В 1864 году два мичмана Российского Императорского флота заехали на несколько дней в родные места перед откомандированием к месту службы.
Жаль что бабуля не дожила до этого славного дня, когда нас провожали всем миром в столицу в сам Санкт Петербург, как было указано в наших предписаниях.
В Питере, однако, мы надолго не задержались, а небольшим пароходиком были доставлены на Ладожский военно-морской полигон, где снова продолжили обучение.
Надо сказать, что когда я выучился бегло читать, то 'проглотил' все книги, которые касались морской тематики, в библиотеке училища мне удалось изрядно эти знания пополнить. Сейчас же всё ранее читанное меркло перед теми схемами и чертежами, которые нам демонстрировали. Мы попали в фантастический мир техники, намного расширяющий человеческие возможности.
Как бледно выглядели наши 'рыбьи хвосты' перед гуттаперчевыми ластами со шнуровкой или злополучная бочка, по сравнению с надраенным до блеска медным водолазным шлемом. Великие тайны и законы электричества вообще ранее не ведомые, приводили нас в состояние онемения от восторга. Мы, наконец, почувствовали себя приобщёнными к великому морскому братству, которому дали неписанную клятву служить всю свою жизнь!
Потом были поездки по разным заводам, фабрикам и просто мастерским, на которых изготавливались для нашего снаряжения всевозможные детали или даже целые изделия. В специальных мастерских мы всё это своими руками превращали в аппараты позволяющие дышать на глубине и плавать там как рыбам. Создавали и другого типа приспособления. Водная среда она человеку чужеродная пока, потому все типы снаряжения будут востребованы.
Несколько раз царя видели, он часто сюда наведывается. По бабкиным сказкам, я представлял его в короне и обязательно с седой окладистой бородой. Когда, после испытания акваланга, так приспособление для плавания под водой называется, я по лесенке из бассейна поднимался и чуть нос к носу с ним не столкнулся, то оказалось, что это почти мой ровесник, и без короны и вообще даже без намёка на бороду.
С нами он приветливо поздоровался, поинтересовался, нет ли каких проблем, вопросов, пожеланий самый обычный человек, только сильно занятой.
По весне ровно половину всего нашего имущества мы самым тщательным образом упаковали в ящики и их отправили на нашу новую базу, где будем снова тренироваться и учится.
Так мы на Чёрном море оказались, недалеко от Севастополя, где мои родители от вражеской пули или разрыва снаряда погибли. Никто этого теперь не скажет. Чувствую я, однако, что не спроста, сам государь нашими успехами интересовался. Готовиться Россия сдачи дать и крепко ворогам достанется, долго чесаться будут, если вообще те места на месте останутся, которые чешутся.
Летом погружения начались. В Балаклаве, таких как мы, около сотни набралось. Разбили нас на четыре взвода, я теперь командир, Петро естественно мой помощник и заместитель.
Потом гальванёры нас учили, как правильно их устройства использовать. В новых то минах уже не порох, там жуткая смесь во много раз более сильная. В практических зарядах мы по-прежнему чёрный порох применяем, иначе мишеней не напастись, но в конце тренировок нам пообещали и новое боевое устройство продемонстрировать. Любопытно и страшно немного. Страшно не оттого, что взрывается, к этому привыкли, на занятиях мы узнали, что стоит оно около двух тысяч рублей, а ну как спортишь такое не совладаешь.
Накаркал, кто или сами накликали, только упражнение 'ручной пуск боевой торпеды из подводного положения по полноразмерной мишени' нам доверили. Наш взвод лучшим считается, это как награду рассматривать нужно! Как водится, начальство приехало, скромное без золотого шитья (хотя кто их там разберёт, говорят, что даже великий князь Владимир в казацком мундире щеголяет), но грамотное и знающее. Это видать не спроста.
………………………………………………………………………….
На выходе из бухты старая баржа лесом загруженная на якорях поставлена, не совсем на выходе, там глубоко, а так кабельтовых на семь к осту.
