В общем, постепенно дошли и до обсуждения немецких перспектив....
- Потери есть, не стану отрицать. Но они и у вас огромны. А за нами стоят передовые технологии нашей немецкой науки! И с каждым днем - мы становится сильнее, а вы слабеете!
- Знаете, герр Фридрих, но ведь и мы не стоим на месте. Ваши войска уже сталкивались с нашими новейшими танками, готов поспорить, что вам последствия не пришлись по вкусу?
- О! Ярослав, думаю, не будет большой тайной, если я вам скажу, что ваших танкистов в очень скором времени ждет период жестоких огорчений! - Фридрих возбужденно шевелил усами и отвисшими щеками, глаза азартно горели. Я постарался сосредоточится, почувствовав, что сейчас может проскочить что-то ценное.
- Да ладно, чем вы нас удивите? Длинноствольными орудиями на ваших панцирях 4? Что бы они могли хотя бы Т-34 расковыривать?
- О нет! Поверьте, скоро ваши танки будут гореть как спички. Наши инженеры подготовили противоядие против ваших 'бронированных мамонтов'. Новые самоходные противотанковые установки - не оставят вам шансов на поле боя! А ведь это только одна из наших новинок!
- Херр Купферштейн! - поляк не выдержал и вскочил со своего места. - To tylko wiezien! Po co mu to wszystko mowic?
- Ich verstehe nicht, die polnische Spra...
Вой сирены мы услышали слишком поздно, потому что договорить слово 'шпрахе' комендант не успел, лишившись половины головы за раз. Я вовремя успел бросится на пол, так что кусок печки пролетел надо мною, проломив стену. В проломе было видно что вечерний лагерь объят пламенем и охвачен суетой как муравейник. Воздух был наполнен воем сирены и гудением авиационных моторов. Не знаю кто и зачем нанес бомбовый удар по лагерю, но сейчас это было под руку.
Сзади раздался щелчок затвора. Я резко перекатился по полу, наткнувшись на труп коменданта спиной. Там, где я только что лежал - отлетело несколько щепок. Поляк напомнил о себе попыткой пристрелить меня из табельного 'вальтера'.
Под руку попался обломок кирпича от печки, даже не раздумывая я подхватил его и запустил в поляка. Как ни странно - попал. Кирпич угодил в плечо, сбивая прицел. Пуля просвистела у самого порванного уха. Второй рукой, я уже выдирал 'люггер' коменданта. К моему счастью патрон оказался дослан, так что третий раз, выстрелить в меня, зам коменданта просто не успел.
Бомбардировка, кажется, закончилась, так что времени у меня был - мизер. Я подхватил из кобуры коменданта сменный магазин от 'люггера', цапнул из корявок зама 'вальтер', после чего ломанулся через проем. К моему счастью - бомбы смяли весь наш угол, сметя заборы и ограждения, вместе с охранниками и вышками.
Если честно - это 'был побег на рывок'. Без особой надежды, без перспектив, без продуманного плана - просто подвернулась возможность.
Бежал я в зиму, 40-го года. В остатках своей армейской формы.
Но - в тот момент, я был уверен, что это лучше, чем оставаться в лагере. К тому же - подстреленный зам коменданта жизнь не облегчал.
Так что - даже не оглядываясь, я проломился сквозь перепаханные обрывки забора и 'растворился' в как нарочно разбушевавшейся метели.
Глава 11
Теплое одеяло, чистые простыни, забота и комфорт. Что еще надо, что бы очухаться?
Рядом на стуле - дремала любимая жена и даже, таки очухавшаяся собака.
Правда сон - не шел. В голове прокручивались события крайнего месяца. Болели покромсанные хирургами остатки уха...
Если честно - геройства с меня хватило на много лет вперед. Очухаюсь - первым делом на стол Сталину положу рапорт об увольнении с действительной службы. Если это технически возможно....
...Ту семью я убил. Выбора не было, да и это было правильно. Я в этом уверен.
Вышел я на этот стоящий на отшибе хутор - спустя часа три, после того, как покинул лагерь. К этому моменту - я задубел до полного одеревенения.
Сил хватило только забраться в овин, или как там это называется. Прижаться к ближайшей коровке и слегка отогревшись, доползти до копны и зарыться в нее. Утром я проснулся от ругани.
Ругань была на польском, я осторожно высунулся из сена и обнаружил что рядом стоят двое некислых габаритов детины, ожесточенно обсуждающих, кому сегодня убирать навоз. Детины отличались изрядной одинаковостью. А еще, как оказалось - они смотрят в мою сторону, а я - недостаточно хорошо себя чувствую, что бы быть достаточно незаметным.
В итоге - меня грубо вытащили из сена и поволокли в дом.
Ну а там...
Я честно пытался договорится. Просил о помощи и милосердии. В ответ получил ногой в живот, после чего услышал, как хозяин посылает одного из сыночков за веревкой, что бы 'связать краснопузого покрепче, авось, еще одну коровку купим за награду'.
Эти ребята были настолько самоуверенны, что даже не обыскали 'беглеца'. Возможно их успокоил выпавший 'из меня' еще в хлеву 'вальтер'. Люггер, засунутый сзади за пояс - они так и не нашли. До того момента, пока я не выхватил его и не открыл огонь.
Это война. А они выбрали не ту сторону. Все шесть человек. Вот, пожалуй и все об этом.
С хутора я ушел только на следующие сутки. Понимаю что рисковал зверски, но отсыпался. Повезло. Видимо в суматохе - моя пропажа оказалась незаметной.
Перед уходом - отвязал всю скотину и открыл ей двери. Звери не виноваты в грехах своих хозяев.
В доме я нашел достаточно теплой одежды, продовольственные запасы. Больше того - протрахавшись больше часа - сумел даже запрячь одну лошадку в дровни.
Затем, по настенным часам определил стороны света, сел в дровни и порулил строго на восток. Ну, насколько это было возможно.
А к вечеру - ни разу не нарвавшись на патрули, я попался в руки партизанам.
Встреча с ними вышла особенно запоминающейся - дело в том, что в белых, зимних масхалатах, меня встретили.... НЕГРЫ. Как оказалось, добровольцы из США. Было их четверо из десяти человек группы.
Сперва было много недопонимания и попыток меня шлепнуть на месте, но предусмотрительно не снятая форма под тулупом - ситуацию слегка облегчила.
Так что - сперва я попал в отряд, а затем, после ближайшего сеанса связи с 'большой землей', сработала 'сторожевая метка' на моей карточке. В итоге - спустя пару дней, за мной прислали санитарный 'У-2', на каковом я и отбыл в тыл.
Дальше был госпиталь, слезы жены, которая уже успела получить похоронку, визиты в госпиталь ИВС и ЛПБ, после которых у медперсонала случилась истерика....
И возвращение домой, за пару дней до нового, 1941-го года.
Года, которому было суждено изменить всю нашу историю...
Я посмотрел на жену, а Ксюшка проснувшись встретилась со мною глазами и вцепилась в мою руку. Я вздохнул поглубже и позволил себе наконец заснуть.
Глава 12
Колеса - в рост человека. Шесть мощных моторов, размещенных в крыле большого удлинения. Интересная фишка - моторы повернуты пропеллерами назад. Т.е. винты не тянущие а толкающие.
Фюзеляж огромный даже по моим меркам, а я между прочим из начала 21-го века. Нет, понятно, что
