корабельный якорь, стул и, наконец, вывели лошадь.
«Железная маска» начал с того, что несколькими выверенными движениями повязал у себя на шее печную кочергу в виде галстука. Затем снял ее и передал зрителям, дабы те удостоверились, что кочерга и в самом деле кочерга. Дошла она и до Давыдовского, и тот, пощупав ее, убедился, как и остальные зрители, что она самая что ни на есть настоящая.
Затем «Непревзойденный» стал жонглировать пудовыми гирями, создавая впечатление, будто подбрасывает и ловит резиновые мячи. Кто-то из зала, введенный в заблуждение этой кажущейся легкостью, нахально произнес:
– Я тоже так могу.
В ответ на это «Великолепный» жестами пригласил его на манеж и вручил гири. Мужик, что имел неосторожность похвалиться, гири поднял, но, подбросив – не поймал. И уж, естественно, не смог ими жонглировать. Гири тоже оказались настоящими, чугунными. Сконфуженный и освистанный, мужик, повесив голову, сначала прошел на свое место, а затем и вовсе ушел из зала. Наверное, отправился пить горькую, чтобы заглушить впечатление от полученного конфуза. «Железная маска» в это время бросал двухпудовые гири вверх и ловил их на свою толстую холку. Звук при этом был громкий и какой-то чавкающий.
Отец Давыдовского, Иван Павлович, когда еще был холост и не являлся тайным советником, а имел чин лишь коллежского регистратора (ниже чина не бывает), посещал однажды представление всемирно известного циркового атлета Карла Раппо. Увиденное настолько поразило его, что он запомнил эти гастроли атлета на всю жизнь и однажды, будучи уже надворным советником и семейным человеком, рассказал маленькому Павлуше, как Рапо бросал вверх двухпудовую гирю и подставлял под нее плечо.
– Конечно, гиря при падении с высоты становилась тяжелее двух пудов, – рассказывал сыну Иван Павлович, – но плечо атлета выдерживало и оставалось цело. А еще Раппо жонглировал чугунными шарами и огромными булавами, разрывал толстые железные цепи и, привязанный к столбу, висел в воздухе параллельно земле, балансируя на переносице корабельный якорь…
«Железная маска» тоже балансировал корабельным якорем. Правда, якорь стоял у него на голове.
Потом «Великолепный» подлез под лошадь, приподнял ее над полом и понес под аплодисменты зала по манежу. И поставил затем на то самое место, где она стояла, сделав с такой ношей тем самым полный манежный круг.
Силен был «Железная маска», ничего не скажешь. Но ведь и Паша Давыдовский был тоже не из хиленьких.
После рассказа отца об атлете Раппо и его выступлении юный Давыдовский так загорелся идеей стать таким же, как знаменитый атлет, что тоже начал поднимать гири. Парнем он был упертым, потому увлечение свое пронес через всю жизнь, покуда не увлекся новой идеей – стать лучшим мошенником Москвы. Но и тогда он начинал свое утро с атлетической гимнастики с пудовыми гирями, что заряжало его энергией на весь день и держало, так сказать, в добром тонусе. Самым лучшим аферистом он не стал – Паша Шпейер и Вольдемар Долгоруков все же были остроумнее его в аферах и махинациях, – но в пятерку самых замечательных и знаменитых мошенников Первопрестольной он, несомненно, вошел…
А «Железная маска» тем временем пошел по рядам, демонстрируя бутылки из-под шампанского.
– Настоящие? – спрашивал он громко, и когда получал утвердительный ответ, шел дальше.
Наконец, держа бутылки за горлышки, он вышел в центр манежа.
– Все убедились, что бутылки настоящие? – зычно спросил он зал.
– Все, – послышались нестройные голоса.
– Не слышу?! – гаркнул «Непревзойденный».
– Все! – ответил зал стройнее и громче.
– А теперь смотрите! – громко произнес «Железная маска» и одну за другой разбил бутылки себе о голову.
