6. Из того, о чем говорилось перед этим, можно заключить, что в то время, как укрепленные места являются существенной опорой, злоупотребление ими может, раскалывая армию, ослабить ее вместо того, чтобы сделать ее действия более эффективными. Во-вторых, армия может пересечь линию этих крепостей, всегда при этом оставляя некоторые силы для наблюдения за ними. В-третьих, армия не может перебраться через крупную реку, такую как Дунай или Рейн, без того, чтобы не ослабить по крайней мере одну из крепостей на этой реке, чтобы обеспечить хороший путь отхода. Овладев таким местом, армия может продвигаться вперед в наступлении, оставляя отряды для того, чтобы осадить другие укрепленные места, а шансы ослабления этих мест возрастают по мере продвижения вперед армии, поскольку возможности противника снять осады уменьшаются.
7. В то время как более крупные крепости тем более выгодны среди дружелюбного населения, более мелкие оборонительные сооружения тоже важны, но не для того, чтобы сковать противника, который может изолировать их, но потому, что они могут оказывать существенную помощь операциям армии на театре боевых действий. Крепость Кёнигсберга в 1813 году была столь же полезной для французов, как и крепость Дрездена, которая обеспечивала предмостными укреплениями стратегический рубеж на Эльбе.
В гористой местности небольшие, удачно расположенные крепости равноценны укрепленным местам, потому что их дело прикрывать перевалы и не дать пройти армиям: маленький форт Бард в Валле д'Аоста (ущелье реки Дора-Бальтеа) почти сковал наполеоновскую армию в 1800 году.
8. Из всего сказанного вытекает, что на каждой границе, помимо второстепенных фортов и небольших укрепленных пунктов для облегчения военных операций, должны быть одна или две большие крепости в качестве мест укрытия армий. Города, обнесенные стенами и неглубоким рвом, могут быть очень полезны в глубине страны, чтобы располагать в них склады, госпитали и т. п., когда они достаточно сильны для сдерживания атак любых небольших формирований, которые могут появиться в окрестностях. Такие крепости будут особенно ценны, если могут защищаться ополчением, с тем чтобы не ослаблять действующую армию.
9. Крупные укрепленные места, которые не находятся на надлежащей стратегической позиции, являются положительно неудачей как для армии, так и для государства.
10. Места на морском побережье важны только в войне на море, за исключением складов, они могут даже обернуться катастрофой для континентальной армии, требуя от нее призрачного обещания поддержки. Беннигсен чуть было не потерял русскую армию, разместив ее в 1807 году в Кёнигсберге, из-за того, что город был удобен для снабжения. Если бы русская армия в 1812 году вместо того, чтобы сосредоточиться в Смоленске, сделала это в Динабурге (позже Двинск, современный Даугавпилс. –
Связи между осадами и операциями действующих армий бывают двух видов. Армия вторжения может пройти мимо укрепленных мест не атакуя их, но она должна оставить какие-то силы для того, чтобы обложить их или, по крайней мере, наблюдать за ними. А когда есть некоторое количество укрепленных мест по соседству друг с другом, необходимо будет оставить целый армейский корпус под единым командованием для того, чтобы окружить их или наблюдать за ними (в зависимости от обстоятельств). Если армия вторжения решит атаковать подобное место, значительные силы должны быть брошены для осуществления осады; остальные могут либо продолжить свой марш, либо занять позицию для прикрытия осады.
Прежде преобладала порочная система окружения города целой армией, которая увязала в циркумвалационных и контрвалационных линиях валов. Эти линии даются столь же высокой ценой усилий и жертв, как и сама осада. Известный случай с линиями Турина, которые составляли пятнадцать миль в длину и, хотя охранялись семьюдесятью восемью тысячами французов, были преодолены принцем Евгением Савойским с сорока тысячами солдат в 1706 году, достаточно красноречиво осуждает эту нелепую систему.
Сколько ни перечислять грандиозные усилия Цезаря в осаде Алезии, что не может не вызвать нашего восхищения, вряд ли какой-либо полководец в наши дни последует его примеру. Тем не менее силам, которые осаждают, необходимо укрепить свою позицию за счет отдельных сооружений, господствующих над путями, через которые может выйти гарнизон или через которые осаде можно помешать извне. Так делали Наполеон у Мантуи и русские у Варны.
