Из частных предприятий производственной сферы в Курске действовали валяльно-войлочные производства, сапожные, слесарные, швейные, ремонтно-пошивочные, портняжные мастерские[645]. Они различались прежде всего объемом производства. Так, кооперативные предприятия, организованные в форме товариществ, насчитывали несколько десятков рабочих, их месячный оборот достигал нескольких десятков, а то и сотен тысяч рублей.
Так, в Курске 9 февраля 1942 г. открылась портняжная мастерская В. М. Дубовского. Количество работников достигло 50 человек, месячный оборот составлял 23–30 тысяч рублей. 5 ноября 1941 г. образовалось товарищество «Комета» с 10 рабочими. Уже через две недели оно восстановило мукомольное производство, а к июню 1942 г., помимо мукомольного, работали паточный, кондитерский, крупорушечный, просорушечный, овсорушечный, мыловаренный, замазочный, свечной цеха, планировалось открытие новых. Штат сотрудников к этому времени вырос до 58 человек[646]. В декабре 1941 г. образовалось товарищество «Эпоха», специализировавшееся на выпуске жестяных изделий. К июню 1942 г. его оборот составил 50 тысяч рублей, рост объема производимой продукции достиг к этому времени 520 %. Однако к декабрю 1942 г. оборот «Эпохи» упал до 14,5 тысячи рублей[647]. Товарищество «Богатырь» образовалось в декабре 1942 г., быстро расширяя объем производства, в связи с чем горуправа уже 24 июня 1942 г. передала товариществу мыловаренный завод. На июль 1942 г. месячный оборот «Богатыря» достиг 940 тысяч рублей, штат сотрудников составлял 200 человек[648].
В райцентрах оккупированных областей повсеместно открывались частные мастерские, ориентированные на удовлетворение местных потребностей. Во многих из них работал один лишь хозяин, иногда – несколько наемных рабочих. Так, в городе Фатеж Курской области местные предприниматели открыли производство фруктовых вод, сапожные, жестяные, веревочные, столярные мастерские[649]. В пределах города Торопец на начало 1942 г., в соответствии с разрешениями, выданными горуправой, открылось и действовало десять частных мелких предприятий: кузница, две парикмахерские, обозно-бондарная, столярная, жестяная, две слесарные, сапожно-валяльная, портняжная мастерские. Причем большинство из них располагалось в частных домах или надворных постройках их владельцев[650]. Во многих крупных городах и райцентрах количество мелких кустарных предприятий увеличивалось на протяжении всего периода оккупации[651].
Ряд частных предприятий также работал исключительно на нужды германской армии. Ярким примером является валяльная мастерская в городе Рославль, поставлявшая валенки для военнослужащих вермахта[652].
Важной особенностью частных предприятий были гораздо лучшие, по сравнению с муниципальными, условия труда и обеспечение рабочих и служащих. Так, месячная зарплата мастеров портняжной мастерской В. М. Дубовского составляла 650–700 рублей, а рабочие товарищества «Комета» помимо зарплаты получали бесплатные завтраки[653].
По свидетельству дочери бывшего депутата Государственной думы Е. А. Скрябиной, введенному в научный оборот Б. В. Соколовым, большая часть населения Пятигорска приняла оккупацию именно по той причине, что немцы предоставили полную свободу частному предпринимательству: «Процветают не только частные предприятия, но даже и отдельные коммерсанты: они пекут пирожки и продают их на рынках, предлагают свою продукцию в рестораны и кафе, работают в тех же ресторанах официантами и поварами, торгуют квасом и минеральной водой»[654].
В то же время в ряде случаев отдельные категории граждан по распоряжению городских и районных управ переводились в разряд частных предпринимателей в принудительном порядке. Так, на территории Калининской области, вероятно, там, где имелись крупные водоемы, был запрещен лов рыбы без регистрации в качестве частного предпринимателя в горуправе. У лиц, осуществлявших лов рыбы без регистрации, органами полиции отбирались все снасти с передачей их в собственность районной или городской управы[655]. Лица, получившие соответствующие разрешения управ, могли рыбачить с использованием снастей, указанных в разрешении. Весь улов рыбы подлежал сдаче в управу за наличный расчет[656].
