сдерживать крупные армии немцев, австрийцев и турок и даже порой переходить в успешное наступление. Во время наступления в Галиции в августе 1914 года русскими было взято в плен 200 000 человек, и, хотя наступление в Восточной Пруссии (предпринятое преждевременно, по настоянию французов) закончилось поражением при Танненберге, оно все же частично достигло цели, оттянув на себя часть германских сил в период решающего их прорыва через Бельгию к Марне.
Но плоть и кровь не могли противостоять стали и бризантной взрывчатке. Испытывая дефицит во всем, кроме необученных новобранцев, русские были вынуждены отступать и отступать. Их потери были невероятно высокими – к концу войны они оценивались числом более 9 000 000 человек, включая пленных, причем безвозвратные потери составили 1 700 000 человек убитыми. Крайне недостаточное снабжение военными материалами добавило трудностей ко все усиливающейся беспомощности солдат на передовой, тогда как нехватка продуктов и топлива вызвала массовое недовольство в тылу. Безвольный царь Николай II, находившийся в зависимости от своей жены-немки и ее полусумасшедшего фаворита Распутина, не был человеком, который мог бы сплотить нацию в столь критический период.
В течение многих лет самодержец России, подстрекаемый своей женой, отвергал любые попытки создать работающую форму конституционного правительства. Все Думы, или парламенты (первая, избранная весьма узким числом избирателей, была созвана в 1906 году с целью успокоить беспорядки предшествующих лет, которые поставили страну на грань революции), продолжали оставаться безвластными. Но безволие царя, тщетность всех усилий назначаемых им министров (Распутин был уже мертв – его безжизненное тело, отравленное, простреленное, избитое и, наконец, утопленное, было найдено в Неве), а также общая безвыходность ситуации – политической, военной и экономической – отдалили его ото всех, кроме самого узкого круга приближенных. Отречение царя и формирование конституционального правительства стало целью как дворянства, так и буржуазии, тогда как крайне левые образовали заговор с целью свержения тех и других.
Конец наступил в марте 1917 года. Свирепые сорокаградусные морозы, нехватка хлеба, общее отвращение к войне, к правящим классам, да и вообще ко всему завладело рабочим населением Петрограда. Крышка улья слетела. Но вырвавшиеся из него пчелы снова могли бы быть приведены к послушанию обычным дымокуром, если бы не одна вещь: армия более не была лояльна царю. 11 марта рота Волынского полка, получив приказ открыть огонь по толпе, вместо этого дала залп в воздух. Позднее в тот же день она все же открыла огонь по толпе, но на следующее утро, после ночных раздумий, весь полк под барабанный бой перешел на сторону революционеров. Гарнизон Петрограда состоял из более чем 160 000 солдат, но большинство из них были резервистами средних лет, происходившими из того же самого класса общества, – и зачастую из тех же районов, – как и люди, в которых они должны были стрелять. И полки один за другим стали переходить на сторону восставших. Самые известные и престижные части – Преображенский, Семеновский, Измайловский полки – присоединились к народу. Даже казаки – эти наследственные охранители царского режима – отказались стрелять в восставших.
Но конец царизма стал только началом. Впереди были политические пертурбации, еще одна революция (на этот раз большевистская) и страшные годы Гражданской войны.
Еще более усложняло и без того непростую ситуацию существование в Петрограде двух параллельных правительств – Думы (в которой заправляли умеренные политики) и Советов рабочих и солдатских депутатов (в которых был представлен весь спектр политических взглядов от «розовых» до самых «ярко- красных»). Именно эти последние и настояли на принятии знаменитого – или пресловутого – указа № 1. В соответствии с ним большая часть власти переходила от офицеров к солдатским комитетам и Советам. Для громадной армии уставших от войны крестьян этот указ открывал путь ко вседозволенности. Больше же всего они желали отправиться домой, что они и начали осуществлять десятками тысяч, – за несколько месяцев дезертировало около 1 500 000 человек. Во многих случаях накануне своего дезертирства они вымещали все свое накопившееся за годы лишений озлобление на самых ненавистных им офицерах, теперь совершенно беспомощных.
