осведомлены о том, что высшие военные чины, избежавшие лагерей для военнопленных, собирались присоединиться к ним. Советские лидеры не давали никаких объяснений по этому поводу. Тайна исчезновения польских офицеров глубоко засела в сознании поляков и явилась причиной дальнейшего разрыва советско-польских отношений. Но это уже относится к не оправдавшему надежд будущему.
Между тем после вмешательства Америки и Британии, непосредственно перед визитом Идена, генерал Сикорский в декабре 1941 года вновь отправился в Москву, где подписал со Сталиным Декларацию о польско-советской дружбе и взаимопомощи. Польский премьер-министр добился некоторых уступок, но далеко не всех. Сталин вновь пообещал, что польские граждане, находящиеся в Советском Союзе, будут немедленно освобождены, но он имел в виду только тех, кто являлся поляком по рождению, а не польских евреев, украинцев, белоэмигрантов. Он согласился с тем, что в России должно быть сформировано шесть- семь польских дивизий, но оснащенных в основном с помощью Великобритании и Соединенных Штатов.
Сикорский был вполне удовлетворен данными обещаниями. Сталин тоже казался довольным. Но проблема, касающаяся границ. оставалась по-прежнему острой, и Сталин стремился обсудить ее. Ему хотелось уладить вопрос до визита Идена, чтобы больше не было никаких препятствий к подписанию долгожданного договора с Великобританией. Неожиданно прервав дружеский разговор, Сталин сказал: «А не стоит ли поговорить сейчас о границах между Польшей и Россией?» Но Сикорский понимал, насколько острым является пограничный вопрос, а потому ответил, что не может обсуждать эту тему, более того, он не видит в этом необходимости. поскольку вопрос о границе был решен в 1921 году.
Сичановский, бывший в это время послом в Советском Союзе, написал в своей книге, что Сталин пытался склонить Сикорского к обсуждению границ, объясняя, что требуются незначительные изменения, которые практически не затронут Польшу.
Согласно одной из статей, опубликованной уже в 1947 году, Сталин сказал, что хочет немного изменить советско-польские границы (чуть-чуть), и добавил, что ни в коем случае не будет претендовать на Львов, который этнографически принадлежал Польше. Статья. судя по всему, была основана на действительной информации, но, к сожалению, автор не указал документы или источник, на которых основывалось это утверждение, и теперь трудно судить о достоверности этой информации.
Вполне вероятно, что в тот момент польское правительство упустило великолепный шанс добиться некоторых компромиссов со стороны советского правительства. Русские ожесточенно оборонялись, и именно в этот период для советских руководителей дружба и поддержка значили гораздо больше, чем когда-либо.
Столь явные различия в политических устремлениях и взглядах среди членов коалиции не препятствовали обсуждению основных военных планов. Как будет показано ниже, о совместных планах постоянно помнили; союзники просто не могли позволить себе прекратить разработку текущих и перспективных военных планов.
ВТОРОЙ ПЕРИОД
1942 год: принятие основных стратегических решений и политика сдерживания Германии (Северная Африка и Сталинград)
Выбор стратегического направления сказался не только на непосредственных участниках военных действий. Он, в частности. оказал влияние на Соединенные Штаты, которые посчитали, что при решении этого вопроса должны приниматься в расчет нижеследующие условия. Все члены коалиции участвуют в одной войне, и не может быть никаких сепаратных соглашений ни при каких условиях; решения о военных операциях должны приниматься с учетом конкретной территории, а не с учетом политических мотивов: война будет считаться законченной только при безоговорочной капитуляции врага.
Однако не следовало слишком оттягивать решение политических вопросов на том основании, что идет война; это могло негативно сказаться на окончательных результатах после ее победного завершения. Шла война, и в атмосфере всеобщей подозрительности внутри коалиции открылось широкое поле деятельности для всевозможных махинаций. У каждого члена коалиции появлялся соблазн. используя военную стратегию, преследовать собственные политические цели. И каждый, об этом речь пойдет ниже, в какой-то мере именно так и поступал. Советский Союз в Европе, захватывая все большие территории; Великобритания в Средиземноморье, защищая себя; Соединенные Штаты в Тихом океане, пребывая в нерешительности.