Ажитация была полнейшей. Кто-то из зала крикнул: «Давай еще!» На что «Непревзойденный» ответил:
– Сам попробуй.
Затем он подозвал ассистента, усадил его на стул, присел и поднял стул, зажав одну из ножек в зубах.
Зал неистовствовал от восторга.
– А теперь, – громко произнес «Железная маска», – я предлагаю любому желающему из зала выйти ко мне.
– Для ча? – раздался тот же самый нахальный и веселый голос, который предлагал «Непревзойденному» еще поразбивать о свою голову бутылки.
– Чтобы побороться со мной, – ответил «Великолепный».
– Ща-ас, – ответил «Железной маске» веселый голос. – Дураков здеся нету.
– Кто продержится против меня минуту – плачу четвертную, – продолжил «Непревзойденный и Великолепный». – Кто две минуты – получит половину сотни. Кто выстоит против меня три минуты – получит семьдесят пять рублей. Ну а кто собьет меня с ног – тому плачу сотенную.
– Тебя с ног тока бык и свалит, – снова прозвучал нахальный голос, и зал засмеялся.
– Нет, – ответил «Железная маска». – Это я свалю быка ударом кулака. Так есть желающие?
– Есть, – послышался голос со второго ряда.
– О! – уважительно произнес «Непревзойденный и Великолепный». – Вы желаете побороться со мной?
– Желаю, – твердо ответил Давыдовский.
– Что ж, выходите.
И Давыдовский вышел…
Ему никогда еще не приходилось бороться. Драться – случалось не однажды, причем бывало и до крови. Мог заехать противнику кулаком так, что тот лишался горизонтального положения и, в лучшем случае, попадал в позицию «партер», а в худшем – в «туше». То есть распластывался на земле практически в бессознательном состоянии.
«Граф», конечно, слышал и о греко-римской борьбе, и об американской вольной борьбе «кичи-кичи- кэн», и о русско-швейцарской борьбе на поясах, но понятия не имел, в чем их различие. И когда вышел на сцену и встал рядом с «Железной маской», то совершенно не знал, что ему делать…
– Как вас зовут, смельчак? – спросил его «Непревзойденный».
– Павел, – ответил Давыдовский.
– Какой вид борьбы вы предпочитаете?
– Я не знаю, – просто ответил Давыдовский. – На ваше усмотрение.
– Тогда я предлагаю вам борьбу в греко-римском стиле… Устраивает?
– Вполне, – ответил Давыдовский.
– Итак, – уже обращаясь к публике, произнес «Железная маска». – Греко-римская борьба, она же французская, состоит в том, чтобы прижать противника лопатками к полу. Можно победить «технически», сделав больше бросков и проведя больше приемов, чем твой противник. Запрещаются подножки, удары ниже пояса и болевые приемы в виде захватов «замком».
Затем трижды прозвучал гонг.
«Непревзойденный» встал в высокую стойку, выставив вперед правую ногу. Это значило, что правая нога у него сильнее, и он будет атаковать. Давыдовский непроизвольно занял низкую стойку. Ведь ему предстояло обороняться…
Что произошло через несколько мгновений – Давыдовский помнил смутно. «Железная маска», резко пригнувшись, вдруг нырнул под его руку, оказался за спиной «графа» и схватил его за туловище железной хваткой. Затем прогнулся и с молниеносной быстротой бросил Давыдовского через себя так, что тот встал «на мост». Ошибкой «Великолепного» было то, что он посчитал свою работу выполненной и не «дожал» «графа» сразу. Давыдовский успел перекатиться, высвободившись из объятий «Непревзойденного», встать в партер, а затем и подняться на ноги, несмотря на несколько «рычагов», которые попытался провести «Железная маска», чтобы опрокинуть соперника на пол из партера.
Когда Давыдовский поднялся и принял стойку, «Непревзойденный и Великолепный» понял, что одним броском этого парня не одолеть. И стал кружить вокруг него, пытаясь определить, каким образом вывести
