мешают заниматься своим делом, но вынуждены признавать главенство политиков.
У германских генералов с таким признанием всегда было туговато. Клаузевица они почитали, слова его многократно цитировали, но делали вид, что не понимают, о чем речь. Особенно после побед в войнах за объединение 1864–1871 годов, когда «полубоги» – так стали неофициально называть ведущих офицеров Большого генерального штаба – окончательно поверили в собственную гениальность. К слову сказать, в это же верят и многие современные исследователи – например американский военный историк Тревор Дюпуи, который в книге «Гений войны» развивает мысль о том, что именно германский Большой генеральный штаб стал «секретным оружием» немцев, позволившим им в течение многих поколений поддерживать высокую эффективность своей армии.
Если коротко: Гитлер, как политический руководитель, по определению обладал более широким кругозором и сферой ответственности, чем его генералы. Ограничиваться чисто военными соображениями при принятии решений он не мог в принципе. Поэтому его решения, кажущиеся абсурдными с военной точки зрения, могут иметь смысл, если посмотреть на них с другой стороны.
Именно так обстоит дело с военной техникой. И Манштейн в процитированном выше отрывке, и многие другие обвиняли Гитлера в том, что он пустил развитие германской военной техники по неправильному пути. В качестве примера приводится тот факт, что Третий рейх во Второй мировой войне не располагал дальнебомбардировочной авиацией, подобной британской или американской. Отсутствие у вермахта дальних бомбардировщиков считается многими исследователями важной причиной поражения Люфтваффе и Германии в целом. Приведу для примера лишь несколько цитат.
Ульф Тоомсваре: «Четырехмоторный стратегический бомбардировщик так и не был запущен в серийное производство. По мнению большинства историков, это оказало решающее влияние на весь ход Второй мировой войны». Михаил Зефиров: «Программа создания тяжелых бомбардировщиков была фактически свернута, что было тяжелой ошибкой руководства Люфтваффе». Подполковник в отставке Греффрат: небольшой радиус действия «стал ахиллесовой пятой ВВС Германии». Ответственность за это решение возлагается обычно на Геринга и, естественно, Гитлера. Это вполне справедливо. Вопрос только в том, было ли это решение ошибочным?
Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны рассмотреть три взаимосвязанных вопроса: во-первых, какой ценой Германия могла создать флот стратегических бомбардировщиков; во-вторых, где она могла бы применить их и, в-третьих, какова была бы эффективность использования такого рода машин.
Отвечая на первый вопрос, необходимо вспомнить, что Германия готовилась к войне и вела ее в условиях крайней нехватки ресурсов. Люфтваффе в 1935–1939 годах приходилось бурно наращивать численность как материальной части, так и квалифицированного персонала, что само по себе являлось весьма непростой задачей. В итоге к 1 сентября 1939 года в германских ВВС насчитывалось 3551 (по другим данным – 4333) боевых самолета, в том числе около 1200 двухмоторных бомбардировщиков, 400 пикирующих Ю-87, 770 одномоторных и 410 двухмоторных истребителей. По оценкам специалистов, четырехмоторный бомбардировщик обходится примерно на порядок дороже, чем одномоторный истребитель, и в 3–4 раза дороже, чем его двухмоторный собрат. Таким образом, Люфтваффе к началу войны могли позволить себе флот из 700–800 дальних бомбардировщиков только при условии полного отказа от машин всех других моделей. В ходе войны Германия произвела, по данным историка войны в воздухе Олафа Грелера, 119 296 боевых самолетов, львиную долю которых составляли одномоторные истребители. В пересчете на тяжелые бомбардировщики это составит не более 20 тыс. машин. Много это или мало? Напомним, что за годы войны США произвели 18 431 бомбардировщик Б-24 «Либерейтор» и 12 726 Б-17 «Летающая крепость». Об эффективности этой армады мы еще поговорим ниже.
Но абсолютно очевидна абсурдность отказа от всех типов машин в пользу тяжелых бомбардировщиков. В течение всей войны имевшейся у Люфтваффе авиатехники едва хватало для удовлетворения самых первостепенных потребностей, дальнейшее снижение ее численности привело бы к катастрофическим последствиям. Не отказ от тяжелых бомбардировщиков, а резкое уменьшение производства жизненно важных истребителей и ударных самолетов оперативно-тактического радиуса действия стало бы роковым решением руководства Люфтваффе. Скорее всего, война в этом случае была бы проиграна задолго до 1945 года.
