Коминтерн и мировая революция. 1919-1943

коммунисты национальными идеями? До некоторой степени да. Как заявлял в 1935 году Димитров, коммунисты были «непримиримыми противниками в принципе буржуазного национализма во всех его формах. Но мы не сторонники национального нигилизма»⁵⁴.

Войны между капиталистическими государствами прежде расценивались как «несправедливые» войны, в которых у пролетариата и «тружеников» вообще не было никаких причин бороться за защиту национальных интересов. Их деятельность в таких случаях должна была быть направлена на гражданскую войну, то есть, на низвержение буржуазии в каждой стране. Коминтерн придерживался новой тактики, разработанной на VII конгрессе, до начала Второй мировой войны. Она гласила, что войны для защиты национальных интересов были возможны и среди капиталистических государств и что пролетарии должны были защищать свою страну (хотя она находилась под буржуазным правлением) от нападения агрессивного государства. Согласно решению VII конгресса, по сообщению Эрколи о войне: «Коммунист должен показать, что рабочий класс продолжает последовательную борьбу для защиты национальной свободы и независимости всего народа». Резолюция далее гласила:

«Если какое-нибудь слабое государство подвергнется нападению со стороны одной или более крупной империалистической державы, которая хочет уничтожить его национальную независимость... война, которую ведет национальная буржуазия этой страны для отражения нападения, может принять характер освободительной войны, и в нее должны вмешаться рабочий класс и коммунисты этой страны. Продолжая непримиримую борьбу по охране экономических и политических прав рабочих, трудового крестьянства и национальных меньшинств, задача коммунистов данной страны заключается в том, чтобы в то же самое время находиться в передних рядах борцов за национальную независимость и вести освободительную войну до конца»⁵⁵.

Фундамент ленинизма был подведен под такую тактику. Указывалось, что Ленин говорил не только о возможности национальных войн против империализма даже в Европе, но также и о революционном характере таких войн и об обязанности рабочего класса по защите национальной свободы в таких войнах⁵⁶. Таким образом, Коминтерн побуждал не только на словах к национальной независимости. Сопротивление агрессору стало самым важным политическим вопросом этого периода⁵⁷.

Очевидно, следовало бы ожидать в материалах Коминтерна использование лексики, в корне отличающейся от предыдущего периода. Слова «пролетарская революция», «диктатура пролетариата», «социал-фашист» и другие основные коммунистические термины в конце 1930-х годов все чаще вытеснялись менее специфическими словами коммунистического словаря, в котором заметно преобладали такие термины, как «антифашизм», «демократия», «независимость», «мир» и «справедливость». Не следует полагать, что словарь Коминтерна изменился полностью – старые термины все еще использовались, – но он был «смягчен», стал менее воинственным и поэтому более приемлемым для большего количества людей.

Как было указано выше, особенности новой модели стратегии и тактики вполне бы могли произвести ошибочное впечатление. Некоторые лица, наблюдавшие за процессами в мировом коммунистическом движении, совершили ошибку в отношении средств, используемых коммунистами. Они полагали, что Коминтерн теперь принял программу мирного, демократического развития общества, которое постепенно приведет к коммунизму. Другие наблюдатели сделали ошибку относительно окончательных целей – они полагали, что Коминтерн оставил идею борьбы за мировой коммунизм. Внимательное чтение доклада на VII конгрессе, так же как и материалов Коминтерна следующих четырех лет, показывает, что Коминтерн все еще настаивал на необходимости насильственного свержения капитализма с помощью революции под руководством коммунистов и установления коммунистической диктатуры и все еще сохранял как главную и конечную цель установление мирового коммунизма⁵⁸.