Точку в войне поставил правительственный переворот, осуществленный небольшой, но тесно сплоченной партией большевиков под руководством Ленина. Открыто декларировав своей целью уничтожение империалистической армии как боевой силы, они посредством агитации в солдатской среде и своим лозунгом «Мира, земли, хлеба!» добились полного разложения вооруженных сил, которые еще сражались на Восточном фронте. Даже подписание унизительного мирного договора в Брест-Литовске не было сочтено слишком высокой ценой за выход из войны. С этого момента старая армия прекратила свое существование – она отправилась по домам, чтобы насладиться там плодами обещанной утопии. Ее место временно заняла Красная гвардия – группы заводских рабочих и сочувствующих большевикам под руководством ими самими избранных командиров (воинские звания и знаки различия ныне были отменены).
Но враждующие страны отнюдь не поспешили провозгласить всеобщее братство и не сложили оружие, так что сразу же стало предельно ясно, что новая революционная Россия должна быть в состоянии защищаться. И для этого была создана Красная армия. Официальным днем ее рождения стало считаться 23 февраля 1918 года – день, когда красные добровольцы отбили наступление немцев в направлении Петрограда. Более точным было бы считать таким днем 22 апреля, когда Троцкий, народный комиссар по военным делам, ввел в стране обязательную всеобщую воинскую повинность.
Красная армия
У большевиков были свои проблемы. Крестьяне, из которых, как и всегда, должна была, главным образом, состоять армия, не имели никакого желания натягивать на себя армейскую форму (которую большинство из них только что сняли) и не питали никакой симпатии к правительству «рабочих», которое присваивало плоды их трудов без всякой компенсации и разглагольствовало о «коммунизации» земли. Еще большей головной болью была нехватка офицеров. Сотни офицеров были убиты, еще тысячи отправлены в ссылку либо оказались в рядах белой армии контрреволюционеров. Поспешно открытые офицерские курсы и училища выпускали все увеличивающееся число новоиспеченных командиров: 1700 в 1918 году, 12 000 в 1919-м и 26 000 в 1920 году, но в поисках опытных преподавателей для этих училищ и курсов приходилось обращаться к тем бывшим офицерам царской армии, которые еще оставались в стране. Роль, сыгранная этими офицерами старого режима в становлении Красной армии, редко когда была в полной мере осмыслена. В 1919 году они составляли четыре пятых командиров Красной армии и занимали большую часть командных постов в штабах. Первый ее главнокомандующий Вацетис был бывшим полковником.
В рядах красных имелась яростная оппозиция использованию офицеров старого режима (их называли «военными специалистами»), но Троцкий, истинный отец Красной армии, смог их отстоять. Таким образом, большевики оказались перед лицом армии, состоящей из насильно мобилизованных в нее рядовых (из которых в 1920 году редко когда коммунистом был один человек из двадцати), и офицерским корпусом, по большей части из бывших царских офицеров. Чтобы противостоять первому обстоятельству, в армии были образованы коммунистические партийные ячейки, игравшие роль информаторов и пропагандистов, демонстрировавших преданность режиму. Имелись также подразделения частей особого назначения (где насыщенность коммунистами была особенно большой), которые перебрасывались на наиболее угрожающие участки фрнта. Для присмотра за военачальниками в армии был введен институт политических комиссаров при командующих всех уровней. Они обладали такими же правами, что и командиры, и были обязаны одобрять (или не одобрять) каждый приказ офицера. Двойное командование никогда не бывает эффективным, но напряженность ситуации потребовала такого решения, которое стало лучшим и, возможно, единственным из возможных.
В конце 1920 года последняя белая армия (под командованием генерала Врангеля) была вытеснена за пределы Европейской России (Дальний Восток полностью попал под власть большевиков лишь в 1922 году, когда красными был занят Владивосток). Тогда как Гражданская война подвергла тяжелейшим испытаниям души многих красных солдат, война с Польшей в 1920 году полностью отвечала национальному характеру и привлекла многих из тех, кто до сих пор отказывался служить в Красной армии. Был сформирован военный совет, в который вошли несколько бывших царских генералов, и среди них Алексей Брусилов, под командованием которого был осуществлен известный в военной истории Брусиловский прорыв. Спешно формировались новые дивизии, общая численность вооруженных сил большевиков на Польском фронте составила около 200 000 человек. Снаряжение и вооружение по-прежнему были в дефиците, особенно чувствовалась нехватка артиллерии и боеприпасов.
