достойную настоящей графини. Бывшая уборщица очень сконфузилась и покраснела. Но взгляд шерифа уже переместился на другую женщину. Он смотрел на призрак Марии, которая была такой нереальной, трогательной, такой совершенной в своей исступленной восторженности, не принадлежащей ни к одному из миров, но балансирующей на стыке двух вселенных в состоянии психоза. Не зная, как рассеять овладевшую всеми неловкость, некоторые, подражая инспектору, подняли свои кубки, уцепившись за этот привычный жест, словно за брошенный им спасательный круг. Они отпили шампанского и натянуто улыбнулись, будто давая понять, что знают, как к этому отнестись. Однако были и такие, кто не переставал задавать себе вопросы. Шериф выдержал паузу, обвел глазами своих слушателей и торжественно продолжил:
– Настал момент пролить свет на ужасные драмы, которые тем не менее позволили нам узнать, что такое прочная дружба. Итак, я попытаюсь объяснить вам, как с помощью инспектора Джонсона и невольного участия некоторых из вас мне удалось прийти к кое-каким выводам. Вернемся, если вам угодно, к 29 сентября 1986 года, дате премьеры «Троянцев» в Парижской опере. Все началось именно в тот вечер, в нескольких метрах отсюда.
Бертран покинул свое место и принялся ходить вокруг стола. Началась игра в «свечу».[67] Однако он не положил носовой платочек за стулом Марии, а начал рассказ:
– Лицо, которое мы назовем Икс, выжидало удобного случая, когда занавес поднялся перед первым актом. Он еще не знал, что станет убийцей. Все произошло очень быстро, непреднамеренно, во время антракта. Воспользовавшись смятением на сцене после обморока Сары фон Штадт-Фюрстемберг, исчерпавшей последние силы, чтобы представить публике трагическую смерть Кассандры, Икс по причинам, о которых я расскажу ниже, завладел бутафорским кинжалом, лежавшим в кулисах на столе для аксессуаров. Именно с этого стола артисты брали то, что им нужно, перед выходом на сцену. На нем находилось немало оружия. Так что для Икс не составило труда подменить бутафорский кинжал настоящим; для этого нужно было лишь зафиксировать стопор, который делал лезвие безобидным. Икс рассчитывал, что в разгар действия певица, исполнявшая партию Дидоны, может нанести себе смертельную рану в момент самопожертвования. Однако вопреки всем ожиданиям Эрма Саллак выжила. Замысел Икс не удался. Что за важность: проиграл сражение, но не войну. Раз Икс вне подозрений, можно позднее возобновить попытку. В Лондоне, например, 9 октября 1987 года.
Бертран, до этого стоявший за стулом Марии, подошел к Агнессе и встал за ее спиной.
– В тот вечер в Королевском оперном театре давали новую постановку «Кармен» с Сарой фон Штадт- Фюрстемберг в главной роли. Так вот, во время антракта после первого акта с певицей стало плохо. Симптомы оказались почти идентичны тем, которые были у нее в Пале-Гарнье. Сходство этих фактов прошло бы для меня незамеченным, если бы Эрнест Лебраншю не обратил на них мое внимание. Совпадение было тем более странным, что заменившая певицу Дженнифер Адамс скончалась в результате происшедшего несчастного случая, о котором все мы знаем. Ход развития событий оказался таким же, как и в Париже, только жертва была другая.
– В чем же здесь связь? – спросила заинтригованная Эмма. – Ведь Дженнифер Адамс не участвовала в «Троянцах»!
– Разумеется, уважаемая миссис Джонсон. Она даже находилась очень далеко от того места: плыла по Тихому океану. Шесть человек, не считая членов экипажа, могли бы это засвидетельствовать.
– Тогда почему ее убили?
– Невезение! Она оказалась в неподходящем месте в неподходящий момент! Икс ошибся жертвой, – добавил инспектор Джонсон.
– И тем не менее мы имеем дело со смело задуманным преступлением, – заявил Бертран. – Остается найти мотив. У кого-нибудь есть предположения?
– Может быть, соперничество между двумя певицами? – отважился Жан-Люк, никогда не видевший своего друга таким загадочным.
– Есть также человек, который хотел убить Сару в «Ковент-Гарден», когда мы с помощью Сенты Келлер, переодевшейся в Кармен, устроили ловушку для подозреваемого, – высказался Эрнест.
