмотрительно попавших в поле деятельности гражданина Уральцева и от оной деятельности пострадавших. Принадлежа, как уже неоднократно упоминалось, к касте воинов, бедняги страдали достойными сожаления пробелами в прочих областях подготовки, в том числе и сферы разума. То есть заморочить трех, четырех, десяток людей они могли без труда, но вот с бо?льшим количеством уже возникали проблемы. Кроме того, силы их были истощены безуспешным противоборством с проклятием колдуна. Поэтому когда вызванный встревоженной раздающимися из зала криками администраторшей усиленный милицейский патруль застал избитых сектантов и пятерку слегка встрепанных «иностранных граждан», маги предпочли сдаться. Они оптимистично рассчитывали за ночь отдохнуть и составить новый план действий.
Как следует из предыдущего предложения, с отечественными реалиями они знакомы не были. Иначе понимали бы, что Россия — не Англия и порядки здесь другие.
После проведенных на нарах бессонных часов посланцы иноземной чародейской силы находились на взводе, и требовать от них хорошего поведения не стоило. Сначала многочасовое общение с неадекватными иеговистами (тех, к слову, из отделения прямиком отвезли в областную психушку), истощение магических сил, затем знакомство с русской тюрьмой… Неудивительно, что, завидев прогуливающуюся дханну и слабенькую принятую местного демона, они решили сорвать злость. Напрасно.
Со стороны силы казались неравными. Две дамы с собачкой успешно противостоят пяти сильным, крепким мужчинам разве что в кино, в современных голливудских боевиках. В жизни чудеса происходят редко. Природа предназначила мужчине воевать и охотиться, открывать неизведанные земли и возвращаться издалека тяжело нагруженным добычей. У женщин иные функции. Поэтому в прямом столкновении слабый пол в большинстве случаев оправдывает свое прозвище и проигрывает грубой волосатой силе.
Тем не менее сейчас расклад был иным, пришлые чародеи нападать не спешили. Понимали, чем может для них закончиться драка. Они подошли к Эвиар, желая не столько спровоцировать, сколько напугать, выказать серьезность намерений. Вот и выказывали.
— Ты напрасно считаешь себя неуязвимой, — давил то ли самый сильный, то ли самый наглый маг. Крейцер. — На твоих землях уже стоят наши храмы.
— Предлагаешь разрушить? — заинтересованно склонила голову набочок демоница.
— Попробуй. Мигом рабов лишишься. Кажется, твоего принятого недавно выбрали мэром? Говорят, мэров здесь часто стреляют. Дикая страна — как были варварами, так варварами и остались.
— Сказываются свежие впечатления? Или ты пытаешься мне угрожать, смертный?
— Всего лишь предупреждаю.
— Значит, ты слабак и трус, — сделала вывод Эвиар. — И прислушиваться к твоим словам у меня причин нет.
На скулах у мага заиграли желваки. Стоявший позади коллега положил ему руку на плечо, успокаивая, но говоривший первым резким движением сбросил ее вниз. Если раньше он играл, следуя задуманному сценарию, то теперь, получив тяжелое оскорбление, за речью следить перестал. Работа превратилась в личное дело.
— Наступит день, нечисть, и мы уничтожим вас всех. Спалим дотла, пепел развеем над текущей водой, а скрижали с именами выбросим за пределы мира. Радуйся, пока можешь.
— Нечто подобное я слышала от основателя вашего ордена, — трагически заломила руки дханна. — Как раз перед тем как его превратили в одного из младших прислужников Замка Бури.
— Ложь! Иоанн Гамбургский погиб в бою, прикрывая отход…
— Не отход, а бегство.
— …в страны Нового Света!
— Не спорю, — примирительно улыбнулась Эвиар. — Погиб. Просто магом он был сильным, вот глава и решил, что Иоанн заслуживает чести попасть туда, куда всю жизнь стремился. Правда, в несколько отличном от предполагаемого качестве, ну да ладно. В конце концов, надо же кому-то чай разливать и пыль вытирать!
