— Да, ладно вам, кончайте смеяться. Может, у него болезнь такая, как же ее? Ну, когда мужики увлекаются дамами гораздо старше себя. Муж — то ревнивец у нее хотя бы есть?
— Есть. На стройке прорабом работает. — Сказал Рокотов.
— Ну, что ж! Тянет она по нашему мнению на его любовницу или нет, свидетельские показания принимать придется.
— Не придется, Андрей Константинович. — И ребята, которых уже было не остановить, снова дружно засмеялись.
— Это было вчера! — сказал Рокотов. — А сегодня все изменилось. Полищук позвонил с утра и сообщил имя своей истиной любовницы. Это бывшая его однокурсница Елена Станиславовна Кононенко, а ныне Забродская, — жена декана факультета МГУ.
— Ну надо же! — присвистнул Камушев. — И как Полищук решился это обнародовать, если у нас его версия со свидетельницей в общем-то прокатила? Его старушка что ли отказалась подтвердить показания?
— Нет! Все гораздо смешней!
— Да, куда уж смешней, у вас и так рты не закрываются.
— Сегодня ночью муженек, уехавший вроде бы на дачу, внезапно вернулся и застал голубков аккурат в своей профессорской пастели.
— Выходит горе — преподаватель больше преподавателем не будет? — покачал головой Камушев.
— Похоже на то! — сказал Забелин. — По крайней мере, на кафедре философии МГУ его точно теперь никто не увидит, чего и желал покойный профессор Ларионов.
— Так, так! Значит, Полищука из круга подозреваемых выводим! — подытожил Камушев. — А ну — ка, братцы, давайте успокоимся уже и оставим горе-любовника в покое. Полковник меня теребит, а дела, между тем, почти не продвигаются.
Рассаживайтесь-ка и будем думать.
Оперативники загремели стульями, и вскоре в кабинете установилась обычная рабочая обстановка.
— Итак! — начал Камушев. — Что мы имеем на сегодняшний день?
— Не густо, как и раньше. — Констатировал капитан Забелин.
Камушев бросил на него строгий взгляд, дабы не перебивал.
— Круг подозреваемых в лице Белова Леонида Викторовича и Полищука Валентина Романовича, сузился. Значит, по убийству Беловой и Ларионова у нас, практически, ничего нет! Конечно, мы еще подождем соседей, криминалистов, может кто-то и раскачается, но увы, это, как вы сами понимаете, все равно, что ничего! И теперь, в цепи убийств, Ларионов, Белова, Самохин, якобы связанных между собой, хотя, может и не связанных, нам придется идти с обратной стороны. Одним словом, начать с Самохина. Там, похоже, есть, что нарыть. У нас на крючке, по крайней мере, его основной компаньон Бережной, который напрямую связан с бандитами. Вот и возьмемся за эту версию в полную силу, а там, как знать, Софья Максимовна родственница Самохина, может и до нее каким-то образом волна докатится с этой стороны, а потом, может, и до Ларионова, раз он ее ближайший друг, да такой, что почти, как родственник.
Что там у нас с фотографиями, Игорек? — обратился он к капитану Забелину.
— Готовы, товарищ майор.
— Вот и начнем атаку на Бережного. Прямо сегодня.
….Звонок застал Бережного как раз перед выходом из офиса. Он собирался съездить на пару часов в рекламное агентство.
Секретарша окликнула его, уже спускающегося вниз по лестнице.
— Анатолий Петрович, Вас срочно из милиции спрашивают.
Анатолий с раздражением покрутил пальцем у виска, укоряя девушку, и злобно прошептал.
— Ты, что, не могла сказать, что я уехал? Застрянешь тут сейчас с их разговорами, а у меня, между прочим, в агентстве время назначено.
— Но они сказали что-то срочное, и если вы еще не успели отъехать, просили вернуть.
— Они на проводе?
— Да.
Анатолий вернулся в приемную и взял трубку.
— Анатолий Петрович, Вам необходимо сейчас же подъехать к нам в отделение. — Сообщил ему майор Камушев
— Но я сейчас не могу. У меня время в агентстве назначено.
— Агентство подождет. — Строго сказал майор. — Придется Вам перепланировать свою поездку.
— А, что, собственно, случилось? К чему такая срочность?
— Анатолий Петрович, я жду Вас в отделении через сорок минут. Надеюсь, за это время Вы вполне сможете туда добраться.
По дороге Анатолий связался с Квычей и сообщил, что его срочно вызывают в милицию. Доложил о строгости тона майора и о непринятии со стороны органов никаких возражений на его неявку.
— Хреновы, похоже дела! — предположил Квыча. — Но ты, Толян, не забывай о нашем вчерашнем разговоре. Гляди, не вздумай расколоться, понял?
— Да, понял я, понял! Господи! Чего десять раз одно и то же напоминать?
— Ладно, давай, не дрейфь там! — подбодрил его Квыча напутственно и отключил телефон.
Он добрался до отделения через полчаса. Дежурный капитан доложил Камушеву о его прибытии, и Анатолий направился в кабинет на второй этаж.
— Здравствуйте еще раз, Анатолий Петрович. — Поприветствовал его Камушев. — Присаживайтесь.
В кабинете находился капитан Забелин и старший лейтенант Рокотов.
Анатолий, присев на стул, почувствовал тревожный холодок в области затылка возникший под пристальными взглядами оперативников.
— Анатолий Петрович, не удалось ли Вам выяснить, к кому из ваших сослуживцев приезжал Квычкин, — спросил его Камушев.
— Нет пока.
— А не к Вам ли он наведывался?
— Ко мне? — Нет!
— Зря Вы так утверждаете, Анатолий Петрович. — Ухмыльнулся майор. — Нам ведь сразу рассказала об этом секретарша Самохина. Она видела из окна приемной, как на следующий день после убийства Самохина, Вы садились в машину Квычкина, и никуда не отъезжая, просидели там минут двадцать. И вот, чтобы проверить, верна ли ее информация, мы попробовали проследить за Вами.
Капитан Забелин достал из папки фотографии и показал их Бережному.
Анатолий, взглянув на снимки, где он был сфотографирован с Квычей, почувствовал, как его лицо делается пунцовым.
— Нам известно также, что Вы разговаривали с Квычкиным по телефону после нашего ухода. — Продолжал майор. — Покажите — ка свой телефончик, Анатолий Петрович.
— Что? — не понял Бережной
— Телефон покажите, мобильный. — Пояснил ему Рокотов. — У Вас там наверняка забит номер Квычкина.
Анатолий дрожащей рукой достал мобильник и протянул его майору.
— Саша, посмотри. — Попросил майор лейтенанта, который тотчас же выхватил телефон из рук Бережного и принялся перелистывать номера абонентов.
— Вот, пожалуйста. — Он положил мобильник перед Камушевым.
— Анатолий Петрович, давайте-ка расскажите нам все без лишних препирательств. Я догадываюсь,
