выяснять, какие последствия могло бы повлечь за собой принятие иного решения. Но некоторые предположения все-таки будут высказаны на страницах этой книги, просто для выяснения определенных моментов в таком безнадежном вопросе, как «могло бы быть»:
1. Если бы затянули с проведением операций в Средиземноморье, Италии и высадкой через Ла-Манш, то на завершающем этапе войны Советский Союз оказался бы более ослабленным.
2. В конце войны Америка могла бы занять господствующее положение на тихоокеанском театре. Мы могли бы сосредоточить реальные силы в Китае и, вероятно, в Монголии и Корее. В результате последующие соглашения, касающиеся этих регионов, могли бы оказаться для нас более выгодными.
3. Франция могла оказаться целиком во власти Гитлера, и, возможно, у Гитлера хватило бы сил, чтобы победить Британию на Среднем Востоке. Занимая господствующее положение в Западной Европе, нацизм окончательно бы сломил моральный дух людей, привел бы к физическому уничтожению населения и разрушил политические институты государств. Побежденные народы могли бы относиться к нам с полным безразличием, считая, что Советский Союз является их единственным верным другом-освободителем. Думаю, что это само по себе служит основным политическим оправданием нашей стратегии.
4. Германская ракетная атака могла привести к гораздо более разрушительным последствиям в Британии и оказаться настолько опасной, что союзникам пришлось бы срочно, до окончания необходимой подготовки, вторгнуться во Францию.
5. Если бы в то время, как Германия все еще продолжала воевать, Япония была бы уже полностью разбита, окончание войны, возможно, ознаменовалось бы первой атомной бомбой, сброшенной на Германию. В этом случае изменились бы условия капитуляции, и неизвестно, в лучшую или худшую сторону.
Даже эти предположения свидетельствуют о том, насколько сложно было бы предусмотреть последствия политического курса Соединенных Штатов, направленного в первую очередь не на разгром Германии.
Я всего лишь поверхностно ознакомил с теми сложностями, которые возникли в отношениях между американцами и британцами при выборе стратегического курса, когда решался вопрос, куда в первую очередь следовало направить усилия; стоило ли предпринимать попытку пересечения Ла-Манша в 1942 году или весной 1943 года, или удалось бы обойтись высадкой в Северной Африке и на средиземноморском побережье. К этим проблемам мы еще чуть позже вернемся.
Создатели стратегического курса расходились во мнениях относительно этой проблемы. Американцы полагали, что за ней могут скрываться политические мотивы. Эти метания то в одну, то в другую сторону, многократное изменение планов и напряженные дискуссии чуть не нарушили совместные планы ведения войны.
Группа военных советников во главе с Черчиллем прибыла в декабре 1941 года в Вашингтон на конференцию, получившую название «Аркадия», в полной уверенности, что первой совместной американо-британской акцией окажется высадка в Северной Африке. На первой неофициальной встрече, состоявшейся 22 декабря, Черчилль представил этот проект. Он объяснил, что опасается – если мы затянем с решением вопроса, Гитлер может опередить нас и двинуться через Испанию и Португалию к африканскому побережью. Премьер-министр с энтузиазмом представлял, как британская армия в скором времени одержит решающую победу в Ливии, одновременно продвигаясь на запад к тунисской границе, в то время как союзническая экспедиция будет двигаться навстречу по средиземноморскому побережью. Рузвельт согласился с предложенным проектом, считая его вполне целесообразным, хотя бы даже по той причине, что американцы получат ощущение сопричастности к войне. Черчилль, очевидно, имел веские основания для того, чтобы после первого совещания доложить военному кабинету, что «обсуждение было ни то ни се».
Как отражено в официальном отчете, составленном по окончании конференции, военные штабы пришли к следующему соглашению:
«В 1942 году будут использованы методы, способные ослабить сопротивление Германии: все увеличивающиеся воздушные бомбардировки силами Британии и Соединенных Штатов… поддержка всеми возможными способами наступательных операций со стороны русских… операции, основной целью которых будет завоевание всего побережья Северной Африки; мало вероятно, что будет возможно любое крупномасштабное наступление, за исключением русского фронта… а вот в 1943 году уже может быть расчищен путь для возвращения на материк через Средиземноморье, через Турцию на Балканы, или путем высадки десанта в Западной Европе. Все эти операции окажутся прелюдией перед заключительной атакой непосредственно на саму Германию».