Маги с растерянностью переглядывались. Их лидер в ужасе отшатнулся:
— Я не верю тебе! Ты лжешь!
— Зря. Впрямую мы обманываем крайне редко. — Демоница в задумчивости постучала изящным пальчиком по губам. — Ты угрожал моему принятому, оскорбил меня и обвинил во лжи… Два раза или три? А! Еще ты поставил под сомнение силу хозяина сей земли, в самом начале речи. Точно три. — Она с довольной улыбкой потянулась, словно кошка, получившая вожделенную игрушку. Обернулась к слегка напуганной Алле и объяснила: — Дурацкая традиция, но ничего не поделаешь. «Правило трех речей» даже в Соглашении прописано. Теперь я имею полное, абсолютно обоснованное право наказать оскорбившего меня смертного. Ноночка! Ноночка!
Смешно перебирая короткими лапками и бешено виляя хвостиком-прутиком, такса засеменила к хозяйке. «Собачья почта» у придорожного столбика осталась прочитанной не до конца, однако чего не сделаешь ради любимого существа! Подбежав, Ноночка радостно запрыгала, норовя лизнуть присевшую Эвиар в лицо и жалуясь на долгую трехминутную разлуку. Демоница засюсюкала в ответ:
— Хорошая моя, лапушка, хорошая собачка. Какая ты красивая, какая умница… Сделай мне приятное. Сделаешь?
Судя по виду собаки, она была готова хоть сейчас мчаться бороздить просторы космоса. Только прикажи, хозяйка.
— Видишь плохого дядю? — Эвиар развернула таксу в нужном направлении. — Очень плохой. Очень. Взял и обидел девушку, то есть меня, ни с того ни с сего. Куси его, Ноночка, куси.
— Да что за бред…
Эти слова оказались последними произнесенными слишком многое позволившим себе Крейцером. Демонице не следовало угрожать, и уж тем более не следовало ее злить. Позднее Шурик скажет Алле, что его кузина поступила в каком-то смысле даже милосердно или просто не желала подставлять хозяина. Она многое могла бы сотворить с оскорбителями. Многое, но ограничилась простым убийством.
Такса деловито подбежала к магам, остановилась, коротко тявкнула. Позднее Алла пыталась восстановить дальнейший ход событий и не смогла. Все произошло невероятно быстро, можно сказать, за один такт. Голова Ноночки вдруг увеличилась в размерах, превратившись в одну зубастую пасть, эта пасть сверху навалилась на оторопевшего чародея… Звонко клацнули клыки.
Прежде чем свидетели успели моргнуть, на асфальте вновь стояла маленькая собачонка породы «быть шлангом круто». Чего-то жевала, поглядывая на оставшуюся четверку магов.
— А вы мне ничего не хотите сказать?
Губы демоницы раздвинулись в широкой улыбке. Очень широкой. От уха до уха. Белоснежно блеснули зубы-иглы.
— Нет? — с легкими нотками сожаления прокомментировала ошарашенное молчание, последовавшее за ее вопросом, Эвиар. — Жаль, очень жаль. Впрочем, нам все равно пора. Ноночка!
Маги дернулись. Алла почувствовала, что еще немного — и упадет в обморок. Такса вытянула шею, с усилием проглотила нечто во рту и с готовностью, бешено виляя хвостиком, посмотрела на хозяйку. Дескать, жду дальнейших указаний.
— Идем домой. Хватит, милая. — Такса торопливо подбежала, поставила передние лапы на колено дханне, пачкая белоснежные брючки, и жалобно заскулила. — Нет-нет! Никаких «на ручки»! Немаленькая уже, сама беги. Сама! Я кому сказала! Ох, горе ты мое…
Подчас расставаться тяжело. Друзья уходят, оставляя за собой кусок сердца — метафорически, разумеется — и не зная, встретятся ли вновь. Добрые чувства остаются лишь в памяти, постепенно
