свидетельство встречается в записи о битве при Кластии (222 год до н. э.) во фрагментах Acta Triumphalia в Риме. Сохранившаяся надпись была сделана гораздо позже самого события, и слово «germani» рядом с инсубрами, возможно, было добавлено от себя ее автором в I веке н. э. Первостепенное значение имеет использование названия «германцы» на рейнских землях, и в этом контексте археологические материалы, касающиеся кельтских поселений к востоку от Рейна, кельтские топонимы, сохранившиеся на территориях от Рейна до Везера и Эльбы, а также упоминавшиеся свидетельства о белгах и треверах все вместе внушают мысль о том, что Germani изначально было кельтским родовым именем и в давние времена этот род занимал положение сюзерена, или «княжеского» племени. Очевидно, что в эпоху Цезаря германцами называли всех без разбора самозванцев, вторгавшихся в Галлию из зарейнских областей. Дионисий Галикарнасский в своем произведении «Римские древности» (конец I века до н. э.) немного проясняет существо вопроса. Описывая Кельтику, он говорит о том, что земли, лежащие по ту сторону Рейна и простирающиеся к Скифии и Фракии до самого Герцинианского леса, зовутся Германией (Germania). Во времена Дионисия географическая карта выглядела немного по-другому, но его утверждение вполне согласуется с той ситуацией, которая могла существовать раньше, и это объясняет, почему галлы награждали прозвищем «германцы» любой народ, мигрировавший на запад из-за Рейна, будь то беженцы-кельты или разбойничьи отряды из дальних земель.
В связи с этим необходимо сделать еще одно уточнение. Нет никаких указаний на то, что кельты, чье название было известно во всей Европе, от края до края, кимвры, тевтоны, свевы и их союзники под предводительством Ариовиста, имели общие национальные самоназвания или претендовали на них, хотя слово «suevi» использовалось довольно широко. «Германцами» или «германскими» чужеземные племена называли другие народы. Есть еще вариант «тевтоны», его мы и предпочтем для ясности и в дальнейшем именно так будем именовать все некельтские племена, появлявшиеся на кельтских землях в рассматриваемый период.
Тевтонские племена. Слово «teutones» созвучно немецкому Deutsch, произошедшему от thioda, что означает «народ, люди» в филологической семье тевтонских языков. Нет нужды подробно говорить о том, что все эти слова происходят от того же индоевропейского корня, что и упоминавшиеся уже кельтские примеры (tuath, Teutates).
Первое упоминание о тевтоноговорящих племенах связано с противостоянием Цезаря и Ариовиста, возглавлявшего союз народов. Очевидно, что туда входили кочевые кельты, существенно отстававшие в развитии от родственных им оседлых жителей Галлии, а также племена, которые можно признать отчасти кельтскими, отчасти тевтонскими. Делая выводы, нельзя забывать о природе варварского общества – в те времена шел постоянный культурный, лингвистический и политический обмен между обитателями разных земель, и процесс этот восходит к той эпохе, когда не существовало ни «кельтов», ни «тевтонов», а были только «древние европейцы». Таким образом, бесполезно искать какую бы то ни было фундаментальную разницу между кельтоговорящими и тевтоноговорящими племенами Германии. Замечания Цезаря, а позднее Тацита о многих аспектах жизни этих племен и их политике демонстрируют тесное переплетение интересов, а Тацит с облегчением говорит о том, что все силы варвары тратят на ожесточенные свары между собой, вместо того чтобы направить их на борьбу с римскими легионами.
Нашествия захватчиков из зарейнских областей в 1 веке до н. э. и в I веке н. э. – лишь первая волна прилива, который позднее будет приносить на запад все новые и новые тевтоноговорящие племена. Они покидали друг за другом свою древнюю родину на востоке от Эльбы и становились причиной целой серии переселений, но только с крушением Римской империи в V веке н. э. прочно закрепились на страницах истории – уже под названиями «вандалы», «готы», «франки», «саксы» и др., с которыми напрямую связана судьба средневековой и современной Европы.
