артиллерия. В какой-то мере это компенсировало низкую активность авиации. Маршал Василевский особо отметил это в своих воспоминаниях: «Замечу попутно, что Восточно-Прусская операция по расходу боеприпасов вообще не имела себе равных среди всех операций в истории войн. Два фронта получили 13,3 млн снарядов и мин, 620 млн патронов, 2,2 млн ручных гранат. Только за 13–14 января войска 3-го Белорусского фронта израсходовали более 1000 вагонов основных номенклатур боеприпасов, а войска 2-го Белорусского лишь за 14 января – свыше 950 вагонов. Всего же оба фронта израсходовали более 15 тыс. вагонов боеприпасов»[103]. Другой вопрос, что в условиях Второй мировой войны артиллерия не решала исход сражения, а лишь создавала условия для последующего боя пехоты.
В целом Восточная Пруссия стала своего рода гигантским «фестунгом», пожалуй, самым большим в истории Второй мировой войны. Будучи окружена и отрезана от сухопутного сообщения с остальной Германией, она тем не менее длительное время держалась в изоляции, приковывая к себе достаточно крупные силы Красной Армии.
Часть четвертая
НА РАССТОЯНИИ ВЫТЯНУТОЙ РУКИ
Сражение за плацдармы. Раунд второй
Командующий 9-й немецкой армией генерал Бюссе в силу своего положения был информирован о готовящемся «Солнцестоянии». Под шумок большого контрудара вполне можно было атаковать плацдармы с некоторой надеждой на успех. 11 февраля 1945 г. Бюссе направил в войска приказ на ликвидацию советских плацдармов с конечной целью образовать линию фронта по западному берегу Одера. В результате реорганизации 9-й армии дивизия «Курмарк» и отдельные части, противостоявшие войскам 4-го и 28-го гвардейских корпусов от Кица до Франкфурта, были переданы под управление штаба XI танкового корпуса СС. В период с 6 по 17 февраля в состав корпуса прибыли четыре полка, сформированных из унтер-офицерских школ («Кампфшуле») в Дрездене, Потсдаме, Вене-Нейштадте и Вецларе. Вечером 17 февраля в распоряжение Бюссе прибыла еще одна пехотная дивизия – 712-я, ранее действовавшая против 1-го Украинского фронта.
Танки «Пантера» готовятся к атаке плацдармов. Март 1945 г.
Однако запланированное контрнаступление 9-й армии не состоялось. Унтер-офицерским школам пришлось пойти в бой на новом участке: 12 февраля Одер форсировала 69-я армия. В 16.00 без артиллерийской подготовки части армии форсировали замерзший Одер и ворвались в Лебус, разметав растянутые по фронту части «Кампфшуле Дрезден» и перерезав железную дорогу, идущую из Франкфурта-на-Одере в Кюстрин. Было образовано два плацдарма. Первый, основной, создали части 61-го стрелкового корпуса, а второй, поменьше, южнее первого – части 25-го стрелкового корпуса. Северный плацдарм образовали 247-я стрелковая дивизия генерал-майора Г.Д. Мухина и 370-я стрелковая дивизия полковника П.С. Гавилевского, южный – 77-я гв. стрелковая дивизия Героя Советского Союза генерал- майора В.С. Асколепова. Уже к середине дня 12 февраля на северный плацдарм было переправлено десять стрелковых батальонов, тридцать три 45-мм пушки, семнадцать 76-мм полковых пушек, тридцать 76-мм дивизионных пушек, сотня минометов, 5 танков Т-34, 1 ИС и 22 СУ-76. На южном плацдарме к середине дня 12 февраля было четыре батальона пехоты, девять 45-мм пушек, пять 76-мм полковых пушек, четырнадцать 76-мм дивизионных пушек.
Несмотря на утверждения немцев о переправе через Одер 30–50 танков, поддержка плацдармов бронетехникой была довольно скромной. На южном плацдарме танки и САУ вообще отсутствовали. На северный плацдарм к 13 февраля были переправлены 14 танков Т-34 68-й танковой бригады подполковника П.М. Бордюкова, из них 3 вскоре были подбиты. Всего в составе 68-й танковой бригады на 13 февраля было 55 танков, из них в строю – 20 Т-34 и 2 КВ-1С. Еще 33 танка бригады требовали капитального и среднего ремонта[104]. Кроме того, на плацдарм был переправлен один танк ИС из состава 33-го отдельного гвардейского тяжелого танкового полка полковника Н.П. Татаренко. Всего в составе полка числился 21 танк, из них в строю – 11. Один танк был на западном берегу р. Одер, 4 танка в районе переправы, 6 танков были сосредоточены в районе Треттина[105] . К 16 февраля на плацдарме было 23 танка Т-34 68-й танковой бригады, 1 танк ИС 33-го тяжелого танкового полка и 2 °CУ-76 двух самоходных артполков.
