старый и страшный, как смертный грех?
– Ну, тогда, положим, лучше тебе его пока не видеть, – прочавкал брауни. – Зачем заранее настроение портить? Отказаться все равно ведь не сможешь, раз уж отец свое согласие дал.
– Да я и не собиралась отказываться, – пожала плечами Нэрис. – Я же все понимаю. И матушка уже который год зудит под ухом, мол, сижу в девках, у родителей на шее, ни зятя, ни внуков… Можно подумать, это из-за меня! Да папа всем отказывает!
– Не попрекай отца, – сурово сказал брауни, – он о твоем будущем радеет! Ну… и о своем тоже… но это во вторую очередь!
– Угу, – хмыкнула она. – Как же, во вторую! Но в любом случае сейчас это неважно! Совсем скоро я стану замужней дамой. Ужасно любопытно, как это?
– А чего тут любопытного? – донеслось от стола. – Вон на маменьку погляди – и сразу все понятно будет! Дело известное: мужа с охоты ждать, дом вести, стряпать, слуг гонять, детей растить… А не на причале околачиваться и с книжкой заморской по полночи у свечи сидеть!
– Ты опять за свое? – надулась она и тут же погрустнела. – Да уж, про причал – это в самую точку. Папа сказал, что мой будущий супруг из Хайленда. Откуда в Нагорье причалы? А что касается книг и того, что я сижу над ними «по полночи»…
– Не до книжек тебе будет, – встрял брауни, – как и маменьке твоей. А ежели муж молодой попадется, то и по ночам будет чем заняться, помимо чтения.
– Да ну тебя! – покраснела девушка.
– А чего? Я дело говорю. – Домашний дух сыто икнул и облизнул вымазанную в сливках мордашку: – Ты не расстраивайся. Я, пока от тебя по замку бегал, случайственно к папеньке твоему в кабинет попал.
– Так уж и «случайственно»?
– Ну… почти, – ухмыльнулся он, отодвигая пустую миску и поудобнее устраиваясь на столике. – Я же знаю, тебе интересно было бы послушать. Вот я и… как бы вместо тебя!
– Ну? – Она нетерпеливо заерзала в кресле.
– А коврижку?
– Вот бессовестный!
– Не бессовестный, а голодный.
– В корзинке, позади тебя, я их салфеткой прикрыла, чтоб не заветрились. И, между прочим, ты даже не представляешь, чего мне стоило стянуть их с кухни! Все к свадебному пиру готовятся, сами сегодня толком не ужинали! А уж завтра и подавно голодными ляжем со всей этой суматохой.
– Вижу, – обрадованно осклабился брауни, приподнимая льняную салфетку и запуская жадную лапку в корзинку. – Чавк-чавк… Ну вот. Там твои родители зятя будущего обсуждали. Не бойся, не старый хрыч, вполне даже молодой.
– А красивый? – с надеждой спросила Нэрис.
– Про энто они не говорили, – подумав, ответил брауни. – Но говорили, что его вся Шотландия знает. А еще говорили, что за него сам король ходатайствовал. Он, кстати, вроде как самолично присутствовать будет на свадьбе-то. Во как! Так что, знатный, наверное, женишок. Считай, свезло.
– Странно, – нахмурила брови Нэрис. – Если уж и сам король… Ничего не понимаю. Любая бы пошла, и познатнее! Почему я?
– А чего с тобой не так? – даже обиделся домашний дух, окинув девушку взглядом рачительного хозяина, обозревающего свои владения. – Чай, не кривая, не увечная, не блаженная. По мне, так девка ладная. Все при тебе. И приданое солидное. Такое мое мнение.
– Так-то оно так, – с сомнением протянула невеста. – Однако…
– Да не забивай голову, – отмахнулся брауни, тяжело спрыгивая со стола. – Смысла ж все одно нету. Ложись-ка спать лучше! Третий час ночи.
– За тобой бы не бегала, спала бы уже, – буркнула она и поднялась. – Ладно. Иди присмотри за всем, чтоб мы в пятницу перед его величеством не осрамились. На свадьбу придешь?
– В церковь?! – поперхнулся брауни.