В таком же положении оказывались граждане, которым удалось получить лошадей после раздела колхозного имущества. Только по городу Торопец горуправой на середину октября 1941 г. было зарегистрировано 95 частных возчиков[657]. У лиц, осуществляющих частный извоз без регистрации, лошади изымались органами полиции и поступали в собственность районной или городской управы[658]. Возчики, помимо частного извоза, могли быть задействованы как немецкими комендатурами, так и органами местного самоуправления в обязательных работах[659]. Данных об оплате этого вида работ в соответствующих документах не содержится.
В условиях оккупации повсеместно возобновилась торговля, которая делилась на три сектора: муниципальный, находящийся в ведении городских и районных управ, ведомственный, представляющий собой торговые точки, принадлежащие предприятиям, и частный, торговые точки которого находились во владении физических лиц. Что касается муниципального сектора, следует отметить его сокращение по сравнению с довоенным. Выразительным примером в этом отношении является Торопецкий район Калининской области, где до войны работало 37 постоянных торговых точек (магазинов и ларьков) и 10 сезонных ларьков с мороженым и прохладительными напитками[660]. В период оккупации, на конец 1941 г., по городу числились 4 торговые точки, находящиеся в ведении горуправы: лавка для продажи частей к сельхозмашинам, 3 продуктовые лавки, железная лавка[661]. Еще 33 торговые точки были разбросаны по территории шести волостей района – по 4–7 торговых точек на волость[662].
Ассортимент товаров был довольно скудным, отражающим как производственные мощности того периода, так и материальный уровень населения. Так, в магазинах Западнодвинского района Калининской области ассортимент составлял три основных вида товаров: рожь, сливочное и растительное масла. Лишь иногда на магазинных прилавках появлялась соль, считавшаяся дефицитом[663]. Несмотря на это, спрос на товары был высоким. Так, выручка только одного магазина в Западнодвинском районе (поселок Старая Торопа) за ноябрь 1941 г. составила 5410 рублей[664].
Источником поступления товаров было местное население, сдававшее в продовольственные торговые точки продукты питания по резко заниженным ценам. Так, в упомянутом Западнодвинском районе рожь принималась от населения по цене 30 копеек за килограмм, а продавалась по 2 рубля за килограмм – русским покупателям, по 1 рублю за килограмм – немецкой комендатуре [665]. Местные жители сдавали в магазин в основном рожь, сливочное масло, в редких случаях – свиное сало[666].
Некоторую специфику возымела расцветшая в период оккупации рыночная (базарная) торговля. Так, обесценивание советских денег и непопулярность немецкой оккупационной марки породили натуральный товарообмен[667], который стал возможен лишь при базарной торговле. Базары в большинстве областей действовали, как правило, по воскресным дням, и не повсеместно, а в райцентрах и городах не районного подчинения, ввиду чего базарная торговля в основном была оптовой. В ряде районов, в частности на территории Орловской области, торговать на базаре можно было лишь по разрешению. Для этого сельские старосты получали в районных управах пропуска и справки для поездки на базар крестьян своих населенных пунктов. В справке, кроме того, указывался перечень продуктов, вывозимых для продажи[668]. Делалось это, очевидно, с целью недопущения хищения и сбыта продукции «общинного хозяйства». Базарной торговлей пользовалось как местное население, так и германские и венгерские военнослужащие, которые в условиях дефицита выносили на базар товары первой необходимости, обменивая их на сельхозпродукты. Так, 1 кг соли стоил 1 литр сливочного масла, 1 коробка спичек – несколько яиц (точное количество в документах не указывается, очевидно, в связи с изменчивым обменным курсом)[669] .
Известны случаи разгона базаров немцами и вспомогательной полицией ввиду опасности их использования агентурой партизан и советским подпольем. При разгоне базаров вынесенные для продажи