Далее события развивались по стандартному сценарию: немцы попытались наспех организованным контрударом сбить советские войска с нового плацдарма. Для атаки привлекалась пехота только что прибывшей «Кампфшуле Вецлар» и танки «Курмарка», высвобожденные стабилизацией обстановки на плацдарме 8-й гв. армии. Что интересно, авиационную поддержку контрудара обеспечивала эскадрилья истребителей Ме-109, а не штурмовики или бомбардировщики. Артиллерийская подготовка предусматривалась длительностью 30 минут. Начавшееся в 10.00 18 февраля наступление на Лебус после продвижения на 1,5 км остановилось под огнем советских войск. К 22 февраля на северном плацдарме находились 14 СУ-76 из 1206-го самоходно-артиллерийского полка, 12 СУ-76 из 1221-го самоходно- артиллерийского полка, 5 танков ИС-2 из 33-го тяжелого танкового полка и 19 танков из 68-й танковой бригады. Еще один захваченный советскими войсками плацдарм был сохранен.
После интенсивного обмена ударами в начале февраля сражение за плацдармы стало затихать. С 15 февраля 8-я гвардейская армия прекратила дальнейшие попытки развить наступление и закреплялась на достигнутом рубеже. Одной из причин было то, что во второй половине февраля и начале марта составлявшая ядро XI корпуса СС дивизия «Курмарк» была существенно усилена в артиллерийском отношении. На 15 февраля «Курмарк» насчитывал 4559 человек (136 офицеров, 18 чиновников, 971 унтер- офицер и 3434 рядовых, в том числе 128 «хиви»)[106]. Соединение имело всего один танко-гренадерский полк двухбатальонного состава. Однако «Курмарк» был усилен дивизионом 100-мм пушек, дивизионом реактивных установок, полком тяжелых зениток, двумя 280-мм железнодорожными орудиями К5. Также в этом районе действовал 404-й народно-артиллерийский корпус. Всего «Курмарк» поддерживался более чем 250 орудиями, обильно снабженными боеприпасами (что само по себе было необычно для этого периода войны). Участвовавшие в боях у Рейнтвейна ветераны Первой мировой войны сравнивали артиллерийский огонь с бомбардировкой форта Дуомон под Верденом в 1916 г.
Помимо традиционных средств борьбы немцами было использовано против плацдармов новейшее вооружение. 1 марта 1945 г. Гитлер лично приказал полковнику Баумбаху, занимавшему в то время должность генерал-инспектора бомбардировочной авиации, нанести удары по переправам через Одер и Нейсе. Баумбах ранее командовал 200-й «секретной» бомбардировочной эскадрой. 6 марта переправы были атакованы самолетами «Дорнье-217» из 200-й эскадры с помощью управляемых ракет «Хеншель-293». По донесениям летчиков, им удалось поразить мост у Геритца (плацдарм 8-й гв. армии). Ранее ракеты «Хеншель-293» применялись преимущественно против кораблей союзников. Одна из ракет, упавшая в воду, вызвала живейший интерес со стороны руководства советских ВВС. Последовала настойчивая просьба в адрес саперов 8-й гв. армии извлечь ракету и организовать ее доставку в Москву.
Два дня спустя та же переправа у Герица была атакована сцепками типа «Мистель». Аэросцепки были еще одним «чудо-оружием» Третьего рейха, использованным совсем не по назначению и не оказавшим ожидавшегося влияния на ход боевых действий. Аэросцепка представляла собой скрепленные специальным кронштейном истребитель (Ме-109 или ФВ-190) и бомбардировщик Ю-88. На месте пилотской кабины Ю-88 закреплялась кумулятивная боевая часть весом 3,5 тонны, бомбардировщик не имел экипажа и управлялся пилотом истребителя. При подлете к цели самолеты расцеплялись, самолет-снаряд таранил цель, а истребитель возвращался на базу. Сцепка получила официальное наименование «Бетховен-Герат», но осталась в истории под придуманным летчиками прозвищем «Мистель» (рождественское украшение). Необычное сооружение весило около 20 тонн и могло использоваться только с бетонных взлетно- посадочных полос. Первоначально предполагалось использовать «Мистели» для ударов по английскому флоту и по советским промышленным предприятиям (операция Eisenhammer). Однако отчаянное положение на фронтах заставило использовать «Мистели» для ударов по переправам, где их кумулятивная боевая часть была совершенно бесполезна.
Аэросцепки типа «Мистель» на аэродроме. Фотография наглядно демонстрирует, что экзотические «Мистели» существовали не в единичных экземплярах, а применялись Люфтваффе относительно массово.
