восстановить щегольской облик великих кельтских воителей. Железные мечи они носили в бронзовых ножнах с украшенными оковками и латенским орнаментом по всей поверхности. Для кинжалов тоже предусматривались ножны, так же как и колчаны – для дротиков. Некоторые состоятельные вожди были обладателями полукруглых или конических шлемов, выкованных из бронзы, иногда с орнаментами в латенском стиле, инкрустированными кораллом и золотом (фото 20, 23). Для лошадей изготавливали сбрую с отдельными частями из бронзы, для колесниц – железные ободы и другие металлические детали. В доисторической Европе всадники обычно использовали трензели из двух звеньев, но на территории Шампани, а позднее в Британии и Ирландии вошли в обиход трензели из трех звеньев, причинявшие животным меньше страданий, что свидетельствует о развитии искусства верховой езды и выведении породы лошадей, хорошо поддающихся дрессировке (фото 37).
Приемы ведения боя. Благодаря Полибию и пришедшим ему на смену историкам мы можем составить некоторое представление о поведении кельтов на поле брани. Перед началом битвы воины на колесницах проносились туда и обратно перед рядами противника – с оглушительным грохотом, под свист и вой рожков, барабаня мечами по бортам колесниц, осыпая вражеский авангард градом дротиков и других метательных орудий, наводя ужас своим грозным обличьем и неистовством. Затем воины спрыгивали на землю и, оставив возниц в полной боевой готовности на случай вынужденного бегства, выстраивались в стороне, в то время как один из них, с обнаженным мечом или копьем в руке, выступал вперед, бросая вызов достойному сопернику из стана врага. Предложение помериться силой, очевидно, облекалось в общепринятую форму воинской песни, превозносившей удаль, ратную доблесть и великих предков бросавшего вызов. По-видимому, в межплеменных сражениях войска вступали в бой только после поединка избранных богатырей и, возможно, только в том случае, если одна из сторон была твердо уверена, что победит во всеобщей потасовке. С началом римского завоевания кельты, вынужденные защищать свои земли, стали чаще принимать участие в многолюдных побоищах, что, вероятно, привело к изменению батальных правил.
Архаический обычай бросать вызов и драться один на один вызывает в памяти сцены из «Илиады» – кельты стали воспреемниками традиции, которая вышла к тому времени из моды у обитателей земель, лежащих к югу от Балкан и Альпийских гор.
Самое древнее из доподлинно описанных в античной литературе сражений с участием кельтов состоялось в 225 году до н. э. при Теламоне. Тогда одержавшие победу римляне остановили волну галльской экспансии в Италию. Красочный рассказ Полибия об этом сражении, основанный на свидетельствах очевидцев, безусловно, заслуживает внимания. Помимо прочего, Полибий упоминает о том, что галлы носили рубящие, а не колющие мечи. Это подтверждают и археологические данные: кельтские мечи в те времена стали тяжелее, клинки – шире; короткие кинжалы тоже были в ходу, но не все кельты были вооружены и тем и другим. Погребальный инвентарь из большинства датированных III и II веками до н. э. могил простых пеших воинов, преимущественно свободного сословия, свидетельствует о том, что типичной экипировкой был тяжелый меч в сочетании с одним или двумя дротиками. Примерно в то же время, с середины III века до н. э., появляются удлиненные кельтские щиты. Самые ранние их изображения находят на греческих монетах, увековечены они и пергамскими скульпторами, присутствуют на римских изваяниях в Галлии (фото 3, 47, 48, 50, 51). Типичные кельтские щиты – плоские, овальные или прямоугольные с закругленными углами. Изготавливали их из дерева, иногда из переплетенных прутьев; деревянные щиты снабжали железным умбоном, реже – ободом или оковками. Такие щиты кельтского типа, представлявшие собой, вероятно, вотивные дары, обнаружены близ крупного торфяника Хьортспринг в Дании. Единственный экземпляр сохранился в песках египетского Фаюма – этот меч, по всей видимости, принадлежал одному из кельтских наемников, которые, как свидетельствует история, служили в Египте с 274 года до н. э.