Прежде чем перейти к теме кельтского наследия в V веке и последующих эпохах, нужно сказать несколько слов о раннем периоде отношений между кельтами и их тевтоноговорящими соседями. Военное и культурное превосходство кельтов в период с V по II век до н. э., археологически проявившееся в распространении латенской культуры, выразилось и в мощнейшем влиянии на варварские племена северных и восточных соседних земель. Об этом свидетельствует не только интенсивный импорт произведений латенского искусства, но и появление множества копий и подражаний металлическим и глиняным латенским образцам, а мастера кельтской традиции продолжали творить на землях Центральной Европы и после заката кельтской цивилизации. Проследить культурный обмен, совершавшийся благодаря династическим бракам или военным авантюрам, не представляется возможным, но он, по всей видимости, играл важную роль, и один из примеров тому – произведения кельтского ремесленного искусства, обнаруженные в Дании.
Изделия кельтских мастеров в Дании. Особого внимания заслуживают четыре места раскопок. В торфянике Хьортспринг на острове Альс обнаружено большое количество длинных деревянных щитов кельтского типа, копья с деревянными древками и железными наконечниками, а также другое оружие, деревянная лодка и кости животных. Все эти предметы, очевидно, представляют собой вотивные дары, хранившиеся в озерце в центре болота. Клад можно датировать приблизительно концом III века до н. э.
Примерно к тому же периоду относится большой бронзовый котел, найденный в Брё возле Хорсенса (Восточная Ютландия). Он лежал в земле, и, поскольку поблизости нет следов поселений или погребений, можно заключить, что тоже являлся вотивным даром. Вместимость котла – около ста тридцати галлонов, но примечательно другое: изображения бычьих голов вдоль нижнего края ободка и выполненный в латенском стиле выпуклый орнамент из совиных масок у мест крепления двух круглых ручек. Вероятнее всего, котел из Брё создан кельтскими мастерами из богемско-моравского региона и в Данию завезен речным путем – по Эльбе.
К I веку до н. э. принадлежат найденные в торфянике возле Дейбьерга (Западная Ютландия) детали для пары четырехколесных повозок. Изначально они были помещены на островке в середине болота и обнесены, по крайней мере одна из них, оградой. Мастерство, с которым сработаны повозки, и особенно металлические детали, в том числе украшения в виде кельтских человеческих масок, свидетельствует о том, что они были привезены с юга, возможно из Галлии.
Самая примечательная из кельтских находок в Дании – большая серебряная чаша, обнаруженная неподалеку от Гундеструпа (Химмерланд). Она была разобрана на составлявшие ее пластины и оставлена, по всей видимости, прямо на поверхности торфяного болота, а со временем ее затянула трясина.
Основание чаши, внутренняя и внешняя стороны пластин украшены горельефным изображением мифологических сцен, большинство участников которых напоминают персонажей галльской иконографии, а сюжетные параллели можно провести с древнеирландскими сказаниями. Воины, одетые в bracae, несут длинные кельтские щиты и carnyx – трубы (рис. 25). Горельеф на днище представляет сцену заклания быка, в которой некоторые исследователи усмотрели митраические мотивы. Как бы то ни было, стилистические особенности изображения европейских животных и экзотических созданий, в том числе грифонов и слона, вкупе с редко использовавшимся в те времена материалом – серебром, указывают на происхождение гундеструпской чаши из областей Среднего Дуная. Уместно вспомнить и сообщение Атенея о том, что обитавшее в тех краях кельтское племя скордистов ценило серебро превыше золота.
Описанные выше предметы в древние времена люди спрятали в торфяных болотах или закопали в землю, отказавшись, таким образом, от их использования, тем не менее нельзя с уверенностью сказать, что все эти вещи были частью добычи, которую грабители пожертвовали божествам, вернувшись домой после набега на кельтские земли. Хьортсп-рингская находка больше других напоминает собрание воинских трофеев, но здесь возникают некоторые сомнения: лодка изготовлена в манере северных мастеров, а щиты могли создать как кельтские ремесленники, так и местные подражатели, наслышанные о славе кельтского оружия.
Кельтское влияние на тевтонов. Вклад кельтов в развитие варварской цивилизации на территории между Эльбой и Рейном, без сомнения, велик, но отследить его в духовной сфере значительно сложнее, чем в материальной. Причиной появления многочисленных параллелей в кельтских и тевтонских культах и мифологиях, в социальных институтах и лексическом запасе могли стать не только межплеменные заимствования, но и существование общей древней культурной традиции, к которой принадлежали предки этих народов. Обитатели западных балтийских земель тоже подверглись мощному