– Да нет, конечно! – Она улыбнулась, скинула туфельки и забралась под одеяло. – На пир. Я тебе угощение потихоньку соберу со стола. Пирог мама сама печь будет. – Нэрис зевнула.
Домашний дух мечтательно облизнулся:
– Да, пироги у твоей маменьки знатные. Ты спи!
– Угу…
– Ну вот и славненько, – одобрительно кивнул заботливый комок шерсти, глядя на тихонько сопящую в подушку девушку. Засыпала она всегда мгновенно. – Эх, выросло дитятко. Скоро крылышки расправит да и улетит из родного гнезда! – Он сентиментально вздохнул, на цыпочках подкрался к кровати и заботливо подоткнул одеяло. – Спи. А я уж о порядке позабочусь.
Домашний дух скользнул к двери, стараясь не скрипеть половицами. Несмотря на частые «приступы вредности», как их называла Нэрис, маленький брауни был существом очень деловитым и хозяйственным. А уж такое важное событие, как свадьба дочери хозяина замка, выросшей чуть ли не у него на лапах, и вовсе обязывало быть на высоте! Столько гостей съедется, сам король Шотландский, это ж честь какая! Лицом в грязь ударить ну никак нельзя! Брауни выскользнул из светелки и неслышно засеменил по коридору, тихонько бормоча себе под нос:
– Так, в конюшне порядок навел, на мельнице еще утром был. В большом зале ни пылинки, ни соринки. Петли смазал, занавески подлатал. Котлы бы начистить, так разве ж сейчас к кухне подойдешь? На последнюю ночь оставлю, уж за два-то дня они управятся со стряпней. Что еще?
Сбоку раздался писк. Брауни повернул голову и сердито шикнул на крысу, высунувшую нос из щели в полу:
– Брысь отседа! Расплодились! Чтобы к пятнице ни одной даже духу наверху не было! Девочку мне перепугаете. Поняла?!
Крыса нехотя пискнула и исчезла. Хозяйственный дух удовлетворенно кивнул и побежал дальше. Дел у него было невпроворот, а до рассвета оставалось уже совсем немного времени.
Ивар медленно обошел вокруг стола и остановился, изучая напряженным взглядом лежащее перед ним неподвижное тело. Оно было страшно изуродовано, но, несмотря на это, несомненно, принадлежало Патрику Мак-Альпину. «Пожалуй, хоронить придется в закрытом гробу, – подумал Ивар. – Зрелище крайне пугающее. И его величеству такое, пожалуй, видеть не следует, но… он имеет на это право. И как король и как отец».
– Эх, – донеслось с противоположной стороны стола.
– Да, Творимир, дело скверное, – согласно кивнул глава Тайной службы, закатывая рукава. Пора было приступать. Тело, пусть его и держали постоянно обложенным льдом, согласно законам природы уже начало разлагаться. – Ну, начнем. Готов?
Звякнула крышка чернильницы, зашуршала бумага. Ивар склонился над принцем.
– Так… Общее состояние тела полностью подтверждает рассказ очевидцев. Судя по множественным переломам, глубоким ссадинам и начисто содранной с лица коже, тело упало с обрыва плашмя. Согласно полученным сведениям, внизу обрыва есть каменистый покатый спуск. Об него принц и расшибся. Судя по всему, после падения тело по инерции еще протащило вперед. Это подтверждают и слова лорда Мак- Дональда о том, что погибшего нашли лежащим лицом вниз, и то, что от его лица практически ничего не оста…
Он вдруг замолк.
– Эх? – вопросительно протянул немногословный Творимир.
Ивар не ответил. Он, нахмурившись, наклонился ниже к погибшему, внимательно изучая разодранную одежду на груди покойного. Потом его взгляд переметнулся на руки принца и принял недоверчивое выражение.
– Творимир, – наконец сказал лорд Мак-Лайон, – я правильно помню, обрыв хоть и высокий и крутой, но кое-где порос кустарником, так? Разве не естественно для сорвавшегося с него человека попробовать уцепиться за что-нибудь, чтобы замедлить падение? И разве не естественно в таком случае, даже если