На VII конгрессе Димитров явно отрицал, что народный фронт был переходным этапом на пути к социализму и коммунизму, который сделает ненужной «пролетарскую» революцию⁵⁹. «Пролетарская» революция оставалась на повестке дня. «Мы хотим, – заявлял он, – вовлечь все более и более широкие массы в революционную классовую борьбу и повести их к пролетарской революции, которая как отправная точка отвечает их жизненным интересам и потребностям⁶⁰. Чешский коммунист Сланский согласился, что окончательные надежды коммунистов могли быть осуществлены только «через революционное низвержение буржуазии»⁶¹. Манифест к Первому мая, изданный ИККИ в 1937 году, объявлял: «Прозвучал погребальный колокол по капитализму. Он – препятствие на пути прогресса человечества и должен быть свергнут. Только революционное низвержение капитализма и его замена социализмом положит конец эксплуатации человека человеком и войне»⁶². Передовая статья в журнале Коминтерна в 1938 году обязывала коммунистов следовать за Лениным, не теряя из виду «конечные цели пролетарского движения», независимо от того, каковы могли бы быть ближайшие цели⁶³. Эти примеры могут показаться достаточно убедительными, чтобы продемонстрировать, что ни мировая революция, ни коммунизм, ни необходимость в насильственном низвержении капитализма не были забыты Коминтерном в этот период и оставались главными целями коммунистов.

Можно задать еще один, последний вопрос. Так как народный фронт и правительство народного фронта должны были бы стать лишь временными институтами до захвата власти коммунистами, как же должны были коммунисты покончить со своим союзом с некоммунистами в народном фронте и в коалиционном правительстве и перейти к захвату власти посредством «пролетарской» революции? На этот вопрос трудно дать ответ. Конечно, ясно, что коммунисты, как ожидалось, в высшей степени эксплуатируют политический кризис, который дал начало народному фронту и правительству народного фронта. Димитров называл правительство народного фронта правительством «накануне победы пролетариата» и настаивал, что такое правительство никоим образом не должно было ограничивать деятельность коммунистической партии⁶⁴. По мнению лидера французских коммунистов Тореза, оно должно было стать правительством ради «продвижения масс к диктатуре пролетариата, к советской республике»⁶⁵. Вильгельм Пик предложил, чтобы в ходе борьбы против фашизма природа массовых сил, которые будут участвовать в этой борьбе, имела самое большое значение в решении вопроса о форме государственной власти после того, как Гитлер будет низвергнут⁶⁶. Другими словами, могла бы развиться возможность, что Коммунистическая партия Германии, в своей борьбе против Гитлера, получила бы поддержку, если сочла бы это необходимым, для захвата власти коммунистами. К сожалению, в материалах Коминтерна не содержится определенных утверждений о технике захвата власти коммунистами после организации народного фронта или правительства народного фронта.

В заключение можно сказать, что для коммунистических партий в капиталистических странах в период с 1935 по 1939 год Коминтерн наметил творческую, гибкую программу стратегии и тактики, в которой коммунистам разрешали эксплуатировать символы патриотизма, принимать на себя роль защитников национальной независимости, нападать на фашизм, не выдвигая в качестве требования низвержение капитализма, и, самое важное, вступать в союзы с другими партиями на основе фронтов или на основе правительства, в котором могли бы участвовать и коммунисты. При всем этом была сохранена главная цель установления мирового коммунизма путем проведения революции, и о новой модели стратегии и тактики говорилось как о превосходной подготовке к такому завершению хода событий⁶⁷.

В колониальных, полуколониальных и зависимых странах. Обсуждение новой модели стратегии и тактики коммунистов в колониальном мире можно начать, вкратце обозначив ее как новую позицию Коминтерна, подробно описанную выше, но в отношении колониальных стран.

Ван Мин, член президиума ИККИ, был основным докладчиком на VII конгрессе Коминтерна по ситуации в колониальном мире. Он поставил в качестве главной задачи перед коммунистами колоний создание «антиимпериалистического единого народного фронта». Такой фронт должен был быть создан для того, чтобы встретить «яростное наступление империализма», направленное против колоний, и скоординировать социальное волнение и «национально-освободительное» движение в этих областях⁶⁸.

Можно отметить некоторые черты сходства между новой коммунистической стратегией в капиталистических странах и в колониальном мире. Во-первых, антиимпериалистический единый народный фронт, как и народный фронт в капиталистических странах, должен был представлять собой широкую коалицию, включающую несколько политических групп и партий. Фронт должен был быть основан на общей