Американская стратегия в основном отражала политические цели. Совершенно очевидно, что все усилия со стороны Америки должны были быть направлены прежде всего на разгром Оси в Европе.
Впоследствии военные историки тщательно изучили принятое в то время решение; мы же сейчас отметим только важнейшие этапы и характерные особенности. Основная стратегия была выработана тогда, когда американское правительство все еще мыслило категориями «молниеносной войны». Принцип управления был изложен в докладной записке начальника штаба ВМС адмирала Старка от 12 ноября 1940 года. Старк рекомендовал, после обеспечения защиты Соединенных Штатов и Западного полушария, «перейти в наступление в Атлантике, поскольку Британия является нашим союзником, и занять оборонительное положение в Тихом океане». Все последующие совместные с британцами штабные совещания проходили под этой эгидой, как и проходившее в Вашингтоне в период с 29 января по 29 марта 1941 года совещание, на котором был выработан совместный план действий, получивший название «АВС- 1».
Американские военные планы были приведены в соответствие с «АВС-1». Как отмечалось в совместном докладе генерала Маршалла и адмирала Старка, направленном 5 ноября 1941 года президенту Рузвельту, Китай обращался к Америке с просьбами о предоставлении военной помощи и располагал сведениями о возможном втягивании нас в войну. В докладе говорилось: «Начальник штаба ВМС и начальник штаба армии в соответствии с изложенным пришли к общему заключению. На совещании Объединенного американо-британского штаба были достигнуты соглашения по основным направлениям военной политики и стратегии. Разгром Германии является основной задачей наших государств. Она не будет считаться выполненной, если Япония будет разбита, а Германия останется непобежденной. В любом случае наступательные действия против Японии не должны предприниматься до тех пор, пока Германия, наиболее опасный враг, не пошатнется от наших совместных действий в Атлантике». Потеря большой части нашего Тихоокеанского флота и молниеносная высадка японского десанта в Юго-Восточной Азии расстроили наши заранее подготовленные планы. Требовалось по-новому взглянуть на основополагающие принципы. Через две недели после нападения на Пёрл-Харбор, направляясь в Вашингтон для участия в конференции, получившей название «Аркадия», Черчилль и его советники были крайне обеспокоены тем обстоятельством, что мы, принципиально изменив стратегический курс, направили основную часть боевых ресурсов на Тихий океан. Черчилль боялся, что американский народ не в состоянии оценить «в целом соотношение сил в войне». Позже Черчилль писал: «Мы понимали, какой серьезной опасностью может обернуться для нас решение Соединенных Штатов развернуть войну против Японии в Тихом океане, оставив нас воевать с Германией и Италией в Европе, Африке и на Ближнем Востоке».
Россия тоже по вполне понятной причине могла изменить стратегию войны в Европе и на Дальнем Востоке. Мы пытались объяснить советскому правительству, что японцы слишком рассредоточили свои силы, особенно в южном направлении, и, если Россия, Соединенные Штаты, Великобритания и Китай, скоординировав свои действия, выступят единым фронтом, Японию удастся разгромить. В ответ прозвучал отказ. Кроме того, американские начальники штабов были озабочены возможностью захвата Японией советского Приморья. Это тоже было одной из причин для переброски основных сил в Тихий океан, в то время как советское правительство настаивало на создании второго фронта в Европе.
Комитет начальников штабов Соединенных Штатов принял решение оставить в силе одобренную совместную стратегию, хотя и с некоторыми оговорками. Аргументированная оценка результатов, достигнутых на первом большом военном совещании США и Великобритании, хорошо изложена в документе от 10 января 1942 года, который Черчилль адресовал начальникам штаба и военного кабинета Британии.
«Мы сошлись во мнении, что поражение Германии неминуемо повлечет за собой разгром Японии, в то время как разгром Японии не обязательно приведет к окончанию мировой войны. Более того,
