лишь видимой, просто все находящиеся в комнате – человек пять-шесть, расположившиеся за длинным столом, – занимались не только каждый своим делом, но еще успевали комментировать и обсуждать действия или высказывания коллег.
Лина испугалась, что ей придется стоять столбом возле двери неведомо сколько времени, пока на нее обратят внимание. Однако не успела она взглядом отыскать Марианну, как та уже воскликнула, указывая на нее рукой:
– Господа, разрешите вам представить Лину Кузнецову, о которой я вам только что говорила!
Все посмотрели на девушку, внезапно замолчав. Затем нестройным хором поздоровались.
– Лина писательница и имеет определенные навыки в создании телесценариев, – продолжила Марианна, подходя к девушке. – Думаю, для нас это то, что доктор прописал.
– Но вы даже не знаете, как я пишу, – пролепетала сбитая с толку Лина.
– Эмиль знает, а это лучшая рекомендация, – заверила ее эта непостижимая женщина, тряхнув своей золотистой гривой. – Проходи, будем знакомиться…
Лина опасалась, что неверно запомнила имена собравшихся в комнате телевизионщиков, поэтому предпочитала пока ни к кому конкретно не обращаться. Но с первых же минут ее захватила и закрутила царящая здесь творческая атмосфера. Тут тоже шла работа над созданием сериала. Лине предложили придумать конкретные сюжетные линии, разбив их на эпизоды. Причем часть серий уже была запущена в производство.
Слегка замявшись, она сказала, что ей, наверное, стоит ознакомиться с уже отснятым материалом или, в крайнем случае, прочитать готовые тексты, прежде чем соглашаться на что-либо.
– Ноу проблем, – заверил Лину лохматый парень, который опередил ее, когда она подходила к двери. – Вот диски, вот монтажные листы, если ты в них разберешься, конечно. – Он взял и то и другое с одного из столов, заставленных телевизионным оборудованием, и вручил все это девушке.
– Возьми, все хорошенько обдумай, а завтра подпишем договор, – сказала Марианна.
– Как, договор? – ошарашенно спросила Лина.
Марианна удивленно приподняла плечи:
– А ты что же, бесплатно работать собираешься?
– Нет, конечно, но все так неожиданно… Я как-то в толк никак не возьму, что, собственно, происходит, – оторопело произнесла девушка.
– Работу тебе, девочка, предлагают, о которой многие только мечтают, – объяснила ей полная немолодая женщина, Алла Ивановна кажется. – Ты сама не понимаешь, как тебе подфартило. Скажи спасибо Марианне, к ней начальство завсегда прислушивается.
– Спасибо, – послушно произнесла Лина, следуя совету Аллы Ивановны. – Но мне как-то не по себе. Вдруг я не справлюсь?
– Все возможно, – сказала Марианна и добавила: – Но не думаю. Эмильчик – человек хваткий, своего не упустит. Не зря он на тебя внимание обратил и заставил на себя пахать.
«Почти этими же словами Эмиль Григорьевич говорил об этой женщине, – вспомнила Лина. – А может, здесь, на телевидении, других просто не держат? Но я ведь не такая, не хваткая, не деловая…»
– Не упусти шанс, девочка, – снова услышала она голос Аллы Ивановны.
– Хорошо, я попробую, – кивнула Лина, прижимая к груди кипу распечаток и стопку дисков.
Дома, наскоро перекусив, она села знакомиться с тем, что ей дали на телевидении. В комнате Ксюши стоял навороченный ноутбук, принадлежащий Сяве, и его возможности были просто неограниченны. Если он не шел на прямой контакт с пользователями, то только потому, что считал недостойным для себя общаться с низшими по разуму.
Лина включила ноутбук и засела перед ним, сравнивая изображение на мониторе с текстами монтажных листов. Это ее страшно увлекло.
То, что она читала, самым неожиданным образом оживало перед ней. Слова обрастали эмоциями, иногда не совсем теми, что она предполагала. Потом за голым текстом, естественно несущим определенную эмоциональную нагрузку, Лина уже начала видеть внешность персонажей, их мимику, жестикуляцию, характеры, зачастую усиленные или, наоборот, смягченные игрой актеров. Да и что это были за актеры! Чуть ли не по каждому из них сохли представители той или иной половины населения страны. И ей предстояло писать для них сценарий. С ума сойти можно!
