Лукас и Фелл взяли такси и поехали в Беллвью. Стекла были опущены, и жаркий запах ревущего города наполнил машину, когда она на пять минут застряла в пробке на перекрестке. Лицо Фелл было искажено гневом.
— Думаешь о Беккере?
— О теле… Господи! Надеюсь, Робин Гуд доберется до него, — сказала она. — До Беккера.
— Какой Робин Гуд?
Лукас с любопытством посмотрел на Фелл.
— Ничего, — проворчала она, отворачиваясь.
— Нет, скажи, что за Робин Гуд?
— А, чепуха, — ответила она, вытаскивая из сумочки сигарету. — Говорят, что кто-то убивает разных мерзавцев.
— Ты имеешь в виду «комитет бдительности»?
Она усмехнулась и спросила, показывая в окно:
— А как еще можно поддерживать здесь порядок? Многие думают, что это дело рук полицейских, но я с ними не согласна. Вероятно, они принимают желаемое за действительное.
— Вот как…
Она закурила сигарету, закашлялась и стала смотреть на улицу.
Уайтчерч отвечал за эксплуатацию больницы. Под его надзором находилась дюжина людей, которые работали круглосуточно в три смены и занимались мелким ремонтом в здании.
— Прекрасная должность, если ты воруешь оборудование, — заметила Фелл, когда они присоединились к Картеру в помещении для персонала.
Трое детективов беседовали с работниками больницы, а Картер наблюдал за ними.
— Или если продаешь наркотики, — добавил Картер и посмотрел в список. — Следующий Джимми Бейл. Вот черт! Я не верю, что мы получим какой-то результат.
— Я понимаю, о чем вы говорите, — сказал Лукас, глядя на испуганных служащих, стоящих чуть в стороне.
Бейл ничего не знал, как и все остальные. Фелл выкурила пачку «Лаки страйк» и вышла, чтобы купить другую. Она вернулась и встала, прислонясь спиной к двери.
— Марк… вас ведь зовут Марк? — говорил Картер. — Проклятье, Марк, мы топчемся на месте. Невозможно поверить, что человек воровал здесь все подряд и никто ничего не знал. Или что он торговал наркотиками, а вы об этом даже не подозревали.
Марк, высокий худой парень с прыщами на лице, нервно кивнул, и адамово яблоко на его шее судорожно дернулось.
— Послушайте, вы ведь его не знали. Стоило мне к нему зайти, как он говорил: «Марк, поднимись в четыреста сорок один „Д“ и поставь новую дверную ручку, а потом проверь, не течет ли фонтанчик с питьевой водой на шестом этаже». И мне ничего не оставалось, как выполнять его указания. Иногда он ко мне приходил сам, но мы с ним никогда не болтали и не дружили.
Когда Марк ушел, Лукас сказал:
— Никто ничего не видел. Многим ли из них вы поверили?
— Большинству, — ответил Картер. — Не думаю, что он торговал наркотиками здесь. И если ты что-то воруешь, то не станешь об этом болтать. Кто-нибудь захочет войти в долю или попытается украсть сам, а потом сдаст тебя полицейским, чтобы получить меньший срок.
— Но кто-то должен был знать, — возразила Фелл. — Этот парень последний?
В дверь постучат женщина с вьющимися светлыми волосами. Она держала руки перед собой, словно что-то вязала.
— Вы из полиции? — робко спросила она.
— Да, — сказал Лукас. — Заходите. — Он зевнул и потянулся. — Чем мы можем вам помочь?
Женщина вошла и неуверенно огляделась.
— Говорят, вы спрашивали, был ли у Лью пейджер или сотовый телефон?
— Верно. Как вас зовут?
— Дотти Бедрик, я сестра-хозяйка? — Ее предложения звучали как вопросы. — На прошлой неделе Лью порвал свои брюки возле моего кабинета? Там была какая-то проблема с трубами, он наклонился, и брюки разошлись по шву сзади?
— Так-так, — сказал Лукас.
— В общем, я оказалась рядом? Все знают, что я шью, он зашел ко мне и спросил, смогу ли я с этим что-то сделать? Он сразу стащил с себя брюки — естественно, он был в спортивных трусах на резинке, — и я все зашила. На нем остались футболка и трусы, а брюки оказались у меня. В них лежали только бумажник, ключи и мелочь. Он не носил в карманах пейджера или чего-то похожего.
— Ну что ж, спасибо вам, — кивнул Лукас. — Вы нам очень помогли.
— А почему вас это интересует? — спросила Бедрик.
«Мисс Марпл», — подумал Лукас.
— Мы думаем, — я уверен, вы это слышали от других, — что он занимался продажей наркотиков. А значит, ему требовался доступ к телефону.
— В нем было что-то странное…
Она хотела, чтобы ей задавали наводящие вопросы. Лукас положил руки на пояс и раздвинул полы спортивной куртки, как полицейские в телесериалах, а потом слегка приподнял бедро.
— Что же?
Ей это понравилось.
— Я обратила внимание, что в тех случаях, когда по громкой связи звали доктора, он поднимал голову и прислушивался. По-моему, он смотрел на динамик. А потом он сам подходил к телефону и звонил кому-то. Я видела, как он это делал, два или три раза.
— Ясно, — произнес Картер. — Значит, звали врача?
— Совершенно верно.
— Господи, — сказал он, повернувшись к коллегам. — Вот оно.
— Вот оно? — прочирикала Бедрик.
— Да. — Картер улыбнулся немолодой леди и тряхнул головой. — Никогда не слышал, чтобы штатский так поступал.
Фелл решила задержаться в Беллвью и попытаться размотать ниточку до конца. А Лукас покачал головой и сказал, что вернется в Южный участок.
— Ты считаешь, что здесь я ничего не найду? — спросила Фелл.
— Все может быть, но теперь, когда Уайтчерч мертв, я в этом сомневаюсь.
— И все равно я хочу остаться. Это все, что у нас есть.
«Все, что у нас есть, — подумал Лукас. — Да. Мы нашли поставщика, лучшую линию расследования за всю прошедшую неделю, но Беккер убил его прямо у нас под носом. Мы замечательные полицейские. Должен существовать другой подход, новый путь…»
Как только Лукас вошел в полицейский участок, он сразу услышал голос Кеннета.
— …знаю, что это срочно, но мне плевать, — говорил он. — Я не хочу, чтобы люди оставались здесь и перекладывали бумажки. Все должны выйти на улицы. Надо, чтобы проклятые наркоманы поняли: идет война. И вместо того, чтобы приходить сюда, тебе следует выйти в город вместе со своими ребятами и растрясти этих подонков. Кто-то знает, где он…
Лукас остановился у двери. Семь или восемь детективов смущенно замерли в комнате для совещаний, а Кеннет устроился на складном стуле, прижав пальцы правой руки к сердцу. Его лицо раскраснелось от гнева. Он перевел взгляд с полицейских на Лукаса и резко сказал:
— Ну, порадуй меня.
— Ты говорил с Картером?
— Я должен был ему перезвонить. — Кеннет бросил взгляд на листок бумаги с номером телефона. — Что произошло?
