взрыв хохота. Разумеется, что я сохранял соответствующую мину не больше пары секунд, присоединившись к ребятам.
Вообще, должен отметить, что на войне - пусть даже так как я, лишь косвенно, эмоции - дистиллируются. Становятся искреннее что ли? Если смех - то смех. Если ненависть - то ненависть. Странное ощущение с непривычки. Как будто с тебя самого сползает все наносное, и становишься виден настоящий ты. Такой - какой есть. Со всеми своими достоинствами и недостатками...
Глава 6
...В штабе царил идеальный порядок и монументальность. Армия жестко держала оборону, переходить в наступление до поздней весны 1941-го насколько я был в курсе - не планировалось, о том что зима 40-го будет одной из аномальных - я уже куда надо сообщил и меры были приняты. Овцеводы Кавказа и Казахстана, полагаю, рыдали горючими слезами и проклинали меня как могли. Зато - все объединенные войска были укомплектованы унтами и прочими тулупами - чуть не в двукратном объеме. Пока все это добро еще было на складах, но к отправке уже полностью готово, и на фронт должно было поступить не позднее чем через месяц. Кстати, одним из членов госкомиссии по приемке - был янки, откуда-то из Калифорнии. Это надо было видеть. Особенно когда он натянул на себя всю амуницию и попробовал в этом ходить. Комментарии его я не привожу только из соображений самоцензуры. Впрочем, должен отметить, что после проверки промышленным холодильником (каюсь, моя идея) - мнение он свое изменил кардинально. Зато канадский представитель - от зимнего комплекта откровенно протащился. Впрочем - что-то я отвлекся.
Итак - армия готовилась к долговременной обороне на уже обжитой линии Витебск-Могилев. Вообще - в отличии от моей ветки истории, ситуация для СССР оказалась крайне неплохой. Первый удар - мы приняли 'на щит'. К сожалению, удар объединенной Европы оказался весьма силен. Ни о какой 'малой крови и на чужой территории' и речи не было. Нам пришлось откатится на полторы - две сотни километров от границы. Разумеется, все это сопровождалось упорными боями. Задача была простая - измотать немцев. Не остановить полностью наступление (было очевидно, что цена была бы слишком высока), но заставить их выдохнутся. Заводы - как уже перенесенные на восток, так и еще остающиеся в европейской части страны, работали 'на износ'. Америка тоже не успевала строить свои быстросборные 'Либерти' для отправки нам тысяч грузовиков, легковушек, танков и самолетов. Половина, если не больше, грандфлита - работала на обеспечение безопасности транспортировок. В общем, цель была одна - остановить, переждать зиму, во время которой и мы ни немцы будем не способны к серьезным боям, после чего - перейти в решительное контрнаступление.
В итоге - запал у немцев закончился, как я уже упоминал, через полторы сотни километров. Потери, конечно, обе стороны понесли огромные. Причем, если мы, заведомо, шли на отступление, а соответствующие планы были разработаны и доведены до сведения всех исполнителей своевременно (в отсутствии Павлова - 'пакет для часа 'Ч'' не остался валятся в сейфе а был таки вскрыт западным фронтом вовремя), то немцам приходилось мало того что наступать, так еще и делать это постоянно проламываясь через наши заставы и заслоны.
То, что немец выдыхается - командование поняло заведомо, так что на расчетных окончательных позициях были проведены фортификационные работы с привлечением масс гражданского населения. Надо сказать - особо отличился трудовой десант из средней Азии. Худющие и замызганные парни из Таджикистана - рыли как целый карьерный экскаватор, откапывая чуть не по километру полнопрофильных траншей с блиндажами за световой день. Проблемой правда была коммуникация и донесение до трудолюбивых таджиков собственно инженерной задумки, так что в итоге помимо запланированных продольных оборонительных линий для отступающих частей, в жизнь было претворено так же несколько линий идущих четко параллельно с вектором отступления-наступления. Отвечающий за подготовку западного сектора обороны генерал-лейтенант Карбышев во время инспекции впал в легкий ступор. Затем какое-то время, праведно, хотел оторвать хоботы, местным прорабам, впрочем, спустя некоторое время успокоился, и даже высказался в том смысле, что пусть будет. Обеспечит фланговый огонь. Вообще - поручение развертывания оборонительных линий Дмитрию Михайловичу оказалось отличной идеей. Инженер от мозга костей, Карбышев развернулся вовсю, демонстрируя сочетание сметки, образования и гениальных озарений. В итоге, когда немцы к концу августа добрались-таки на закорках наших войск до 'Линии Карбышева' оказалось, что даже хваленная немецкая машина не может ничего сделать с многоуровневой системой обороны.
