«Москвиче»? Это уже ни в какие ворота не лезло. Вот если бы на «Форде» или, там, «Плимуте», тогда другое дело… Может, и в самом деле, отбился от своей группы и заблудился в лесу… А озвереть у нас не долго — здесь же не Америка.
Врач вздохнул, написал по — латыни в истории болезни предварительный диагноз и негромко сказал: ? Жалко ребят, совсем еще пацаны. Встречу с индейцем они пережили, переживут ли назначенное лечение?
В тот же вечер, когда совсем стемнело, на территорию Горбольницы был доставлен еще один пациент. Какие — то молчаливые люди вытащили его из микроавтобуса и перенесли в глухой, буйно заросший кустарником и одичавшими фруктовыми деревьями закуток, примыкавший к психиатрическому отделению больницы. Человек был без сознания.
Семен Ветвицкий пришел в себя через два часа. Была тихая, ясная ночь и сквозь густые кроны деревьев кое — где над ним были видны звезды. Он с трудом встал на ноги и долго не мог понять, где находится.
Вяло махнув рукой, он нетвердой походкой поплелся вдоль глухого забора, за которым угадывалась дорога: он слышал шум машин. Память медленно возвращалась к нему, в голове стоял туман, во всем теле чувствовалась предательская слабость.
— Может, я напился? Что со мной произошло? Где я? Или это какой — то кошмарный сон? — спрашивал он сам себя и тут же получил ответ на последний вопрос: в темноте он налетел на массивную скамью и больно ударился коленом.
Прихрамывая, Ветвицкий нашел открытые ворота, выбрался на дорогу и стал ловить такси. Редкие машины сбавляли скорость, но объезжали его стороной, как чумного или пьяного.
На ночных улицах можно увидеть всякое, но этот кандидат в пассажиры выглядел чересчур уж экстравагантно: у края дороги стоял босой мужик в розовых шортах и махровом халате какой — то ямайской расцветки. Почти все пуговицы на халате были оборваны, и когда он поднимал руку, его внушительный живот трясся как холодец.
Одна машина все же остановилась.
— Куда ехать — то, дядя? — с явной иронией спросил владелец голубых «Жигулей». Он с любопытством разглядывал босого, нетвердо стоящего на ногах мужика.
Тот мучительно что — то вспоминал и, видимо, так и не вспомнив, задал совсем уж оригинальный вопрос: — Какой это город?
Водитель покрутил пальцем у виска, присвистнул и сказал на прощание: — Закусывать надо!
— Да погоди ты! Я вообще не пью… Со мной несчастье случилось! — зачастил Ветвицкий. — Вспомнил! Зеленый Мыс! Там мой дом!
Водитель с большим сомнением покачал головой: это было в пригороде, а ехать нужно было в обратную сторону.
— Ладно, — сжалился он, — десять баксов, но деньги сразу!
— Хорошо, хорошо, — засуетился Ветвицкий и начал лихорадочно проверять свои карманы. Но кроме каких — то бумажек ничего не нашел.
— Тогда извини, ничего не выйдет, — разочарованно протянул водитель и добавил с иронией: — У меня договор с банком, — он махнул головой в сторону шикарно отделанного входа в банк, видневшемуся метрах в ста. — Я не выдаю кредитов, а они не занимаются извозом. Пока, дядя!
— Я могу заплатить дома… Даже двадцать долларов! — удвоил ставку Ветвицкий. — Я же не босяк какой — то, а уважаемый человек. У меня большой дом, семья… — начал он уламывать несговорчивого водителя.
Тот вышел из машины, с сомнением посмотрел на босые ноги мужика, который не был босяком, и уже хотел было уехать, но заметил на руке кольцо: — Тогда так: дома заплатишь двадцать баксов, а пока отдашь кольцо. Как залог.
— Договорились! — сказал повеселевший пассажир и устроился на переднем сидении.
Прохладный ветерок приятно освежал лицо, и вскоре последние пробелы в его памяти исчезли.
— Боже мой, — сказал он вслух трагическим голосом и схватился за голову обеими руками. — Так, значит, все это правда?
Водитель покосился на своего экзотического пассажира, промолчал и подумал: «Ну — ну… Тоже мне, трезвенник выискался. Хотя перегаром от него не несет… Наверное, успел проспаться. Тогда почему он босой и в каком — то дурацком халате? Поди, нажрался с какими — то молодыми смазливыми телками — из тех, что без комплексов… А дружки тех стерв дали ему по жбану и все с него сняли. Моли бога, что еще легко отделался: могли ведь и голову проломить. Теперь и в милицию не станешь заявлять: уж жена — то не забудет поинтересоваться, где носило ее муженька, и с кем он так весело провел время. Кроме грандиозного скандала, который она ему закатит, еще и в вендиспансер может отправить. За справкой, что никакой заразы у него нету».
Водитель сочувственно покачал головой: «Самое лучшее — это сочинить убедительную легенду по поводу борзых грабителей. А об остальном скромно помалкивать в тряпочку…»
Минут через двадцать голубые «Жигули» остановились около нового трехэтажного дома, некоторые окна которого, не смотря на позднее время, светились.
Тут же выскочила растрепанная женщина в длинном шелковом халате и запричитала: — Что случилось, Сёма?! Как ты нас всех перепугал! Я места себе не нахожу…
Получив обещанные деньги, водитель вернул кольцо и уехал, не дожидаясь окончания трогательной сцены с возвращением подгулявшего мужа.
Хозяин дома, однако, не спешил отвечать на вопросы и заперся в ванной комнате, решив принять душ в два часа ночи.
— Мерзавцы! — шептал он со всей силой ненависти, на которую был способен. — Едва до инфаркта не довели… Палачи и садисты! — Он вспомнил вынесенный ему приговор и снова застонал от ужаса и бессильной злобы.
Когда Ветвицкий вышел из ванной, за дверью его поджидала расстроенная жена.
— Что это у тебя? — упавшим голосом спросила она.
Тот не понял вопроса, но интонация его озадачила. Он вернулся в ванную и протер запотевшее зеркало: над левым виском появилась совершенно седая прядь.
Глава 22. ХАРАКИРИ ТУПЫМ НОЖОМ
Уже на следующее утро Ветвицкий был в палате Березина. Вместо приветствия он обругал своего подчиненного и обвинил его в том, что именно из — за него он, уважаемый и солидный человек, попал в жуткую историю.
Лёва Березин как мог отбивался от незаслуженных, по его мнению, обвинений: — Почему я здесь лежу, Семен Вениаминыч? Думаете, авария была случайной? Как бы не так! Это все проклятый «Легион» подстроил… Я уже расплатился за свои дела — между прочим, и своим здоровьем — тоже. Теперь они за вас взялись… Это страшные и безжалостные люди, — он понизил голос и трагически добавил: — Это мафия!
— Если ты, Лёва, думаешь, что уже никому ничего не должен, то сильно ошибаешься, — со злостью заметил Ветвицкий и швырнул на больничное одеяло копию своего приговора.
Березин с трудом читал этот зловещий документ — строчки прыгали в глазах. К концу этого занятия его глаза готовы были вывалиться из орбит. Он сильно испугался, хотя о нем там ничего не было сказано.
— Откуда эта странная бумага? — едва слышно выдавил он из себя.
Когда Ветвицкий вкратце рассказал, что это за бумага и как она к нему попала, цвет лица у несчастного Березина стал почти неотличим от серой больничной наволочки.
— Не может быть, — застонал больной и бледный его лоб покрылся испариной. — Я же расплатился
