Благие намерения

Анна. Ты совершенное дитя, Хенрик. Мне хочется, чтобы у меня наконец был взрослый, зрелый муж.

Хенрик. И ты сама бы смогла быть маленькой девочкой.

Анна (дружелюбно). Глупо и банально.

Хенрик. Если хочешь поехать к маме на пару месяцев…

Анна. И дать ей в руки такой козырь? Ни за что!

Хенрик. Ну, тогда не знаю.

Они сидят на полу в обнимку, укутавшись в одеяло. Светает, снег валит и бесчинствует, беззвучно, но не зная пощады.

Вечер четверга в начале декабря. Собрание кружка рукоделия в пасторской усадьбе. Все как обычно, но гостей непривычно мало, всего пять человек, причину чего следует искать не только в морозе, плохих дорогах или нехватке керосина, свечей, кофе и других предметов первой необходимости.

Есть повод представить присутствующих: Гертруд Талльрут семьдесят, она вдовствует уже не один год, муж работал в кузне. Сейчас она помогает на почте, когда требуется дополнительная рабочая сила. Высокая, худая, сгорбленная, глаза за стеклами пенсне ясные, жидкие волосы, на тяжелом подбородке что- то вроде бороденки, характер веселый, голос глубокий. На ней просторная вязаная кофта, на ногах сапоги. Ковыряет в ухе спицей, выглядит это жутковато.

Альве Нюквист около пятидесяти, она много лет служит в заводской конторе. Общительная, лицо круглое, с бледным румянцем, глаза черные и любопытные. Обожает рассказывать о местных катастрофах и интересных слухах. Не замужем, без нежности ухаживает за увечной кузиной. Начитанна, набожна, ездит за границу. Она принадлежит, так сказать, к заводской верхушке, поскольку живет на наследство отца, удачливого оптовика в Евле.

Фру Магна Флинк за эти годы стала другом пасторской семьи. Ее муж большую часть года проводит в разъездах как представитель фирмы станков, главный офис которой расположен в Ёнчёпинге. Магна — темноволосая, статная красавица с решительным характером и полным сознанием собственной значительности. Она возглавляет местную женскую организацию гражданской обороны. Дети выросли и учатся в Уппсале. В характере Магны есть неприятные черточки — она ревнива и властолюбива, но весьма умело это скрывает.

Мэрте Веркелин, новой учительнице младших классов, тридцать. Добрая душа, сразу заметно, молчаливая, глаза голубые, чуть навыкате. С лица не сходит удивленное выражение, густые пепельные волосы, женственная, о чем она сама не подозревает. Поскольку она в этих местах новенькая, она мало что знает о здешних делах.

Текла Крунстрём замужем за рабочим с лесопильни. Мать пятерых детей. Острый взгляд серых глаз, широкий лоб, высокие скулы, большой рот (зубы все на месте), большая грудь и большой зад. Нос курносый, короткая стрижка, небольшого росточка. Эти пять женщин принимают участие в нынешнем собрании кружка рукоделия, они пьют кофе из одуванчиков и слушают пастора, читающего им вслух.

Хенрик (громко читает). «Гнев, овладевший Люсьеном после этого поражения, отнюдь не лишил его мужества, напротив, придал новые силы его тщеславию. Как и все люди, которые инстинктивно стремятся в высший свет, достигают его, еще не будучи к этому готовыми, Люсьен был намерен пожертвовать всем, чтобы остаться в высшем обществе. Во время прогулки он вытаскивал, одну за другой, вонзенные в него отравленные стрелы. Громко говорил сам с собой, отбривал встреченных им дураков, находил колкие ответы на дурацкие вопросы, сердясь на себя за то, что его остроумие оказалось столь запоздалым…»

Хенрик замолкает, переворачивает страницу — новая глава, он захлопывает книгу и кладет ее на круглый стол с керосиновой лампой. Анна встает и наливает ему кофе. Присутствующие вроде бы полностью поглощены своим рукоделием. Хенрик, пригубив горький напиток, отставляет чашку.

Хенрик. Мне, в отличие от героя Бальзака, хотелось бы перейти прямо к делу.

Гости будто и не слышат. Анна обходит их, предлагая еще по чашечке. Пес Як зевает.

Хенрик. Мне бы хотелось узнать, почему нас в последнее время так мало.

Молчание.

Хенрик. В начале осени нас собиралось от двадцати одного до тридцати пяти человек. Сейчас нас (считает) пятеро. Кроме Анны и меня самого — и Яка, разумеется.

Молчание.

Хенрик. Предположим, виноват мороз и плохие дороги, но думаю, это объяснение не полно.

Молчание. Все сосредоточенно работают.

Хенрик. Хорошо, тогда я спрошу прямо. Что вы полагаете, фру Талльрут? Вы иногда работаете на почте и встречаетесь с людьми.

Гертруд Талльрут в ответ на такое прямое обращение чешет подбородок и, прищурившись, бросает взгляд поверх пенсне.

Гертруд. Не знаю, что и ответить. (Пауза.) Мне кажется, люди немножко боятся или как там еще сказать. Не знаю, но мне так кажется.

Хенрик (ошеломленно). Боятся?

Текла. Я не из тех, кто особо прилежно посещает церковь, вовсе нет. Но кое-какие вещи трудно не заметить.

Хенрик. Да, люди не слишком часто ходят в церковь.

Текла. Одно с другим не связано.

Магна. Верно.

Кое-кто из женщин соглашается: да, тут разные причины. Молчание.

Хенрик. Да.

Мэрта. Может, это из-за проповедника пятидесятников.

Хенрик. Забудем про церковь и поговорим о наших четвергах. Фру Талльрут говорит, что люди боятся. Чего бы им бояться?

Альва (живо). Это всем известно.

Хенрик. Мне нет.

Альва. Говорят, в конторе есть список всех, кто участвует в кружке рукоделия.

Хенрик. Это правда?

Альва. Я сама не видела его, но Турстенссон из конторы сказал, что список есть и