Сперва они попытались взять линию сходу. Кончилось плачевно. Авангард был методично помножен на ноль. Причем с минимальными потерями для оборонявшихся. Если мне не изменяет память - за время первого приступа на участке Заболотье - Татарск, не было вообще ни одного убитого среди оборонявшихся частей Союзников. Особую роль в этом сыграла артиллерия РВГК, для которой в ближнем тылу были подготовлены грамотно размещенные капониры, с хорошими путями сообщения между ними. Строго говоря - на фронте было не то что бы совсем много артиллерии (все же длинна фронта была весьма внушительной, так что 'разрешение' получалось довольно 'низким'), но при этом была обеспечена ее максимальная мобильность. Вообще - едва ли не основной задачей помимо, собственно, укреплений, Карбышев считал организацию логистики.
Таким образом - к моему прибытию в штаб, линия фронта не менялась вот уже три недели, Немцы крайний раз пытались ее прорвать почти неделю назад, и с тех пор только мелко гадили, устраивая артналеты. Сия беда обычно решалась укрытием личного состава в блиндажах, крытых щелях и прочих укреплениях (которые - завершившие отступление войска, заметно улучшили, укрепили, да и понаделали немало новых), а лечилась огнем все того же РВГК, по разведанным акустиками позициям. К тому же - мы имея некоторое преимущество в воздухе (да, технически самолеты немцев на 40-й год были получше, зато у нас их было тупо больше. Причем заметно больше), не гнушались отвечать авиаударами. Европейцы так старались не рисковать, поскольку насыщение союзных войск зенитными средствами - было более чем достойным. К тому же - в ближнем тылу было множество аэродромов, истребители с которых прибывали 'на разборки' крайне оперативно. Причем при всем превосходстве 'худого' над 'ишаком', когда 'ишаки' собираются в товарных количествах - тошно становится любому худому. Хотя бы в силу того, что удельный залп у 'ишака' был чуть не в полтора раза больше чем у 'мессера'. А если добавить к этому, что фронт крайне активно насыщался современными истребителями, нашего и американского производства...
Итак - штаб встретил меня идеальным порядком и олимпийским спокойствием. На входе у меня бдительно проверили документы, после чего, пояснили, как найти высокое начальство. Собственно - штаб располагался в новом, четырехэтажном здании школы. Если верить выложенной кирпичами дате - сдано оно было в 39-м году. Печально, но поучится, детишки в ней, так, похоже, и не успели.
Кабинет Константина Константиновича Рокоссовского был на четвертом этаже. Насколько я понимаю - когда-то это был кабинет физики. В настоящий момент его неоспоримыми плюсами было то, что он находился в паре шагов от актового зала, и сам, помимо, собственно, класса, имел немаленькую подсобку, куда обычно, в мирное время, складывались учебные пособия. Сейчас - подсобка была использована в качестве, собственно, кабинета главкома, класс - в качестве малого зала для совещаний (столы составлены и накрыты некислых размеров склейкой, доска используется в качестве информационного планшета. Накурено - хоть топор вешай). Актовый зал - предположительно как главный зал для совещаний.
Общий для всех помещений закуток - был отгорожен. В нем, собственно, и разместился 'архангел'.
Пресловутый 'архангел', в чине майора, меня тормознул, после чего поинтересовался какого лешего, ищет капитан в кабинете у командующего фронтом. Пусть даже сей капитан относится к госбезопасности. Судя по всему, в силу секретности - до майора факт моего существования не довели (Или, может быть просто забыли. Кто его знает), козырять корочками не хотелось, а пояснять, что я прибыл из Кремля, с приказом перейти в распоряжение Константина Константиновича, по вопросам 'сумрачного германского гения', человеку, который был, как бы, не в курсе ситуации - мне не хотелось. Из неловкого положения меня выручил Сам, который в этот момент вышел из кабинета по каким-то своим вопросам. В Кремле - мы несколько раз встречались. Не то что бы как-то общались, но как порученца Сталина - он меня таки знал. К
