старший фельдшер танкового полка, исполняю обязанности старшего врача. Перед строем началась ругань в адрес заместителя командира бригады по строевой. Мол, чем вы занимаетесь, доктор развернул отделение, а офицеры стрелковых батальонов не смогли. Повернулся и уехал. И опять мое имя прозвучало у верхних начальников.
Прошел месяц. Постепенно раненые танкисты выздоравливали в госпиталях и возвращались в полк, частенько не долечившись. Как узнавали, где располагается полк, так делали все, чтобы поскорее оказаться в полку. Не случайно говорили, что раненые выиграли войну. Статистика говорит, что 70% раненых возвращались в строй. Комсорг полка капитан Можаев переведен в другую часть с повышением. Собрали комсомольское собрание. Некомсомольцев в полку из молодежи были единицы. На собрание пригласили коммунистов. Практически собрался весь полк. Майор Ходорич подвел итоги деятельности полка в Орловской операции. Это был первый вопрос. Второй вопрос — выборы бюро ВЛКСМ полка. И здесь для меня неожиданность. Наперебой стали выкрикивать: «Доктора в комсорги!» Многим из присутствовавших на собрании я лично оказывал помощь при ранениях и эвакуировал в тыл. Было понятно и мое хождение в тыл противника за раненым. В общем, я стал ответственным секретарем комсомольской организации полка, т. е. комсоргом полка. Начальник штаба полка майор Ходорич сразу после окончания собрания мне сказал, что пока нет врача, я полностью отвечаю за санчасть. Пару недель я был и там и там. Прибыл старший врач полка, капитан медицинской службы Иванов. Я из благоустроенной землянки санчасти перебрался в землянку партийно-политического аппарата. Землянка оставила не совсем благоприятное впечатление. Но зато агитатор полка капитан Порамошкин И.С. встретил тепло. Он стал моим наставником и близким другом. Личный состав в полку менялся, но меня до конца дней пребывания в полку звали «комсомольским доктором».
Что и как делать, какие обязанности комсорга, мне никто не говорил. На второй день после собрания заместитель командира полка по политчасти майор Коваленко повел в политотдел бригады. Познакомил с некоторыми работниками политотдела. Начальник политотдела подполковник Антоненко нас не принял, и мы вернулись в полк. Несколько слов о начальнике политотдела. Высокий, сухопарый вечно чем-то недовольный человек. В нашем полку ни разу не был. В период боев был глубоко в тылу бригады. Примером для подражания не был. Я суть партполитработы познавал на своем опыте и советах капитана Порамошкина, потому что никаких теоретических знаний и практических навыков у меня не было. Учился и военному делу. Продолжал изучать танк. На стрельбище подполковник Григорьев разрешил отстрелять упражнение из пушки и пулемета. Упражнение выполнил только на тройку. Внутренне был недоволен. Весь ход жизни полка и общение с личным составом стали вырисовывать цели и задачи партполитработы.
1. Воспитание патриотизма. Любовь к Родине и ненависть к ее врагам.
2. Руководящая роль партии. Коммунисты — пример в борьбе за честь и независимость Родины. Тов. Сталин — это знамя, это вождь, это Верховный Главнокомандующий.
3. Воспитание на героической истории комсомола.
4. Боевые традиции Вооруженных сил и конкретно полка. Гордость за полк.
5. Вера в наших командиров.
6. Войсковое товарищество, дружба, взаимопомощь.
7. Подготовка к вступлению комсомольцев в партию, в основе ее вера в идеалы коммунизма и др.
Отдельно ни один из этих пунктов не выделялся. Было единство цели.
Какие же формы и методы для выполнения задач политической работы использовались:
1. Личное общение, беседы.
2. Политинформации и политзанятия.
3. Собрания и совещания.
4. Подбор и работа с активом и др. формы.
Главный вывод, который я сделал, это быть с людьми, не прятаться за их спины. Реагировать на их запросы и нужды. Получил солдат письмо из дома, что что-то не так. Совет или письмо от имени командира в военкомат, в советские органы и т. д. О письмах надо вести речь отдельно.