Тем не менее предположим, что Германии удалось за счет привлеченных из других отраслей военного производства ресурсов (в первую очередь путем уменьшения производства одно– и двухмоторных самолетов) построить флот тяжелых бомбардировщиков. Отметим сразу, что масштабы этого флота не могли бы идти ни в какое сравнение с англо-американскими армадами 1943–1945 годов. Где Люфтваффе могли применить это оружие? На данный вопрос обычно дается четыре ответа.
Первый. Против Великобритании. Во время «битвы за Англию» 1940 года, по мнению ряда исследователей, Люфтваффе «недоставало бомбардировщиков дальнего радиуса действия». Однако, если проанализировать ход сражения, выясняется, что отнюдь не малая дальность бомбардировщиков, а недостаточный радиус действия и малое число истребителей предопределили неудачу Люфтваффе в 1940 году. Средние бомбардировщики, имея радиус действия 550 километров, могли поразить любые объекты на территории южной и юго-восточной Англии – наиболее развитых в промышленном отношении районов страны – и обеспечить поддержку высадившегося десанта. Именно нехватка истребителей и пилотов привела к тому, что Люфтваффе не удалось выполнить свои задачи.
Второй. Против СССР. Удары по промышленным предприятиям Советского Союза считаются до сих пор одной из главных «упущенных возможностей» Люфтваффе. Однако эвакуация советских предприятий на восток в 1941 году показала высокую мобильность отечественной промышленности, которая могла весьма быстро приспособиться к новой угрозе – как приспособилась германская в 1944 году. К тому же подобные удары, как и в случае с Британией, вполне могли наноситься средними бомбардировщиками. Просто эти машины были нужны для выполнения других, более насущных задач, и времени на стратегические рейды попросту не оставалось.
Третий. В Атлантике. Здесь возможны две области применения – для дальней разведки и непосредственных ударов по конвоям. Разведку на достаточно высоком уровне обеспечивали четырехмоторные ФВ-200, имевшиеся в ограниченном количестве модификации пассажирского авиалайнера. Что касается атак кораблей, то вопрос об их эффективности остается дискуссионным; в любом случае союзники быстро нашли бы противоядие в виде усиления зенитного вооружения и наращивания числа эскортных авианосцев.
Наконец, четвертый. Против США. Этот вариант, хотя и рассматривавшийся в высшем руководстве рейха, представляется полностью фантастическим – слишком неравными были бы силы атакующей и обороняющейся сторон.
Итак, ни одна из указанных целей, на наш взгляд, не могла оправдать тех затрат, которые пришлось бы понести Германии для создания флота тяжелых бомбардировщиков. Спору нет, если бы в Третьем рейхе каким-то чудом появилось несколько тысяч четырехмоторных бомбардировщиков с подготовленным персоналом, расходными материалами и инфраструктурой, немцы смогли бы найти им применение. Но чудес не бывает, и создание подобного флота потребовало бы гибельного сокращения производства в жизненно необходимых областях.
Вопрос об эффективности тяжелых бомбардировщиков тоже является спорным. Здесь мы можем опираться на данные англо-американских налетов на Германию. Многие исследователи (в частности, известный военный теоретик и историк Дж. Фуллер) считают их пустой тратой ресурсов. Как писал К. Беккер, «ночные бомбардировки британских ВВС в конечном итоге обернулись пустой и дорогостоящей затеей». Дневные удары американских бомбардировщиков до появления дальних истребителей сопровождения приводили к катастрофическим потерям: так, во время налета на Швайнфурт 14 октября 1943 года из 228 участвовавших Б-17, по американским данным, 62 были уничтожены и 138 повреждены при потерях с немецкой стороны в 35 истребителей. Германия позволить себе подобную расточительность не могла в принципе.
Именно в силу ограниченности ресурсов Германия не смогла создать свой флот тяжелых бомбардировщиков, хотя недостатка в весьма перспективных моделях в ходе Второй мировой не было. Однако руководство Третьего рейха вполне отдавало себе отчет в том, что строительство этих машин гораздо эффективнее подорвет мощь страны, чем любые усилия ее противников. Создание флота четырехмоторных бомбардировщиков не являлось реальной, а тем более выгодной альтернативой для