Но неблагоприятная обстановка, сложившаяся в последующие две недели в зоне Тихоокеанского региона и на Среднем Востоке, лишила надежды в короткие сроки подготовить надлежащую экспедицию в Северную Африку. Как уже было сказано, наступление японцев на юго-западном направлении тихоокеанского театра военных действий заставило американцев и англичан в спешном порядке направить туда больше, чем предполагалось, кораблей, самолетов и людей. В то же самое время германская армия ухитрилась укрепить оборонительные позиции на востоке Средиземноморья. Гитлер, приубавивший активность на русском фронте из-за зимы, занялся отправкой новых дивизий на Средний Восток. 13 января, в ответ на просьбу президента проанализировать сложившуюся ситуацию и дать оценку будущим событиям, начальники штабов сообщили, что с проведением основной операции в Северной Африке придется подождать до возвращения с юго-восточной части Тихоокеанского региона воинских частей и грузовых судов, то есть по крайней мере до середины мая. Черчиллю, весьма разочарованному задержками, тормозящими продвижение британских частей в Африке и Юго-Западной Азии, в результате пришлось примириться с таким положением дел. Он подавил свои эмоции, покидая в середине января Соединенные Штаты: «Моим надеждам, связанным с победой в Западной пустыне, где должен был быть разбит Роммель, не суждено сбыться. Роммелю удалось ускользнуть. Наш авторитет, безусловно, пошатнулся, и операция, связанная с высадкой англо-американского десанта во Французскую Северную Африку, естественно, отодвигается на месяц».
В течение периода вынужденного ожидания Соединенные Штаты пришли к выводу, что операция в Северной Африке будет невыгодна с точки зрения расходования военных ресурсов и даже опасна.
В марте в Белом доме была срочно проведена серия совещаний с целью выбора более удачного стратегического курса. Имеющий серьезную поддержку в лице Маршалла Стимсон, чье мнение совпадало со штабными стратегами, во главе которых стоял Эйзенхауэр, энергично доказывал из раза в раз, почему столь важно избежать «рассредоточения» и сконцентрировать усилия на наращивании сил в Великобритании для нападения через Ла-Манш. Мотивировка производила серьезное впечатление. В докладной записке, которую Эйзенхауэр представил на рассмотрение коллегам, он подытожил все вышесказанное. По крайней мере, до Британии путь свободен, и американские части будут добираться без проблем; в предлагаемой операции будет задействован кратчайший морской путь, что позволит с наибольшей эффективностью использовать военно-морской флот; появляется реальная возможность нейтрализовать усилия Германии, направленные на концентрацию мощи против России с целью расправиться с ней еще до наступления следующей зимы; это наиболее простой и удобный путь с точки зрения подхода к Германии; мы получим явное превосходство в воздухе; и, наконец, не подвергая опасности оборонительные сооружения Великобритании, станет возможным использовать большую часть британских военных мощностей. Именно эти доводы послужили хорошим аргументом нападения на Германию через Ла-Манш.
К концу встречи, 25 марта, когда президент вновь стал проявлять нерешительность, предлагая переадресовать эту проблему Объединенному штабу, Гопкинс резко высказался против всякого рода проволочек. Он настаивал на том, чтобы начальники Комитета объединенных штабов как можно скорее завершили работу над планом и «кто-нибудь» (Маршалл) тут же отправился бы с ним к Черчиллю. Стимсон с Маршаллом покинули совещание в полной уверенности, что следует ускорить работу над планом, которым занят в данное время их штаб. Этим они и занялись в первую очередь.
Заслушав 1 апреля доклад Маршалла, президент одобрил разработанный штабом план и приказал Маршаллу и Гопкинсу немедленно отправиться в Лондон.
В соответствии с планом, впоследствии ставшим известным как Меморандум Маршалла, предполагалось начать вторжение во Францию 1 апреля 1943 года (операция «Болеро»). Соединенные