Опыт доказал, что наилучшим способом объяснения осады является нанесение удара по силам противника, которые могут вмешаться, и преследование их, чтобы отогнать как можно дальше от осажденной крепости. Если осаждающие силы уступают в численности, следует занять стратегическую позицию, прикрывающую все дороги, по которым может прийти помощь. Когда же она приблизится, как можно больше сил, которые удастся снять с осады, следует соединить с прикрывающими осадный корпус силами, чтобы бросить на приближающуюся армию, и решить, следует ли продолжать осаду или нет.
Бонапарт в 1796 году у Мантуи был примером того, как мудро и искусно проводить армейские операции наблюдения.
Линии траншей
Помимо упомянутых выше циркумвалационных и контр-валационных линий есть еще один вид более протяженных линий, чем эти, и они в какой-то мере сродни постоянным фортификационным сооружениям, потому что предназначены для того, чтобы защищать часть границ.
Поскольку крепость или укрепленный траншеями лагерь может в качестве временного убежища для армии быть в высшей степени выгодным, то до такой же степени абсурдна система линий траншей. Я сейчас не обращаюсь к оборонительным позициям небольшой протяженности, запирающим узкое ущелье, таким как Фюссен (юг Баварии) и Шарниц (близ Инсбрука), потому что их можно рассматривать как крепости, но я говорю о простирающихся на много лье в длину линиях, предназначенных для того, чтобы полностью закрыть часть границ. Например, укрепления Висамбурга (Висамбура), прикрываемые рекой Лаутер спереди, а также Рейном справа и Вогезами слева, кажется, отвечают всем требованиям, и все же они были прорваны, когда подверглись штурму.
Укрепления Штолльхофена, которые восточнее Рейна играли ту же роль, что и линии Висамбура западнее, были одинаково неудачными; эту же участь разделили с ними оборонительные линии на реках Квейх и Кинциг.
Укрепленные рубежи Турина (в 1706 году) и Майнца (в 1795 году), хотя и предназначались в качестве циркумвалационных линий, были аналогичны обсуждаемым оборонительным линиям – по их протяженности и судьбе, которая их постигла. Как бы хорошо ни поддерживались они естественными преградами, огромная протяженность таких укрепленных линий парализует их защитников и такие укрепления почти всегда подвержены тому, чтобы быть обойденными. Загнать армию в окопы, где она может быть обойдена с фланга и окружена или потеснена с фронта (даже если обезопасена от фланговой атаки), – это проявление недальновидности; и будем надеяться, что мы больше никогда не встретим подобных примеров.
Уместно будет заметить, что, если использовать эти протяженные линии неподобающим образом, столь же неумно будет игнорировать преимущества, которые можно извлечь из отдельных укреплений в повышении мощи осаждающих сил, безопасности позиции или обороны узкого прохода.
Параграф XXVII
Укрепленные траншеями лагеря и предмостные укрепления в их отношении к стратегии
Было бы неуместным здесь вдаваться в подробности относительно мест обычных лагерей и средств прикрытия их передовыми отрядами или преимуществ полевых фортификационных сооружений в обороне пунктов. Только укрепленные лагеря учитываются в комбинациях большой тактики и даже стратегии, и это благодаря временной поддержке, которую они могут оказывать армии.
Можно видеть на примере лагеря Бунцельвиц, который спас Фридриха в 1761 году, и лагерей в Келе и Дюссельдорфе в 1796 году, что такое убежище может оказаться в высшей степени важным. Лагерь в Ульме в 1800 году позволил Краю сковать на целый месяц армию Моро на Дунае, а Веллингтон извлек огромное преимущество из своего лагеря Торриш-Ведраш. Турки всегда получали огромную поддержку от крепости Шумла (современный Шумен) при защите страны между Дунаем и Балканами (Стара-Планина).
Главное правило здесь состоит в том, что крепости (укрепленные лагеря) должны быть устроены в стратегических пунктах, которые также должны иметь тактические преимущества. Если лагерь в Дриссе был бесполезен для русских в 1812 году, то это потому, что он не находился на подходящей позиции по
