Игорь Геннадиевич Ермолов
Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и больше виками
Введение
Как жили наши соотечественники в период оккупации? Ответ на этот вопрос мы тщетно будем искать в многочисленной литературе, выпущенной в нашей стране в послевоенные годы. Разумеется, в книгах о войне встречаются описания периода оккупации, положения россиян, оставшихся по ту сторону фронта. Но выглядят эти письмена по меньшей мере странно. Подчас даже неправдоподобно. Так, всегда принято было считать, что население либо единодушно поддерживало партизанское движение, либо стонало под игом оккупантов, было ими убиваемо, мучимо. Да, прислуживали гитлеровцам немногочисленные предатели – какие-то старосты, полицейские. Однако это были одиночки, чаще из числа пьяниц, лодырей, уголовников…
Почему же на события, связанные с оккупацией, существует столь упрощенный взгляд? Да и сама Вторая мировая война, хотя и окончилась сравнительно недавно, до сих пор остается малоизученным событием отечественной истории. Причина заключается в том, что эта война совпала по времени с апогеем сталинской тирании, в результате многие ее негативные моменты, как в сталинские времена, так и в последующие десятилетия, тщательно скрывались или ретушировались, а позитивные – утрировались. В итоге написанная под идеологическим прессом тоталитарного режима история Второй мировой представляет ряд ее событий не такими, какими они были в действительности, а такими, какими их хотелось бы видеть существовавшему в СССР строю.
Хотя политика нашего государства за последние годы претерпела ряд позитивных изменений, вылившихся в пересмотр официального отношения к ряду событий советского периода, историческая оценка некоторых моментов военных лет фактически не сдвинулась с мертвой точки, в целом оставшись такой, какой она была в сталинские времена. Все, что не вписывалось в прокрустово ложе официальных догм, было принято считать очернительством истории. Идеологический запрет объективно освещать все то, что могло бы поколебать штампы о морально-политическом единстве советского народа в Великой Отечественной войне {1}, привел к тому, что отечественные авторы на протяжении десятилетий оставляли тему сотрудничества наших сограждан с внешним врагом за рамками исследований. Между тем можно согласиться с немецким историком К. Г. Пфеффером, что «немецкие фронтовые войска и служба тыла на Востоке были бы не в состоянии продолжать борьбу в течение долгого времени, если бы значительная часть населения не работала на немцев и не помогала немецким войскам». Следовательно, игнорирование такой важной проблемы, как коллаборационизм, создало брешь в истории Второй мировой войны, в результате некоторые ее страницы были и остаются труднодоступны для понимания и правильного научного осмысления. К таковым можно отнести экономику, инфраструктуру, религиозную жизнь, судебную и правоохранительную системы на оккупированных территориях СССР, особенности оккупационного режима и самоуправления, созданного с ведома оккупантов на временно захваченных территориях, партизанского движения.
Для читателей этой книги будет полной неожиданностью, что советские граждане, оставшиеся за линией фронта, в ряде случаев вели довольно нормальную и сносную жизнь. В частности, сами осуществляли самоуправление своими населенными пунктами, были защищены от уголовников и прочих нарушителей порядка, могли отстаивать свои права в суде. В случае болезни имели возможность обратиться за медицинской помощью, а по выходным – сходить в кино, в театр, в музей. А подрастающее поколение могло продолжать получать не только школьное, но и профессиональное образование. Конечно, права наших сограждан в период оккупации были ограничены, но тем не менее с приходом немецкого солдата жизнь на оккупированных территориях не остановилась. Разумеется, жить под пятой нацистов было невозможно без сотрудничества с ними. И каждый, кто вел какую-то разрешенную германскими властями деятельность, по терминологии сталинского правительства считался «изменником», «немецким прихвостнем», «врагом народа». Между тем в ходе Великой Отечественной войны оккупации подверглись, если не брать Прибалтику, территории пяти союзных республик. Только в РСФСР были полностью или частично оккупированы двенадцать краев и областей. Причем за линией фронта оказалось около 40 % населения Советского Союза. Общее количество населения СССР, вынужденного прожить под гитлеровской оккупацией два, а то и три года, составило не менее 80 млн человек, из них населения РСФСР – около 30 млн человек. В ходе этого среди части населения РСФСР возникло такое явление, как коллаборационизм (от франц. collaboration – сотрудничество, совместные действия), под которым следует понимать любую форму добровольного сотрудничества с врагом в ущерб интересам своего государства, проявившуюся в период военных действий. Особое место в ряду известных форм коллаборационизма является его проявление в гражданской сфере.
Гражданский коллаборационизм – термин в исторической науке новый, до сих пор даже не упоминавшийся в специальных работах – отечественные авторы предлагали иную классификацию форм сотрудничества с противником[1]. Гражданский же коллаборационизм – термин собирательный. Он представляет собой сотрудничество советских граждан с оккупантами в административной, экономической и идеологической сферах. Сотрудничество наших сограждан с противником в гражданской сфере стало довольно масштабным. Так, если в военных коллаборационистских процессах, то есть вооруженной борьбе против своего правительства, приняло участие, по различным оценкам, от 1 до 1,5 млн советских граждан, то в гражданской сфере с оккупантами сотрудничало около 22 миллионов граждан СССР[2].
В данной книге к гражданским коллаборационистам периода Великой Отечественной войны отнесены следующие категории советских граждан:
1. Сотрудники органов местного самоуправления, созданных на оккупированных территориях СССР и способствовавших проведению «восточной» политики гитлеровской Германии.
2. Руководители, технический персонал и работники промышленных и торговых предприятий, работа которых была направлена на удовлетворение потребностей как местного населения, так и германской армии.
3. Сотрудники органов полиции, судов и учреждений юстиции, созданных с целью поддержания так называемого нового порядка.
4. Работники сферы обслуживания, здравоохранения и социального обеспечения, образования, культуры, деятельность которых в той или иной мере способствовала осуществлению интересов Германии в занятых областях Советского Союза.
5. Служители религиозных культов, в той или иной мере способствовавшие осуществлению оккупационной политики.
6. Идеологи, пропагандисты, основатели и участники различных партий и движений антисоветского толка, журналисты, авторы листовок, воззваний, а также иные лица, так или иначе участвовавшие в идеологических мероприятиях, обосновывавших сотрудничество советских граждан с нацистами.
Что касается историографии проблемы, содержащиеся в различных трудах советского периода эпизодические упоминания о сотрудничестве граждан СССР с врагом вовсе не раскрывают данную тему, так как авторы изданий были вынуждены преподносить коллаборационизм не иначе, как в рамках идеологии того времени[3]. То же можно сказать об анализе всего спектра причин возникновения и развития гражданского коллаборационизма.
В качестве исследователей зачастую выступали не профессиональные историки, а журналисты, военные, юристы, сотрудники органов госбезопасности. В их трудах говорится не столько о коллаборационизме, сколько о коллаборационистах, то есть об отдельных личностях, одиночках, вставших на путь сотрудничества с врагом. В этом просматривается попытка указать на коллаборационизм не как на явление, а скорее как на недоразумение, крайне несвойственное советскому народу[4], а также преуменьшить масштабы коллаборационизма, сделать его незаметным на фоне массового патриотизма народов СССР в годы войны. Некоторые авторы указали, что в период оккупации с гитлеровцами хотя и сотрудничали русские, никакого отношения к советскому народу они не имели, так как значительная их часть была из эмигрантов, носителей белой идеи. Так, Л. В. Котов указал, что «на руководящие посты в этом аппарате (в органах местного самоуправления. –