Обнаженные гезаты. Чрезвычайно интересен рассказ Полибия о воинах, составлявших часть галльского войска в битве при Теламоне. Он называет их гезатами и считает, что слово означает «наемники», но на самом деле gaesatae – это латинский вариант кельтского термина «копьеносцы»[4]. Гезаты пришли из североальпийских районов на помощь племенам, поселившимся в Северной Италии. Любопытно, что в те времена могли существовать крупные содружества мужчин, лишенных обязательств перед собственными общинами; по своей сути гезаты напоминают появившиеся позднее в Ирландии отряды воинов, известные под названием «фиана» (fiana), которые странствовали по земле и жили в отрыве от общества. Второй занятной особенностью гезатов был обычай бросаться в битву обнаженными, только с оружием в руках. Эта древняя кельтская традиция канула в небытие с приходом новых поколений, подверженных влиянию более развитых культур, но свидетельства о ней сохранились – в пергамской скульптуре, на римских и кельтских монетах, в древнеирландских текстах. Этот обычай, вопреки мнению римлян, не был пустой бравадой – таким образом гезаты призывали на помощь высшие силы, доверяясь магической защите. В более ранние времена подобная практика была широко распространена в Греции и Италии.
Обезглавливание. Ужасающий обычай кельтов отрезать врагам головы и привязывать их к конским поводьям, чтобы после возвращения с поля битвы выставить в домах или святилищах, таких, как в Рокепертюзе, ошибочно связывают с желанием собрать коллекцию трофеев и тем самым повысить престиж, подчеркнув воинскую доблесть. Скорее всего, он имеет отношение к культовым практикам, имевшим своей целью принести в дом богатство и изобилие, а также залучить духов на службу хозяину.
Всадники. Вопрос существования у кельтов кавалерии в том виде, в котором она присутствовала в войсках ассирийцев и римлян, уже обсуждался выше. Со временем в битвах с римлянами стало участвовать все большее число кельтских конных воинов. В Галлии equites[5], упомянутые Цезарем, пришли на смену бойцам, сражавшимся на колесницах, но все они принадлежали к высокому социальному рангу, пользовались независимостью и собирались вместе лишь для немедленных действий перед лицом врага. Любопытный термин, заимствованный у более древних греческих авторов и восходящий ко временам поражения кельтов в Греции в III веке до н. э., употребляет в своей работе Павсаний. Он рассказывает о trimarcisia – трех всадниках, в числе которых был один вельможа и двое спутников, готовых прийти ему на выручку в бою или уступить свежую лошадь. Нет никаких указаний на то, что эти троицы составляли особые воинские расчеты для атаки на врага. По-видимому, trimarcisia – продукт распространенной у кельтов социальной зависимости, но кем были спутники знатного воина – членами рода, вассалами или слугами, – сказать сложно, а о том, что общего имеют trimarcisia с «тремя всадниками», появляющимися в некоторых древнеирландских легендах, можно лишь гадать.
Островное воинское искусство. В истории войн островных кельтов есть два занятных момента. Во-первых, археология развитой культуры британского железного века Б свидетельствует, сколь велико было во II и I столетиях до н. э. мастерство кельтских ремесленников, изготавливавших воинское снаряжение, конскую сбрую и боевые колесницы (фото 37–41). Примечательны гравированные ножны для мечей, щиты из бронзы, предметы сбруи, украшенные эмалью, бронзовые детали колесниц. Большая часть археологического материала представляет собой случайные находки, сохранившиеся гораздо хуже, чем погребальный инвентарь, и, тем не менее, даже немногие уцелевшие фрагменты колесниц говорят о высоком уровне развития кузнечного и колесного дела на островах.
До сих пор нет никаких археологических доказательств того, что кельтские воины прикрепляли к осям колесниц или к хомутам косы, не упоминают об этом даже самые авторитетные античные авторы. Есть, правда, намеки в древнеирландской литературе, и можно сделать вывод, что кельты возили косы с собой в колесницах до тех пор, пока не возникала необходимость их закрепить. Использование кос предполагает, что воин на колеснице врезается в самую гущу вражеского войска, у кельтов же такого обычая не было. Цезарь, описывая воинов Британии, говорит, что они умели бегать по дышлу взад и вперед, впрочем, возможно, это было не более чем демонстрацией ловкости.
Второй любопытной особенностью истории кельтских островных войн является тесная связь между археологическим материалом и древнеирландской литературной традицией, а также очевидные параллели, прослеживающиеся в древнеирландских текстах и трудах античных авторов. Например, в циклах сказаний, посвященных Кухулину и противостоянию Ульстера и Коннахта, фигурируют описания выездов на колесницах, поединков избранных могучих воинов, пеших боев на мечах, длинных, богато украшенных щитов, ритуала обезглавливания поверженных врагов и страшного шума, который обычно производило