Не могу не рассказать о встрече с эстрадной певицей Клавдией Шульженко. Артисты нас посещали. Так называемые «поездки на фронт». Но этот «фронт» находился минимум за 200–300 км от фронта. Посещали части, которые выведены на отдых или переформирование. Певица приехала в полк в сопровождении представителя политотдела корпуса под вечер. Было уже темно. В ее честь устроили ужин. В большой землянке накрыли столы и собрались почти все офицеры полка. Расселись. Рядом с певицей посадили подполковника Григорьева. Еще не начался ужин, как она заявила: «Вы что, не нашли помоложе офицера посадить со мной рядом?» Оцепенение. Григорьева любили. Без команды — спонтанно — офицеры встали и ушли. С ней остались заместитель командира по политчасти и офицер из корпуса. Рано утром, не дав концерта, она уехала. Заместитель командира полка по политчасти получил приличную нахлобучку за плохую встречу артистки. Несмотря на приятный голос, манеру исполнения, душевное содержание слов песен, для меня, и не только для меня, она осталась вздорной, невоспитанной, неприятной женщиной. Офицеры возмущались, но это было мимолетно. Учеба продолжалась. Как говорится, «в воздухе пахло приказом». Об этом говорили многие моменты. Такие, как вызов командиров и начальников штабов на совещания в верхи, доклады командиров о состоянии боеспособности частей, политзанятия о деятельности Советской Армии на фронтах, получение и изучение памяток о танке «Т-34-85», проведение партийных и комсомольских собраний о состоянии боеготовности, боеспособности и многое другое.
Фронт неудержимо шел на запад. Получили приказ о погрузке в эшелоны. Начальник 2-го эшелона подполковник Григорьев, первого — майор Ходорич. Мне и капитану Порамошкину приказано быть во 2-м эшелоне. Погрузка прошла спокойно. Узкому кругу офицеров было известно, что двигаемся на Киев в распоряжение 1-го Украинского фронта. Двигались быстро. Недолгая задержка была недалеко от г. Шостка. Выгрузились в Дарнице. Переправа через Днепр по понтонному мосту. Двигались повзводно, мимо памятника Богдану Хмельницкому в сторону Святошино. Крещатик был разрушен. Горы земли и кирпича. Не было и ста метров прямой дороги. Целый дорожный лабиринт. Место расположения полка было отведено в г. Ирпень. Расположились около лесного склада. Обустройство и учеба. Ожидание прибытия танков. Сообщили, что прибывает эшелон танков для полка, примерно за час. Командование, партийно- политический аппарат и хозяйственники убыли на станцию. Прибыл эшелон танков с экипажами. Была большая радость в том, что в числе экипажа одного из танков был лейтенант Марков. Его чуть ли не качали. Другие экипажи не понимали причину радости, да и сам Марков был в оцепенении. Он не знал, как его спасали. Он же был тогда без сознания. Рассказали, как за ним, раненым, ходили в тыл противника. На прибывших танкистов рассказ произвел большое впечатление. Была высказана мысль, что в этом полку раненых не бросают. Знакомство с вновь прибывшими. Большинство командиров и членов экипажей были с 1925 года рождения. Почти все были комсомольцы. Началось переформирование экипажей. В каждом экипаже хоть один человек был из полковых танкистов-старожилов. Было и недовольство. Убедили, что так будет лучше. Экипажи уже были из пяти человек. Командир танка, командир орудия — он же наводчик, заряжающий, стрелок-радист и механик водитель. За счет тех танкистов, которые остались без танков, создавался полковой резерв. Занимаясь учетом комсомольцев, созданием комсомольских организаций в ротах, я знакомился с людьми. Подбирал комсомольский актив. Временно, до комсомольских собраний, назначал комсоргов рот. Началось сколачивание экипажей. Учебные занятия. В связи с тем, что танки прибыли с 85-мм пушкой, наводчиков оставили на местах, так как они еще в учебно-запасном полку изучали эту систему и проводили стрельбы. На занятиях с танкистами выявился один момент. Крышка люка была не цельная на весь люк, как в «Т-34», а из двух половинок. В одной из них был установлен для обозрения прибор в виде перископа. На занятиях отрабатывались приемы, как занимать свои места танкистам в танке и как покидать танк. Команды «по машинам» и «отбой». Засекалось время. Для выполнения этих команд были нормативы по времени. На тренировках танкисты не укладывались в нормативы. Выяснилось, что ручка так называемого перископа при выскакивании из танка ударялась в грудь. Задержка — и результат невыполнение норматива. В бою это гибель. Снимать перископы не разрешалось. Конструкторы думали, что будет лучше и танкисту не высовывать голову из люка для ориентировки. Оказалось, пользы мало, а вреда много. В боях танкисты просто это приспособление выбрасывали. Все командиры рот, да и часть командиров взводов были назначены из ветеранов полка.
Командующий фронтом генерал Ватутин тяжело ранен в бою с украинскими националистами.
