— Стрелок-радист! Как у тебя там?
— Как в аптеке, командир.
— Ох, Щербак...
— Все великие всегда странны, командир.
Агеев недовольно сопит.
— Женька, разгильдяй! Ты связью работаешь? Наших буренок ищешь? Или опять читаешь про контрабанду?
— Никак нет, командир, работаю.
— Смотря чем...
— Головой — самое крепкое дерево. А сейчас вот вспомнил и радуюсь.
— Ну? — Кучеров сердито косится на улыбающегося Савченко.
— Я сижу верчком, Георгий — спиной, оператор — боком, вы — лицом вперед. А летим все в одну сторону. Во до чего техника дошла!
— Интеллектуал...
— Но дойных коровок нет. Нету буренок.
Агеев мрачновато и с явным неудовлетворением слушает. Кучеров с сомнением тычет большим пальцем за спину:
— Больше ведь дурака валяет, чем такой уж записной юморист. Зачем? Но тут, думаю, прав. Прав?
— Наверняка. А в чем?
— Молодец. Уважаешь начальство — сразу соглашаешься.
Савченко хмыкает.
— И не ухмыляйся. Я про оптимизм. Ибо наш оптимизм...
— Командир! — включается штурман. — Командир! Поворот вправо двадцать, переход в эшелон шесть.
— Ясно, штурман. Я правильно понял?
— Правильно, командир. Выходим.
— Радист! Связь. Есть? Ага... «Барьер»! Вызывает на связь Девять полсотни третий. «Барьер»!
— Слушаю, Полста третий, я «Барьер».
— Идем планово. Разворачиваюсь в точку рандеву. Занимаю эшелон шесть, курс девяносто пять. Дайте подтверждение.
— Правильно идете, подтверждаем.
— Понял, спасибо. До связи...
— Полста третий!
— Да-да, слушаю.
— Как там у вас? — В хрипении наушников слышалась нескрываемая тревога. — Как дела?
Кучеров скептически усмехнулся, переглянулся с Николаем, подмигнул ему и, проворчав: «На-ча- льство... Заботятся!» — бодренько ответил:
— Я Полсотни третий. А какие тут дела в потемках? Снижаюсь. Ничего, натурально, не вижу. — Он чуть улыбнулся, сообразив, как сейчас поморщился строгий Царев на «натурально».
— Принято. И соблюдайте дисциплину в эфире.
— Ясно. Спасибо...
— И смотреть внимательно там!
— Куда тут денешься — смотрим...
— Командир! — сзади по плечу хлопает перчатка Агеева. Кучеров, выворачивая шею, пытается обернуться — за ним на верхотуре операторского насеста видна грузная фигура Агеева. Он тычет большим пальцем влево. Кучеров оглядывается туда — немыслимо далеко, в черной пустоте, остро-слепящей иглой вспыхивает и гаснет белая звезда. Вспышки мелькают в ночи лучами-брызгами.
— «Барьер», я Девять полсотни третий, вошел в район дозаправки. Вижу танкер! Разрешите работать?
— Есть, Полста третий. — Наушники помолчали и почему-то сердито закончили: — Давай! Но осторожней там!
— Да что это такое с вами сегодня... Есть! Работаю.
— Командир! — включился Щербак. — Командир, они на связи. Запрашивают условия.
— А какие условия? — ворчливо возразил Кучеров. — Обычные условия. Пара?
— Пара, командир.
— Лады... — Кучеров переключил радиостанцию. — Какой там у них позывной?
Щербак хихикнул и весело доложил:
— «Околоточный».
— Че-его?
— «Околоточный». Позывной такой.
— Тьфу ты...
— Во, опять вызывают. Вроде нервничают.
Кучеров щелкнул переключателем, и в наушники ворвалось утомленно-сердитое:
— ...чный»! Почему, молчите? Вас наблюдаю на пеленге тридцать восемь, прошу связь!
— Слышу, «Околоточный», слышу, я — Девять полста третий.
— Добрый вечер, ребята. Условия?
— Не вечер — скоро утро доброе. Принимаю четырнадцать.
— Сколько?!
— Четырнадцать. Под завязочку.
— Ну, мужики, вы здоровы аппетитом! На гастриты не жалуетесь?
— Надо, «Околоточный». Нам еще работать и работать. Не корысти ради, но токмо волею — и так далее. Дадите?
— Для хороших людей ничего не жалко. Сколько дозаправок?
— Не понял.
— Я спрашиваю, сколько имеете ночных заправок?
Кучеров переглянулся с Савченко: «Видал?»
— Все будет в порядке, фирма гарантирует. Нам еще одно важное дело сделать предстоит — так что все будет правильно.
— Ладно-ладно... Начинаем сближение?
— Поехали. Кстати, «Околоточный», это что за позывной у вас такой?
— Не нравится?
— Не то чтоб не нравится, но... антиобщественный какой-то.
Наушники вздохнули и скучно пояснили:
— Полста третий, позывные придумывает машинка-эвээмка. Чтоб никто не догадался. Она умная — вот нам и подсуропила. Надоело отвечать.
— Ясно, не обижайтесь.
— Чего там. Мы не обижаемся. Просто все спрашивают — подустали мы... Внимание, даю прожектор.
В ночи полыхнул слепящий сноп голубовато-белого ледяного света. Один из танкеров шел уже рядом. То, что было вечером, было пустяком по сравнению с предстоящим. Ночная дозаправка! Но и это будет сделано...
Кучеров подбирает газы и устанавливает режим. Рядом идет, прорезая ночь вспышками огней, мутно- белый в ночи корабль. В нем сидят такие же ребята, как и они тут. А внизу бескрайний океан. Интересно, снизу их кто-нибудь видит? Ночь, ночь вокруг...
— Экипаж, приступаем к ночной дозаправке. Всем предельное внимание. Помощник?
— К дозаправке готов.
— Корма?
— КОУ готов.
— ВСР?