– Жиль Макбрайен! Наша глупая инсценировка чуть было не сделала из него идеального убийцу, – ответил шериф. – Узнай я его, не дай ему сбежать, нам, вероятнее всего, удалось бы предотвратить его трагический конец.
– А нож, о котором он умолчал? Тот, который я нашла в уборной бедняжки Сары! – возмутилась Иветта.
– Он подумал, что та намеревалась разделаться со своей соперницей, а так как он был в нее безумно влюблен, то умолчал о находке, чтобы отвести от нее подозрения. У него и в мыслях не было, что, поступив так, он обрек ее на смерть! Можно даже предположить, что, расскажи он о том кинжале, мадемуазель фон Штадт-Фюрстемберг была бы жива и по сей день. Но вернемся в Лондон. Вы знакомы с главной костюмершей «Ковент-Гарден», не так ли, Агнесса?
Портниху этот неожиданный вопрос застал врасплох, словно инспектор крикнул ей: «Свеча!»
– Джейн! – удивленнр воскликнула она. – Да, конечно, но я уж и не помню, когда виделась с ней в последний раз… А почему вы спрашиваете?
Инспектор Легран держал свой кружок в напряжении. Он, а не кто иной, диктовал правила игры. И от этого чувствовал удовлетворение. Ощущение власти возбуждало его.
– Не считаете ли вы, что она девица нерешительная? Из тех, что выдумывают разные истории, чтобы прослыть интересными?
– Джейн! Упаси Господи! В жизни не встречала кого-нибудь с такой головой на плечах. Особенно меня поражала ее наблюдательность. От нее ничто не ускользает. Она способна на расстоянии понять, прочен ли шов или вот-вот разойдется. У нее просто какое-то шестое чувство!
– Стало быть, она не просмотрела бы вырванный клочок или прореху на платье солистки?
– Конечно, нет.
– Спасибо, Агнесса. Ваше свидетельство льет воду на мою мельницу, так как в вечер второго представления платье Сары порвалось на спине, или, выражаясь точнее, было порвано кем-то, кто пытался потушить нам мысль, что накануне дива в антракте взобралась к колосникам, готовя убийство Дженнифер Адамс, и в спешке за что-то зацепилась юбкой. Да вот только Джейн вернулась в театр в воскресенье после премьеры, и когда инспектор Джонсон допрашивал ее вечером, она не упомянула об этой детали, относящейся к одежде лишь потому, что костюм Кармен был тогда еще в хорошем состоянии. Следовательно, Икс возвращался на место преступления между двумя представлениями с намерением навести нас на ложный след. К этому следует добавить, что дежурный врач подтвердил болезнь мадемуазель фон Штадт-Фюрстемберг.
– Чем же она болела? – застенчиво спросила Айша.
Полицейский предоставил слово своему другу Жан-Люку.
– Полагаю, у нее была аллергия на шоколад. Случается, что какао оказывается для некоторых людей сильным ядом. Иногда даже ничтожная его доза может вызвать серьезный кризис. Наиболее часто встречающиеся симптомы – рвота и потеря сознания.
– Все так и было, – дополнил Уильям. – В артистической «Ковент-Гарден» находилась коробка шоколадных конфет. Об этом мне сказала Джейн. Сара велела выбросить ее, но не устояла перед искушением съесть половинку конфетки до выхода на сцену.
– Одну коробку она получила в Пале-Гарнье. Я это прекрасно помню. Как сейчас слышу, как она говорит: «Возьмите-ка ее, Агнесса, уберите с моих глаз долой это искушение сатаны».
– Коробка была полная? – спросил Бертран.
– Нет, – ответила портниха, – половинка конфеты была съедена, а сливочная начинка вытекла и склеила соседние шоколадки.
– Таким образом, мы можем утверждать, что мадемуазель фон Штадт-Фюрстемберг не притворялась больной, чтобы обеспечить себе алиби и безнаказанно убивать своих партнерш… Впрочем, коробку с шоколадом мы нашли и в Афинах, но от жары конфеты растеклись и их выбросили, даже не попробовав, – добавил инспектор. – Так что в Афинах Сара не заболела по чистой случайности.
– Но кто же присылал ей эти конфеты? – спросил Роберт.
– Думаю, что их присылал Жилу, который знал ее слабость к сладкому. Выходит, что и тут он замешан, сам того не желая. Довольно странный невиновный убийца, вы не находите? Шоколад вызывает болезнь, но