Лина даже зажмурилась, представив, на какую высоту готова вознести ее судьба. Родители обалдеют от счастья и гордости, когда она им об этом расскажет. А младшая сестра сразу станет местной знаменитостью… А что будет, когда они увидят ее фамилию в титрах! Или все-таки не увидят? Девушка вспомнила, как Эмиль Григорьевич утверждал, что его имя многое значит для успеха сериала, тогда как ее никто не знает. Может, тогда и не будет никакой фамилии в титрах?
Но она конечно же не станет сейчас об этом спрашивать. Магическое слово «договор» зачаровывало, переводило отношения с дружески-покровительственного, как в случае с Таран-Бороновским, на серьезный, деловой лад. Лина боялась спугнуть удачу излишней дотошностью, но еще больше – не оправдать оказанного ей, выражаясь пафосным слогом коммунистического вчера, доверия.
Она снова и снова вчитывалась в слова, смотрела, как их произносят герои телесериала, постепенно проникаясь к ним симпатией. Хотя поначалу, чего греха таить, сюжет показался ей незамысловатее «Курочки Рябы» и таким же далеким от реальной жизни, как Плутон от Земли. «Вот они, законы жанра, о которых так любит говорить Эмиль Григорьевич, – догадалась Лина. – Нельзя, нельзя к мыльным операм подходить с мерками, приемлемыми для „Гамлета“ Шекспира или „Фауста“ Гёте. Однако не стоит забывать, что и мыльные оперы, как вид телеискусства, могут быть хорошими, отвратительными и посредственными».
Ей, похоже, предлагалось поработать с вполне качественным материалом, если судить по уже отснятым сериям. Значит, ее цель – оказаться на уровне! И Лина снова вперила взгляд в монитор.
Окружающее словно перестало для нее существовать. Лина не заметила, когда появились Сява и Акси, как затянутый в потертую кожу дружок приятельницы завалился спать в ее, Лининой, комнате, а сама Акси неслышно придвинула стул и, открыв в восхищении рот, стала следить за нечеловеческими переживаниями героев…
– Эй, откуда это у тебя? – в какой-то момент спросила Ксюша.
– На студии дали, – не отрывая взгляда от монитора, ответила Лина.
– Зачем?
– Чтобы я попробовала написать продолжение…
Акси откинулась на спинку стула, потеряв дар речи от потрясения.
– Т-ты? – наконец удалось ей выдавить из себя.
– Ну да, я. – Лина произнесла это так, будто не понимала, чем изумлена подруга. – Завтра, возможно, договор подпишу… если, разумеется, соглашусь.
Не отдавая себе отчета, она ощутила, как повысилась ее самооценка после таких слов.
– Ну ты даешь! – только и смогла произнести Акси, качая головой.
Потом, понимая, что столь зашибенной новостью следует немедленно поделиться с кем-нибудь, иначе она просто лопнет от переполняющих ее эмоций, Ксюша бросилась будить Сяву…
– Чурбан бесчувственный, – сообщила она пять минут спустя по возвращении. – Не поеду я с ним ни в какую Грецию, даже на мотоцикле. Здесь такое творится, а он, видите ли, спать хочет! Можно подумать, я не хочу!
И тут Лина поняла, что изображение на мониторе расплывается перед глазами, а буквы в тексте наскакивают одна на другую, потому что ее тоже неудержимо клонит в сон.
– А ведь он прав, твой Сява, – судорожно зевая, сказала она и выключила ноутбук. – Нам тоже пора на боковую.
– Пора-то пора. Но я же начала не видела, – жалобно произнесла Акси. – Завтра можно будет продолжить?
– Не-а. Завтра я обещала вернуть на студию, – сказала Лина. – Но это же все рано или поздно покажут по телевизору.
– Ждать-то каково, ты подумала? – возразила подруга. – А можно утром, до того как ты уйдешь, я посмотрю?..
