Глава 9
Первым вошел мужчина лет сорока. Выше среднего роста, коротко подстриженные волосы, узкие плечи, глубоко посаженные глаза, острый нос, очки. За ним появился второй незнакомец, лет пятидесяти, тучный, полный, задыхающийся от быстрого шага своего напарника. За ними – еще двое сотрудников полиции в форме. Первые двое были в штатском.
– Следователь Барбуцэ, – представился высокий мужчина, – а это инспектор Мурешану. Я могу узнать ваши фамилии, господа?
– Это наши гости, – сказала Лесия, протягивая свое удостоверение, – а я – сотрудник министерства иностранных дел. Господин Брынкуш – мой коллега. Господин Сиди Какуб и господин Дронго – гости нашей конференции, оба являются экспертами по вопросам преступности.
– А остальные? – спросил следователь.
– Тоже наши гости. Сегодня днем у нас должна состояться пресс-конференция в Яссах, а завтра вы выезжаем в Трансильванию.
– Кроме вас, кто-нибудь был в гостинице? – поинтересовался Барбуцэ.
– Никого. Только дежурный.
Следователь подошел к убитой, посмотрел на пулевые ранения, показал на нее одному из сотрудников полиции:
– Пригласите вашу бригаду экспертов, пусть все осмотрят и сфотографируют. А вас, господа, прошу вместе с остальными гостями собраться в гостиной.
– Я хотел дать некоторые пояснения, – сказал Сиди Какуб, обращаясь к Лесии, чтобы она перевела его слова следователю.
– Потом я вас с удовольствием выслушаю, – ответил Барбуцэ, выслушав Лесию, – а сейчас пусть все пройдут в гостиную. Все, кроме вас, госпожа Штефанеску. Я просил бы вас остаться и дать нам необходимые пояснения.
«Он, наверное, не понял, кто именно находится перед ним», – подумал Дронго, но не стал ничего говорить. Сиди Какуб тоже не возражал. Восточные люди хорошо понимают, что терпение означает мудрость.
Все начали собираться в гостиной. Дронго уселся рядом с Брынкушем и еще раз уточнил:
– Значит, вы ночью входили в ее комнату.
– Да, – вздохнул тот, – я был у нее до трех. Потом принес кофе. Уговаривал ее не выступать завтра на пресс-конференции. Она была искренним и честным человеком, не переносила фальшь или несправедливость. Мы познакомились с ней в Давосе два года назад, когда ее пригласили там выступить. Она узнала, что мы из Румынии, и сама подошла к нам. Я был поражен ее умом, искренностью, ее взглядами. Мы были с ней достаточно близки…
– Простите, что задаю не совсем этичный вопрос. Вы были любовниками?
– Да, – ответил Брынкуш, – но мы скрывали это от всех. Меня попросили быть рядом с ней, чтобы она не сорвала нам конференцию. Но нужно было ее знать. Удержать Эужению, когда она считала свою позицию верной, практически невозможно. Иногда мне удавалось ее успокоить, иногда она срывалась.
– Почему вы не остались с ней на всю ночь?
– Я и так провел там половину ночи. Ближе к четырем мы выпили кофе, и я ушел. Мы старались не привлекать внимание людей к нашим отношениям. Это могло испортить ее имидж в глазах остальных гостей: если бы они узнали, что она близка с сотрудником румынского МИДа, возникли бы проблемы, а мы хотели этого избежать.
– Значит, в последний раз вы принесли ей кофе. А потом ушли?
– Мы выпили вместе кофе, и я унес оба стакана. Договорились, что в половине седьмого приду и разбужу ее.
– Подождите, – вспомнил Дронго, – а как вы вошли в ее номер? Разве она не закрыла дверь изнутри?
– Закрыла, я точно помню.
– А утром, когда вы пришли, дверь была не заперта, – понял Дронго, – иначе вы бы не смогли туда попасть.
– Правильно. Дверь была открыта. Я вошел и сразу увидел ее. – Он судорожно вздохнул. – Сначала даже не поверил своим глазам, подошел к ней и увидел раны на ее теле. Кажется, я заплакал. Потом пошел к дежурному и попросил вызвать полицию. Он мне не поверил, вернулся со мной посмотреть на нее и только потом побежал звонить в полицию.
– Вы тоже считаете, что это неизвестный грабитель?
– Не знаю, – признался Брынкуш, – я вообще ничего не понимаю. Кому понадобилось ее убивать? Из-за этих проклятых денег?
– Сколько стоит хороший пистолет с глушителем? – поинтересовался Дронго.
– Ну-у, – растерялся Брынкуш, – наверное, тысячу евро или немного больше.
– И вы считаете, что убийца мог купить такой дорогой пистолет и полезть в комнату из-за двух тысяч евро? – спросил Дронго.
Брынкуш нахмурился. Об этом он не подумал. А Дронго все продолжал свои расспросы:
– Может, у нее было еще что-нибудь ценное? Кольцо, браслет, часы или серьги?
– Какие серьги? Только бижутерия. Нет, нет, у нее ничего особо ценного не было.
– Может, какие-то важные документы?
– Никаких документов. Она же не генерал спецслужб, – мрачно ответил Брынкуш. – В лучшем случае была копия статьи о положении цыган в нашей стране и в Европе.
– Дежурный портье сообщил мне, что на окраине города, рядом с нами, есть цыганский табор. Несколько лет назад был случай, когда двое цыган украли личные вещи гостя из Великобритании. Директор гостиницы отправился в табор и вернул все вещи. Может, это опять кто-то из них?
– Откуда они могли узнать про деньги? – задал резонный вопрос Брынкуш.
В комнату вошли следователь, инспектор полиции, Лесия Штефанеску, и Дронго поспешил закончить беседу, задав последний вопрос:
– Когда вы уходили, окно было закрыто?
– Да, – кивнул Брынкуш.
Вошедший следователь обратился к собравшимся на румынском языке, попросив Лесию переводить его слова на английский.
– Господа, вы знаете, что здесь произошло. Неизвестный грабитель сумел влезть в комнату госпожи Лунгул и пытался забрать ее деньги. Очевидно, она проснулась, и он с испугу дважды выстрелил в женщину. И затем сбежал. Мы примем меры к поиску возможного убийцы, но сначала хотели бы переговорить с каждым из вас.
– Скажите, что он ошибается, – сказал Дронго. – Возможно, убийца вошел не через окно, а через дверь.
– Что вы такое говорите? – удивленно взглянула на него Лесия. – Каким образом убийца мог войти через дверь? Портье дежурил всю ночь, и никто из посторонних сюда не входил.
– Господин Брынкуш обнаружил ее в половине седьмого утра уже убитой, и дверь была открыта, – сообщил Дронго.
Лесия перевела его слова следователю. Тот нахмурился и сказал, что они сами будут допрашивать господина Брынкуша.
– Он не хочет ни слушать, ни понимать, – тихо заметил Уислер. – Боюсь, что этот следователь ничего не сумеет найти.
– Самоуверенный осел, – согласился Панчулеску. – Не дай бог, сорвет нам пресс-конференцию. Господин следователь, – обратился он уже по-румынски к Барбуцэ, – вы знаете, как важно нам быть сегодня после обеда в Яссах, иначе сорвется важная пресс-конференция, в которой мы должны принимать участие.
– Сначала мы допросим каждого из вас, а уже потом будем решать, что именно с вами делать, – недовольно проговорил следователь.
Инспектор что-то сказал ему, и следователь совсем помрачнел. Очевидно, инспектор сообщил, что кто-
