первую лошадку под нашим пристальным наблюдением.
Но этот трус заслужил подобное обращение. Его раненая жена валяется на улице, а он в первую очередь думает только о себе. Ох уж эти отвратительные минусы эпохи средневековья. С одной стороны чрезмерная набожность, а с другой жестокосердие.
Закончив запрягать, он отошёл в сторону. Мы запрыгнули в повозку, и я дёрнул за поводья. Лошади резко сдвинулись с места и поскакали прочь, унося нас собой.
Выехав со двора, я направил их по главной дороге. Ехать стало не очень комфортно из-за быстрого темпа. На краю деревни нас ожидала засада из пяти боевых служительниц, так я успел окрестить их про себя. Выстрелами в воздух мы ошеломили их, и я успел направить повозку в сторону и объехать препятствие. Вдогонку послышались крики и улюлюканье. Ура! На сей раз мы спасены.
Спустя пять минут я осадил лошадей, и мы поехали в среднем темпе, поскольку погони за нами не наблюдалось. Всё же повозку немного потряхивало, но путешествие на ней в разы лучше, чем на лошади. Повозки хотя бы не встают на дыбы, сбрасывая ездоков.
- И? – я вопросительно посмотрел на своего напарника.
- Ничего не понимаю, – он отрицательно покачал головой. – Теперь абсолютно ясно, что вчерашние гости имеют к происходящему непосредственное отношение. Поначалу я думал, что люди изменились благодаря аномалии во вселенной, но теперь осознал неправильность своего суждения. Так свободно манипулировать сознанием людей! Даже эстонцы не вели разработок в этом направлении. Из всего увиденного следует заключить, что они проводят своего рода эксперименты непосредственно на людях.
- Ты хочешь сказать, они создают контрольные группы путём замены воспоминаний? - эта догадка неожиданно осенила меня.
- Верно. Это объясняет подобную плотность и разнообразие аномального поведения людей.
- Но как они сумели блокировать нашу технику? Неужели они обладают столь устрашающей мощью?
На мгновение я испугался, представив себе битву отсталых племён с конкистадорами, только в роли племён выступали я, Бертран и всё остальное население земли.
- Нет, я так не считаю, – он покачал указательным пальцем. – Вероятнее всего это эффект их появления здесь.
- Изволь объяснить.
- Ладно, попытаюсь максимально упростить излагаемое.
На секунду он закрыл глаза, скорее всего призадумываясь.
– Если представить нашу Вселенную в целом как комбинацию математических уравнений, устроенную таким образом, что как их не переставляй, результат не изменится. Не совсем корректной, но более понятной будет формулировка, которую ты употреблял ранее: от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Это и объясняет невозможность изменить что-либо во времени.
- Об этом я и размышлял последние сутки, – я вежливо прервал его. – Тогда как им удалось это? Два плюс два всегда останется четыре.
- Несомненно, однако, результат обязательно поменяется, если ввести в уравнение ещё число. Я клоню к тому, что необязательно переставлять слагаемые, достаточно приплюсовать дополнительное уравнение, и общая картина непредсказуемо изменится.
- Ясно, но где взять дополнительные компоненты, если в наличии имеется всего две двойки.
- В этом нам и предстоит разобраться, – он запнулся, поскольку телега подскочила на кочке.
- Прошу прощения, – я выровнял лошадей и повернулся для продолжения разговора.
- Ух, чуть язык не прикусил! – Бертран вытер со лба холодный пот. – Не привык я, как вы историки, разъезжать на экзотических видах транспорта.
- Сконцентрируемся на нашей проблеме.
- Точно. Они состоят из материи, а где, кроме нашей Вселенной имеется ещё вещество?
Я стал понимать, к чему он ведёт.
- Только не это. Сначала ты прибегаешь к теории инопланетных захватчиков, а ныне и к совсем утопической идее о множестве Вселенных. Всем давно известно, что наша реальность единственная. Всё это лишь умозрительные выдумки.
- Я серьёзно! – он схватил меня за плечо. – Поразмысли сам! Если предположить, что другие Вселенные существуют параллельно с нашим миром, то всё происходящее встаёт на свои места!
- Хватит! – я нервно стегнул лошадок, и повозка набрала скорость.
- Всё ясно. В тебе говорит учёный, нежелающий признавать возможность альтернативной истории! – он упёр руки в бока.
- А известно ли тебе, сколько мы натерпелись из-за фальсификаций тех же эстонцев?! – я повысил голос. – История только одна, а все альтернативы - это жалкие подделки в попытках её переписать в угоду эгоизму! Будьте вы прокляты, эстонцы! – погрозил я кулаком вдаль.
- Но разве это не объясняет наличие совершенно неизвестного языка и элементов культуры, никогда не существовавших здесь?
Как ни прискорбно, а в этом он совершенно прав. Согласно имеющимся данным, сей язык возник из пустоты.
- Это очередная пакость подлых эстонцев! – запротестовал я.
- Я понимаю твои чувства, все мы искренне ненавидим эстонцев. Но всё же, сваливать все злодеяния на них неверно. Ты чрезмерно поддался влиянию культурной среды данной эпохи.
В его словах определенно был толк. Привычка делить мир на чёрное и белое, а все беды списывать на дьявола, очень заразительна из-за большой своей простоты.
- Ты прав, прошу прощения. Историк всегда должен стараться быть объективным.
- Надо же, кажется, мы пришли к взаимопониманию, – Бертран почесал затылок. – Следует напомнить, что эстонцев уже нет, собственно как и Эстонии, да и всего будущего. Рискну выдвинуть предположение, что там сейчас сплошная мешанина, обретающая форму лишь после их появления.
- То есть будущее не существует как таковое, а формируется исходя из настоящего?
- Совершенно верно! – я оторопел.
Как так? Вся моя семья, друзья, мой дом, страна, весь мир, всё исчезло.
- А… как же так?
- Смирись, – посоветовал Бертран. – На данный момент гораздо важнее выстроить возможные гипотезы и планы дальнейших действий.
- Ах, дела не требуют отлагательств, – печально высказался я.
Что ж, факт того, что я посвятил себя истории, заставлял смириться с возможной гибелью или потерей чего-то ценного. Наверное, поэтому я почти ничего не почувствовал. С кем не бывает.
- Вернёмся к разговору. Подытожим всё ранее сказанное: наиболее вероятно, что это гости из параллельной Вселенной. Они проводят некие эксперименты на людях, цель которых нам пока неизвестна. Они технически более развиты, чем мы. Это имеющиеся предположения и факты. Теперь перейдём исключительно к догадкам.
Бертран сделал жест ладонью, тем самым передавая мне право продолжить.
- Предположим, что там, где они живут, им запрещают испытания на человеке и во избежание бюрократических препятствий они отправляются вне поля юрисдикции их законов. То есть сюда.
- Судя по тому, что творится, моральные нормы не очень-то сковывают их. Не слишком ли сложный путь ради простой цели?
- А что тогда, по-твоему?
– Минуточку, - я призадумался.
Что как историк я могу наблюдать на протяжении ведомой истории? Войны!
– Кажется, я догадался. Как ты считаешь, это может являться простым завоеванием с последующей колонизацией?
- Что-то тут не так. Для чего тогда им эксперименты? Проводили бы их уже после своей победы.
- А что, если их очень мало, просто не достаточно, и они пытаются воспроизвести техническое вооружение и собрать собственное войско. Диверсионный отряд - вот кто они!