Наша шхуна в Васильевой балке прячется. Задача подойти почти к самому выходу из бухты, за горушкой то нас не видать будет, взять направление (пеленг) на цель, погрузиться, проплыть три, четыре кабельтова толкая торпеду и осуществить её ручной пуск, умудрившись при этом в ту баржу попасть.
С погодой повезло, солнце, то есть, то за тучку спрячется. Ветерок, само то, чуть барашки на волнах курчавятся, наших пузырей не разглядеть. Видимость в воде до десяти пятнадцати метров. В полном снаряжении, трёх баллонные аппараты, плывём уже четверть часа, Петро на лаг и компас всё время посматривает, не простое это упражнение подводное ориентирование, да ещё с боевым пуском, потому оба волнуемся.
Хочется хоть на мгновение подвсплыть и на ту проклятую баржу глянуть, правильно ли плывём, но нельзя. Не положено по условиям выполнения задачи.
Поднята рука, значит мы в точке запуска. Проверяем, как сориентирована торпеда. Специальным зацепом устанавливаем 'курки', напарник осеняет меня крестным знамением, ЗАПУСК!
Заглубление установлено минимальное, баржа осадку небольшую имеет, это заранее оговорено, в реальных условиях глубину хода надо высчитывать, по выученным наизусть силуэтам кораблей вероятного противника. Но это единственное отличие, всё остальное соблюдено полностью.
Если всё правильно, то после истечения 27-й секунды будет взрыв. У нас на вооружении электрические торпеды они следа не оставляют, но и идут не так быстро.
…………………………………………………………………………..
Слежу за стрелкой. Она 'зараза' стоит. Смотрю ещё раз, точно стоит и даже не шелохнётся. Присматриваюсь повнимательней, так и есть. Похоже, я зацепом циферблат повредил, вот ведь не повезло как. Часы хорошие, глубоководные, жалко механизм, теперь его только выбросить. Солёная вода его убьёт. Разъест через десяток другой минут. А нам в воде ещё с полчаса находиться. После то же не до часов будет. Эх, пропали часики. Жалко, их.
Медленно отгребаем в противоположном направлении. Подплываю к напарнику, знаками спрашиваю, что со временем? Пожатие плечами, даже под водой понятно….
Взрыв мы не только услышали, но и почувствовали. Ребята на берегу нам, потом рассказывали, как это произошло. Больше всего мне сравнение с цирком понравилось. Брёвна, в два обхвата, что в баржу загружены были, как кегли у хорошего жонглёра высоко в воздух взлетели, а уж про корпус судна и говорить нечего.
……………………………………………………………………………
По весне 66 года в Балаклаву прибыл, штатский человек, который с нашими командирами о чём-то долго беседовал. Поговаривали, что это порученец, чуть ли не самого царя. Врут, наверное. Нам впрочем, не до порученцев, мы приёмы подводного боя отрабатываем. Как лучше шланг пережать или от лезвия 'ножа' уклонится. Опять же ориентирование под водой осваиваем. Уже кое-какой опыт приобрели. Теперь бы я так не волновался, как тогда, когда на баржу торпеду нацеливали.
Часы у меня теперь новые. Да ещё с позолотой и благодарственной надписью от командующего флотом. Вообще мы с приятелем на жизнь не жалуемся, нет на это времени…..
…………………………………………………………………………….
Кажется, что нашей беспокойной жизни конец приходит, чутьё подсказывает, что она (жизнь) теперь ещё и опасной станет. Когда тебе двадцать, скоро должно исполниться, то об этом не задумываешься, а больше её новизной интересуешься. По поводу порученца, похоже, не соврали. Это я уже в Кронштадте понял, когда представлялся новому командиру.
- Честь имею явиться…
- Мичман Тихий, для представления прибыл.
Командир судна со странным название 'Гидрограф', на вид был лет тридцати с небольшим, от роду,
